Роман-воспоминание - Анатолий Рыбаков
- Дата:11.11.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Роман-воспоминание
- Автор: Анатолий Рыбаков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У меня достаточно отзывов.
– Они очень значительные фигуры.
– Я сам значительная фигура. И когда незнакомый человек нуждается в помощи, я первым ее предлагаю, не дожидаясь, чтобы меня попросили.
На вечернее заседание я не остался, уехал в Переделкино. Позвонили из Будапешта, из Союза писателей. Огорчены чрезвычайно: срывается назначенный на завтра мой вечер. О нем широко оповестили, все ждут.
Что я мог сказать? Только одно – задерживается оформление. Они знали наши порядки и поняли, в чем дело.
Опять звонок. Дудинцев. Спрашивает, что происходит на съезде, – он не делегат, и ему даже не прислали пригласительного билета. Будто нет такого имени в литературе! Я ему сказал: «Паноптикум. Софронов вдруг запел на трибуне. А в остальном обычная говорильня. Ты ничего не потерял, сиди работай!»
Уже за полночь звонит Евтушенко.
– Анатолий Наумович, слушайте… После моего выступления Михалков устроил истерику за то, что я сказал: «Простые люди не могут купить мяса, а мы, делегаты, пользуемся прекрасным ларьком!» Зимянин назвал мое выступление провокационным.
– Не огорчайся. Женя, плюнь на них! Я, например, больше туда не пойду.
Я действительно собирался остаться дома. Но на следующее утро за мной, как мы с ним договорились накануне, заехал писатель Сахнин. Долго не заводилась машина на морозе, если бы не обещал подхватить меня, плюнул бы, добрался до Москвы на поезде. Отказаться было неудобно, мы поехали. И тут же позвонил Альберт Беляев, спросил, может ли поговорить со мной, Таня ответила, что я уехал на съезд. «Спасибо, значит, я его найду». Беляев меня встретил у дверей и увел в комнату за президиумом.
– Зимянин вас не дождался, поручил мне поговорить с вами. Мы просили Евтушенко не касаться в своем выступлении вашего романа, потому что он относится к роману чисто спекулятивно, хочет прославиться и на нем.
– Славы у него хватает. К тому же Евтушенко – мой друг, и я прошу о нем так не говорить.
– Хорошо, не будем касаться личностей. Дайте мне ваш роман, обещаю, что в ЦК его прочтут на самом верху.
– Он был в ЦК, вы его читали, даже назвали антисоветским.
– Анатолий Наумович, не будем вспоминать, кто что говорил, давайте смотреть вперед.
– Да, Альберт Андреевич, вам не мешает смотреть вперед и подумать – не предстанете ли вы в роли душителя литературы?
Он смешался:
– Я хочу найти с вами общий язык. Вы собираете отзывы. Зачем? Вам это не нужно, вы слишком большой писатель, вы – наша национальная гордость.
– Альберт Андреевич, не теряйте время… Отзывы… Вы не хотите, чтобы у романа были сторонники, вы – противник романа, вы и мой противник, но имейте в виду, ваши булавочные уколы не достигают цели.
– О каких уколах вы говорите?
– Сегодня вечером я должен был выступать в Будапеште, а вы мне не дали выезда.
– Мне доложили, что венгры не хотят вас принимать.
– Кто это, интересно, вам доложил?
– Ну… Доложили…
– Венгры мне вчера звонили, они в отчаянии от того, что я не приехал.
– Я сейчас все выясню, все будет оформлено, поезжайте. А приедете, звоните, вернемся к вашему роману.
Больше на этом съезде мне делать нечего. Я пошел в раздевалку. В фойе прохаживался Георгий Марков, показал на зал, где шло заседание:
– Пустые разговоры, нужно книги писать.
– Книги пишут, только их не печатают.
– Анатолий Наумович, приносите мне ваш роман, я его прочту, пригласим товарищей, давших отзывы, обсудим…
– На ваших обсуждениях, Георгий Мокеевич, погиб роман Бека, а потом и сам Бек. Мне еще надо пожить.
