Рудольф Нуреев. Неистовый гений - Ариан Дольфюс
- Дата:03.11.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Рудольф Нуреев. Неистовый гений
- Автор: Ариан Дольфюс
- Год: 2014
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Репортеру «Эсквайра», спросившему его в 1968 году, что для него является наиболее трудным, Рудольф ответил с редкой откровенностью: «Жить с самим собой. Когда я работаю, я счастлив. Но между двумя ангажементами я разваливаюсь. Я совершенно разрушен. Я невыносим. Я становлюсь словно пьяным. Не знаю сам, что с собою делать…» «Часто ли вы думаете о самоубийстве?» — последовал следующий вопрос. «Каждый день», — сказал Рудольф{619}.
В своем личном зеркале Нуреев видел отражение асоциального и уязвимого человека, который так и не вырос. Он так и остался навсегда советским татарчонком, таким непослушным, но горячо любимым своей матерью. Почему он не шел на уступки? Потому что не хотел. Потому что не умел. Это порой было для него мучительно. Но таковы правила жизни. Ну и пусть его выходки кому‑то не нравились, зато он был честен перед собой.
Глава 14. Бедняк, богач…
From me to me.
Рудольф НуреевРодившийся бедняком, Рудольф Нуреев умер миллионером. Никогда ни один танцовщик не заработал столько же, как он. Везение? Скорее закономерность. Нуреев испытывал огромную потребность быть на сцене, и его труд высоко оплачивался. Деньги для Нуреева были инструментом жизни. И инструментом выживания.
В Ленинграде, став солистом, Нуреев получал две тысячи рублей в месяц, что соответствовало примерно тремстам долларам. Совсем немного по западным меркам, но гораздо выше средней зарплаты в Советском Союзе. Рудольф никогда не требовал прибавки к жалованью, в те годы деньги имели для него второстепенное значение. Он хотел одного — танцевать. Но, оказавшись на Западе, он мгновенно понял, что его труд может оплачиваться совсем по‑другому. Буквально через три месяца после побега он заявил с потрясающим апломбом: «Здесь я чувствую, что могу запросить столько денег, сколько хочу, потому что на Западе по сумме, которую зарабатывают, определяется ценность людей»{620}. За эти 90 дней Рудольф познал совершенно новые для него правила. Он, молодой смутьян, моментально проникся индивидуалистским духом шестидесятых. И он готов был оговаривать цену своего существования. С присущей ему провокационностью он сказал об этом четыре года спустя: «Я, Нуреев, — танцовщик, и больше ничего. Я продаюсь. Я — частное предприятие. Если нравится, можете купить. Если не нравится, идите своей дорогой»{621}. Продюсеры будут его покупать, но они предупреждены: Рудольф Хамитович Нуреев за любые деньги не продается, он знает себе цену.
На следующий день после побега Нуреев уже обсуждал свой контракт с Балетной труппой маркиза де Куэваса: восемь тысяч долларов в месяц, и это после трехсот в Кировском! В сентябре 1961 года он согласился сняться для немецкого телевидения за четыре тысячи долларов (были представлены отрывки из второго акта «Жизели» и «Видение розы»). Четыре года спустя он стал запрашивать за спектакль две тысячи восемьсот долларов. В начале семидесятых, с образованием дуэта Фонтейн — Нуреев, цена подскочила до семи тысяч за вечер (Марго получала на тысячу больше). Через десять лет, создав группу «Нуреев и Друзья», Рудольф требовал по десять тысяч долларов за выступление, а выступал он почти каждый день (двести представлений в год). В 1990 году, когда интересы Нуреева стал представлять Эндрю Ероссман, менеджер нового поколения, работавший на транснациональную американскую компанию «Columbia Artists Management», сумма гонорара удвоилась. Нуреев оплачивался так же хорошо, как тенор, — случай уникальный в мире танца, в котором гонорары были несправедливо занижены по сравнению с оперным искусством. По мнению Луиджи Пиньотти, если бы Рудольф продолжал работать в наши дни (во всем блеске своего таланта), его стоимость достигала бы миллиона долларов за спектакль.
Почему эти цифры так ошеломляют? Вот, для сравнения: в 1964 году артисты Королевского балета получали сорок фунтов в неделю, в то время как Нуреев — триста фунтов за спектакль, и эта сумма через три года возросла до тысячи двухсот пятидесяти фунтов. Когда он запрашивал по десять тысяч долларов за выступление в рамках цикла «Нуреев и Друзья», другие танцовщики довольствовались одной‑двумя тысячами. В семидесятые Рудольф танцевал по двести пятьдесят спектаклей в год, и поэтому понятно, почему он стал самым богатым танцовщиком в мире. Однако на пятки ему наступал Барышников, и Нуреев однажды сказал: «Я не хочу быть менее богатым, чем этот Микки Маус»{622}.
Важно уточнить и еще одну деталь: Нуреев получал огромные гонорары, но они не были слишком завышены, потому что он приносил огромную прибыль своим продюсерам.
Нурееву не откажешь в сообразительности. Очень скоро он понял, что некоторым театрам надо давать послабления. Частные театры готовы были купить его по цене золота, но с ними славы не сделаешь. А вот танцуя на сцене Парижской или Венской оперы, в Метрополитен‑опера, «Ла Скала» или в «Ковент‑Гарден», можно войти в историю. С такими установками Рудольф мог и уступить. «В восьмидесятых годах Рудольф запрашивал 3500–4000 долларов за вечер, — вспоминала Джейн Хэрман, входившая в те годы в дирекцию Метрополитен‑опера. — Это было немного, но с учетом того, что Нуреев танцевал семь раз в неделю в течение трех недель, выставленный счет был весьма ощутимым. Но что поделать — зал был полон, и прибыли росли соответственно…»{623}.
В конце своей карьеры, зная, что танцует он уже не так хорошо, как прежде, Нуреев не поднимал цену, и это тоже было продуманное решение: продюсеры стали охотнее ангажировать его.
Когда в 1983 году Нуреев пришел в Парижскую оперу в качестве руководителя балетной труппы, он согласился получать не очень высокую зарплату (35 тысяч франков), но при этом он получал гонорары за хореографию и за каждый выход на сцену в качестве танцовщика (сорок представлений за первый сезон; за один вечер — те же 35 тысяч франков).
Разумеется, Рудольф обогащался, продавая свои собственные постановки. Театры должным образом платили ему за это, ведь строка на афишах «Хореография Рудольфа Нуреева» приносила дополнительные прибыли. Примечательно, что в начале своей карьеры Нуреев еще не знал, что может получать деньги за авторские права, а впоследствии сделал своим доверенным лицом издателя Марио Буа, мужа Клер Мотт. «Мне он стал доверять, как только увидел, что я могу приносить ему деньги, причем каждый вечер», — рассказывал Марио{624}. В 1966 году за «Спящую красавицу», поставленную в Милане, Нуреев получал 25 долларов за вечер (авторские отчисления). В настоящее время Фонд Нуреева получает за его постановки тысячи долларов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Нуреев: его жизнь - Диана Солвей - Биографии и Мемуары
- Все гении мира - Александр Силецкий - Научная Фантастика
- Дачная лихорадка - Карло Гольдони - Драматургия
- Ужин с папочкой (ЛП) - Шейд Сигги - Современные любовные романы
- Шаровые молнии - победители - Б. Магомедов - Научная Фантастика