Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700 - Михаил Михайлович Богословский
- Дата:19.08.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700
- Автор: Михаил Михайлович Богословский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
V. Начало переговоров с Гейнсом в Москве
Петр вернулся в Москву из заграничного путешествия 25 августа 1698 г., по пути свидевшись с Августом II в Раве, где было условлено совместное нападение на Швецию. Для осуществления этого намерения союз с Данией был как нельзя более подходящ и желателен; тем приятнее было царю найти в Москве датского посланника, и с тем большею благосклонностью он к нему отнесся. Однако тогда же в Раве он принял твердое решение не входить ни с кем ни в какие формальные обязательства, пока не заключит мира с Турцией и не обезопасит себя с юга. Петр был убежден в невозможности для России одновременно воевать на два фронта, и этому решению — сначала помириться с Турцией и только тогда напасть на Швецию — он следовал затем неизменно. Вот почему, выказывая все знаки своего полного расположения к датскому посланнику, он затягивал дело и откладывал момент подробного объяснения с ним.
1 сентября 1698 г. Гейнс впервые виделся с Лефортом, причем Лефорт в разговоре заметил, что по пути из Польши в Москву царь обсуждал с ним вопрос, как бы привлечь к русско-польскому союзу также и датского короля. Как только царь управится с делами, прибавил он затем, он вступит в переговоры об этом деле. Так как свою кредитивную грамоту Гейнс вручил еще в прошлом году в Посольском приказе, то по московским дипломатическим обычаям не было надобности давать ему особую торжественную приемную аудиенцию. Притом и сам Петр, вернувшись из-за границы, стал нарушать московский дипломатический ритуал и 3 сентября дал приемную аудиенцию также ожидавшему его в Москве более крупному дипломатическому сановнику цесарскому послу Гвариенту довольно запросто в Лефортовом дворце, где посол и вручил царю свою верительную грамоту. Еще проще обошлось дело с представлением царю Гейнса. 4 сентября, как припомним, посланник был приглашен в дом Лефорта на обед, на котором должен был присутствовать и царь. Здесь, по рассказу секретаря цесарского посольства Корба, в какой-то маленькой комнате, «где хранилась посуда в виде стаканов и кубков»[45], были приняты последовательно сначала датский посланник Гейнс, затем польский — Бокий. Представлял Гейнса Л. К. Нарышкин, сказавший при этом по его адресу несколько лестных слов. Царь принял посланника весьма милостиво — «me fit aussi, — пишет Гейнс, — un acceuil tr`es favorable en sorte que j’ay lieu d’en estre tr`es content jusque icy»[46].
Это впечатление удовольствия не омрачилось и не рассеялось у Гейнса происшедшим затем при начале обеда эпизодом: спором из-за мест с польским посланником, когда Петр назвал обоих споривших дипломатов дураками[47].
Но у Петра эта вырвавшаяся по адресу посланников квалификация не уменьшила его расположения к Гейнсу. Вскоре после этого происшествия он передал посланнику через Лефорта, что хочет, как только немного освободится, видеться с ним приватно, но что ему следует потерпеть, пока окончатся смуты; и путешествие в Воронеж отложено по этой же причине. Царь, прибавил Лефорт, не желает поручать переговоров своим министрам, а хочет лично переговорить с ним; если это к чему-нибудь приведет, все должно произойти при двух-трех лицах. Иначе секретные пункты договора быстро станут всем известны[48].
Особенно выразительно Петр выказал свое расположение к Гейнсу, охотно согласившись быть крестным отцом родившегося у Гейнса в Москве сына, в честь царя названного Петром. Крестины состоялись 29 сентября. После крестин царь остался у посланника обедать. «Когда обряд крещения был окончен, — пишет Гейнс в депеше королю, — его величество принял приглашение на небольшой обед — aggrea un petit disner, — который я распорядился для него приготовить наилучшим образом, как только было возможно, со свитою, состоящею только из 10–12 близких к его величеству особ. Он пробыл у меня с 10 часов утра до 10 часов вечера, выказав мне за это время много милости и доброты. И я тем более должен признать эту почесть, что это только со мной одним произошло здесь таким образом и что его величество еще ни у кого в этом городе не был по возвращении». Это замечание Гейнса верно; царь действительно был у него у первого из иностранных представителей. Но поговорить с царем о делах Гейнсу и на этот раз не удалось. «Так как компания помешала в этот день много говорить о серьезных делах, я был принужден довольствоваться новым повторением того, что мне царь передал раньше, именно, что, как только будут окончены смуты, которые сейчас занимают весь двор (т. е. как только окончится стрелецкий розыск), его величество уведомит меня о каком-либо частном свидании со мною на досуге, и этого я должен спокойно ожидать»[49]. Как ни занят был Петр тогда розыском над стрельцами, казнить которых он начал как раз на другой день после крестин у Гейнса — 30 сентября, он все же, если бы это входило в его планы, мог переговорить тогда же с Гейнсом; он; как никто, умел вести одинаково внимательно и сосредоточенно по нескольку и даже по многу дел сразу. Очевидно, он не начал разговора с Гейнсом только потому, что считал еще такой разговор преждевременным и желал отложить это дело. Тогда как раз начались первые переговоры с турками на Карловицком конгрессе, и можно было надеяться на скорое заключение мира. Вот почему он и ограничился обещанием Гейнсу устроить с ним приватное свидание с просьбой терпеливо этого ждать.
Ждать пришлось более трех недель; но Петр все же исполнил свое обещание. В полночь на 22 октября он приехал ночевать к датскому резиденту Бутенанту, а на утро 22 октября в дом Бутенанта был вызван Гейнс. Царя не сопровождал никто из бояр; не было даже и Лефорта. Уединившись с Гейнсом и Бутенантом, который служил в качестве переводчика, в отдаленную комнату и заперев двери, «царь, — как писал в депеше королю Гейнс, — сказал мне, чтобы я вкратце, но искренно сообщил истинные намерения вашего величества и что он, царь, перед отъездом в Воронеж, следуя данному мне слову, счел необходимым дать мне возможность сообщить вашему величеству что-либо положительное. Я начал излагать относительно
- Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. - Петр Николаевич Врангель - Биографии и Мемуары
- 52-е февраля - Андрей Жвалевский - Детская проза
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Дипломатическая смерть - Светлана Алешина - Детектив
- Гамлет, принц датский - Уильям Шекспир - Драматургия