Книга о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта - Александр Етоев
- Дата:03.09.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Книга о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта
- Автор: Александр Етоев
- Год: 2011
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Цитирую того же Березина: «Армия графоманов-племянников всегда репродуцирует то, что пишет дядя.
Были к примеру братья Стругацкие, читавшие всякие приличные книги (не говоря уж о книгах на иностранных языках) и писавшие свои книги.
Затем пришли племянники, читавшие братьев Стругацких, и написали огромный массив своих книг.
Им так же начали подражать, но в этот момент открылись шлюзы и в страну хлынула литература про космических пауков.
Хрясь! — и племянники наследовали космических пауков, начали писать про их битвы.
«Сталкеры против космических пауков» и все такое.
В общем, что ешь, тем и… В смысле, то и пишешь».
К сожалению, в сегодняшней ситуации взывать ко вкусу братиев во фантастике все равно что спорить с корректорами в моем родном издательстве «Домино».
«Разве может быть веселое ржание лошади?» — недоумевает корректор, увидев в тексте соответствующую фразу. В смысле, ржание не имеет оттенков, это ж лошадь, не человек, животные никаких чувств не испытывают.
«А вы слышали, как плачут коровы, когда их убивают на бойне?» — отвечаю я на это корректору.
Корректор пожимает плечами.
На бойне он, слава богу, не был. И вычеркивает слово «веселое».
В фантастике произошло то же самое, что в 30-е годы прошлого века испанец Ортега-и-Гассет назвал ёмко и тревожно «восстанием масс».
«Масса — всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, «как и все», и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью».
«Итак, новая социальная реальность такова: европейская история впервые оказалась отданной на откуп заурядности. Или в действительном залоге: заурядность, прежде подвластная, решила властвовать. Решение выйти на авансцену возникло само собой, как только созрел новый человеческий тип — воплощенная посредственность. В социальном плане психологический строй этого новичка определяется следующим: во-первых, подспудным и врожденным ощущением легкости и обильности жизни, лишенной тяжких ограничений, и, во-вторых, вследствие этого — чувством собственного превосходства и всесилия, что, естественно, побуждает принимать себя таким, какой есть, и считать свой умственный и нравственный уровень более чем достаточным. Эта самодостаточность повелевает не поддаваться внешнему влиянию, не подвергать сомнению свои взгляды и не считаться ни с кем. Привычка ощущать превосходство постоянно бередит желание господствовать. И массовый человек держится так, словно в мире существует только он и ему подобные, а отсюда и его третья черта — вмешиваться во все, навязывая свою убогость бесцеремонно, безоглядно, безотлагательно и безоговорочно, то есть в духе „прямого действия“».
Нормальный человек из фантастического содружества видит без подсказок со стороны: что-то не ладно в фантастическом королевстве, хорошо бы заняться им. Он даже понимает, как это сделать, даже предпринимает попытки, но куда попрешь супротив победивших масс?
Есть герои-одиночки, вроде Марии Галиной, мало обращающие внимание на понижение средней температуры тела нынешнего хомо фантастикуса.
Есть пятерка ветеранов-восьмидесятников с Успенским и Лукиным во главе, им не нужно прислушиваться к толпе, они ее просто не замечают.
В общем же, скажу я уныло, фантастика в нынешнем ее состоянии — это обычная коммерческая игра, Рулетенбург, мини-Лас-Вегас, где ставки — деньги, и ничего более (примерно то же говорит и Прашкевич: «Человек начинает с мечты о Космосе, а заканчивает личными шестью сотками дачи»). Причем, игра, интересная лишь для самих участников и неширокого круга зрителей, делающих ставки на победителя. Ну и для устроителей, конечно, зарабатывающих на этом деньги.
Мысли на эту тему я высказывал уже не однажды, и, пожалуй, имеет смысл воспроизвести на этих страницах мое предисловие ко 2-му изданию книги Прашкевича «Красный сфинкс» (2009), тем более что тираж ее всего 500 экземпляров, и не каждый имеет возможность заглянуть внутрь.
«Вот сказали мне как-то: запятнался фантастикой, всю жизнь теперь не отмоешься. Кто это сказал, не скажу, важен не источник, а муть, поднятая им. То есть получается что: быть фантастом закамуфлированным, с точки зрения так называемого мэйнстрима, не то что не зазорно, но достойно всевозможных лавров. Однако попробуй только издаться под маркой «Фантастика» на обложке, и тебе тут же выдадут направление в лепрозорий для опасно больных.
Характерный пример — рассуждения критика В. Л. Топорова, вернее, его критические разборы книг современных авторов. Ярко выраженные фантастические приемы (Д. Глуховский, И. Бояшов, И. Сахновский, Д. Быков, С. Носов, М. Елизаров) для Топорова — совсем не повод отфутболить книгу на полку к сочинениям С. Лукьяненко. Но стоит выявить принадлежность автора к какому-нибудь фантастическому содружеству, как он тут же пинками критика загоняется в вышеупомянутый лепрозорий.
Такую ситуацию, между прочим, спровоцировали сами фантасты. Вчерашний дефицит на фантастику, сменившийся потоком макулатуры, породил неразборчивого читателя, которому все едино — глотает ли он братьев Стругацких или впихивает в себя… Кого? Лучше промолчу, чтоб не ссориться.
Сегодня в литературе главная проблема это читатель. Вернее, его отсутствие, вымирание как вида. В петербургском зоопарке недавно (летом 2008 года) даже провели акцию: в клетку посадили человека с книгой в руках, а снаружи вывесили табличку: «Человек читающий. Вымирающий вид». Сам не видел, но, судя по сообщениям в прессе, выглядело примерно так.
Фантастике, кстати, еще везет — по статистике книготорговцев круг читателей у нее держится в пределах двадцати тысяч. Другое дело, какие они, эти двадцать тысяч читателей. Хорошие или нет. Хороший читатель в процессе чтения воспитывает себя. К несчастью, по моим наблюдениям — и это главный фантастический парадокс! — от количества прочитанного у основной массы потребителей современной фантастики не происходит внутреннего качественного скачка. Первый закон диалектики, которому нас учил Гегель, в данном случае, увы, не срабатывает. Проще говоря, у этих двадцати тысяч отсутствует качественный отбор. Что им, пардон, ни сунь, то они, пардон, и сжуют.
Это снижает уровень. Не читателей, а писателей. Уровень — слово плохое, я понимаю. В литературе уровень это совсем не планка, которую в таком-то году одолел чемпион мира Валерий Брумель, а в каком-то другом году одолел кто-то другой. Планки в литературе не существует. И слава богу! Но (что я понимаю под уровнем): у каждого читателя есть свой Пушкин, Гоголь, свой Брешко-Брешковский, свой Дмитрий Быков и свой Василий Головачев. В зависимости от духовных потребностей. Это дело понятное. И каждый Пушкин, каждый Брешко-Брешковский, каждый Гоголь и каждый Василий Головачев должны уважать преданного ему читателя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- От бумажной карты к ГИС. Опыт векторизации топографических карт в среде Spotlight - Валерий Николаевич Полозюк - Деловая литература / Программирование / Руководства
- Драконы бумажной горы (СИ) - Локхарт Лисс - Мистика
- Возвращение со звезд. Футурологический конгресс - Станислав Лем - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Личное мнение - Павел Бессонов - Поэзия
- Ангелы-хранители. Указания, чтобы люди вам помогали. Как привлечь любовь, наладить отношения с людьми, завоевать уважение и признание - Сестра Стефания - Эзотерика