Его бабье лицо выразило растерянность.
– Как хотите… Я от души.
Через несколько дней мы с Таней уехали в Будапешт. Выступление мое сорвалось – опоздал. Но повидался с переводчицей «Тяжелого песка», рассчитывал отдать когда-нибудь в ее руки и «Детей Арбата». Рождественские праздники провели с близкой Таниной подругой Жужей Раб и ее мужем Тибором. Жужа в Венгрии знаменита, ее стихи очень популярны, к тому же она перевела Ахматову, Цветаеву, Мандельштама, Есенина, других русских поэтов. С ней и Тибором ходили по Будапешту, побывали в местах, где происходили события 1956 года. Тяжело и больно это вспоминать…
В Москву выехали вечером 31 декабря. Жужа снабдила нас корзиной со снедью, вставив туда и бутылку палинки.
Новый 1986 год встречали в поезде.
– Хорошая примета, – сказала Таня, – значит, весь год будем ездить.
И оказалась права. Начиная с 1986 года мы много ездили, но, бывая в разных странах, думали об одной, той, заснеженной, что увидели утром за окном вагона… «Вздыхать о сумрачной России, где я страдал, где я любил, где сердце я похоронило…32
14 января – день моего рождения. Семьдесят пять лет – круглая дата. Таня накрыла стол на террасе, созвала гостей, пришли Булат с Олей, Белла Ахмадулина с Мессерером, приехали Дудинцевы, Мальцевы, Леночка Николаевская, Сидоровы, Аннинские, Борщаговские, Цигали, Старикова с Аптом, Лида Либединская, Женя Евтушенко, Галя, его бывшая жена – Танина подруга с молодых лет, Евгения Самойловна Ласкина и Алеша Симонов, Юля Хрущева, Елка Левина, Танины дети, мои дети: Алик с женой и Алеша, мой сын от второго брака. Способный парень, написал хороший роман, но по обстоятельствам нынешнего времени еше не издан. Собралось человек сорок. Не было только моего дорогого Васи Сухаревича – умер в 1982 году.
Произносили тосты, шутили, пили, ели, рассказывали новости. Чаковский, Софронов, Грибачев, мои ровесники, уходят якобы на пенсию. Альберта Беляева перевели из ЦК в газету «Советская культура», вместо реакционеров придут, возможно, более либеральные люди. Кто-то стал пересказывать, о чем последний раз говорил Горбачев, говорил он много, часто и длинно, как выразился мой кисловодский приятель, «мордовал» речами. Любит «свою образованность показать», цитирует классиков, неужели Пушкина не читал?
Будь молчалив; не должен царский голос
На воздухе теряться по-пустому.
Как звон святой, он должен лишь вещать
Велику скорбь или великий праздник.
Стремление Горбачева что-то изменить – бесспорно. Но знает ли он сам, чего хочет? Ясна ли ему цель? Способен ли осуществить предстоящие стране перемены? России нужен великий реформатор. Является ли им этот чересчур разговорчивый человек с самодовольным лицом?
Неужели все вернется в брежневское болото? Черняев, помощник Горбачева, считает публикацию «Детей Арбата» делом чести, очищением, а аппаратчики после года перестройки запретили упоминать роман. Значит, сильны до сих пор.
Вскоре после нашего возвращения из Венгрии ко мне приехал корреспондент американского журнала «Тайм», сообщил, что на свое обращение в ВААП журнал ответа не получил. Но им известно, что я собираюсь в США, и они просят, когда буду в Нью-Йорке, связаться с редакцией. Вот телефоны…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Барин 2 (СИ) - Соловьев Роман Васильевич - Попаданцы
- Шесть серебряных пуль - Джордж Мартин - Повести
- Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести - Любовь Воронкова - Прочая детская литература
- По волнам моей памяти (Книга об отце) - Леонид Бирюшов - Биографии и Мемуары
- Воспоминания об отце - Светлана Беляева - Биографии и Мемуары