Детство 45-53: а завтра будет счастье - Людмила Улицкая
- Дата:24.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Детство 45-53: а завтра будет счастье
- Автор: Людмила Улицкая
- Год: 2013
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Детство 45-53: а завтра будет счастье" от Людмилы Улицкой
📚 "Детство 45-53: а завтра будет счастье" - это потрясающая аудиокнига, которая перенесет вас в далекие годы послевоенной Москвы. Главная героиня, маленькая девочка, рассказывает о своей жизни, о взрослых, о детях, о любви и о потерях. В ее рассказах присутствует невероятная смесь радости и горечи, надежды и разочарования, которая заставляет задуматься о важных вещах в жизни.
🌟 Людмила Улицкая - талантливый российский писатель, автор множества известных произведений. Ее книги всегда отличаются глубоким психологическим анализом персонажей и острым социальным зрением. Улицкая умело сочетает в своих произведениях трагическое и комическое, создавая удивительно яркие и запоминающиеся образы.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения разных жанров, которые подарят вам удивительные моменты в мире литературы. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Не упустите возможность окунуться в захватывающий мир "Детства 45-53: а завтра будет счастье" в исполнении талантливых актеров. Погрузитесь в атмосферу прошлого и почувствуйте каждую эмоцию, каждое слово, каждую ноту.
📖 Слушайте аудиокниги, читайте книги, погружайтесь в мир искусства вместе с knigi-online.info!
🔗 Ссылка на категорию аудиокниг: Биографии и Мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы вы могли только видеть, как они ели! Я никогда не забуду этого зрелища. Быстро загребая ложками, почти не жуя, они глотали этот живительный борщ, закатывая от блаженства свои маленькие узкие глазки. Чтобы не уронить ни одной капельки, они подставляли под ложку кусочек хлеба, неся ее ко рту.
Когда миски опустели, гости хлебным мякишем вытерли их до блеска и отправили сочные кусочки в рот. Затем собрали со стола все хлебные крошки и съели их. Действовали одинаково и очень слаженно. Покончив с едой, японцы улыбнулись нам, встали из-за стола и, сложив руки ладошками вместе, долго кланялись, благодаря нас. Мама растрогалась и даже заплакала. Ей было очень жалко этих изголодавшихся молодых ребят.
После этого обеда японцы встречали меня как родную. Мы каждый день разговаривали. Они очень смешно произносили некоторые русские слова: «хреп» вместо «хлеб», «растуй» вместо «здравствуй». Мое имя Лиля они произносили как Риря. В японском языке нет буквы «л», и во всех русских словах они заменяли ее на «р».
Мне удалось узнать их имена. В шутку или всерьез они назвались Тор и Ками. Причем Тор, называя себя, показывал на стол, а Ками брал в руки камень.
Тор и Ками еще много раз обедали у нас. Мама старалась приготовить для них рыбу и рис, это была их любимая еда.
Однажды мама спросила гостей, как они попали в плен. Японцы смутились и стали уверять:
– Моя русский не стреряй! В прен сама пошра. Не хотера война.
Оба очень тосковали по дому, в плену они томились уже почти три года. У Тора отец был крупным промышленником. Тор смешно изображал своего отца – надувал щеки и округлял живот руками, показывая, какой он богатый и толстый. Ками был из простой рабочей семьи.
Война стерла все сословные грани, и в плену они стали лучшими друзьями. А еще молодые японцы очень полюбили наш черный хлеб. До войны они даже не знали его вкуса. В Японии этот продукт не едят, его заменяет рис, и даже пирожные пекут из рисовой муки.
– Когда моя пошра дома, то скучай русский хреб, – говорили они.
Прошло несколько месяцев, и однажды я увидела, что вместо военнопленных на стройке трудятся наши русские рабочие. Подумала, что замена временная, но японцы больше не вернулись. Никто не знал, куда их увезли. Может быть, отправили на родину, а может, перевели в другой город.
Своих друзей Тора и Ками я больше не увидела. А черная бабочка-махаон еще много лет хранилась в моей коллекции, пока не рассыпалась от времени.
Вячеслав Кабанов
Кто исполняет приговор?
Мы играли во дворе, и вдруг кто-то с улицы вбежал и что-то крикнул. Чего он крикнул, я не разобрал или не понял, а все побежали. Я ухватил кого-то и переспросил. Мне на ходу объяснили, зачем надо бежать на Сенную. Я было кинулся, но сразу остановился. Я же был снова в доме, в семье, я был у бабы Дуни, нельзя было уйти со двора, не спросив позволения.
– Можно я побегу со всеми смотреть, как вешают полицаев?
Так задал я свой простой вопрос. Я ведь не проживал на оккупированной территории, у нас с моими новыми друзьями был разный опыт, и я не знал этих слов: вешать, полицай… А баба Дуня не пустила, ограничив мой опыт, и я так до сих пор и не видел, как вешают. Когда окончился Нюрнбергский процесс и по радио объявили приговор, я уже, в общем-то, знал – из книг и кино, – что такое повесить, и знал про полицаев и про главарей фашизма, но у меня оставался один неразрешимый вопрос:
«Это справедливо и правильно, но ведь среди наших, советских людей не может же такой найтись, кто бы этот приговор исполнил! Ведь чтобы кого-то повесить, надо самому быть фашистом!!!»
Я сказал об этом дяде Володе, но он не понял. Усмехнулся и ответил:
– Да я бы сам. И с удовольствием!
Но это было уже много позже, в Москве. А тогда, в Краснодаре, я представил себе повешение особенным образом.
До войны, кто-то помнит, была такая игрушка: целлулоидный физкультурник на проволочном блестящем турнике. Сбоку, внизу находилось пружинное заводное устройство. Игрушка заводилась ключиком, и физкультурник начинал вертеться на турнике, вися на руках. Эта игрушка была в краснодарском доме с довоенной поры, и я, не попав на Сенную, стал рассматривать гладкого розового физкультурника, повешенного на перекладину. Ничего особенно интересного в этом не было… Не мешало бы, конечно, посмотреть, как большой и настоящий полицай-физкультурник крутится на большом турнике, но почему-то баба Дуня не пустила, а ее слово никогда и никем не обсуждалось.
Про страх
Дело дошло до того, что страхи не только испытывают, но и исследуют. Установили, что страхи бывают биологические (врожденная боязнь змей и пауков, например), страхи социальные (а вдруг выгонят с работы, арестуют?) и страхи экзистенциальные (страх перед самой жизнью, страх смерти). Ученые знают, где именно в мозгу находится область, заведующая страхом, – в миндалевидном теле, в височном отделе. Сравнительно недавно открыли, что существует некий ген, который можно назвать «геном страха». Он вырабатывает белок статмин. Есть заболевание, при котором синтез этого белка прекращается, – люди с этой болезнью совершенно бесстрашны.
Бывают времена, когда страх распространяется в человеческом обществе как заразная болезнь: вирус гриппа, вибрион чумы… Природа этого страха по большей части социальная, но сюда примешиваются и многие другие виды страха: голода, боли, страх перед начальством, перед карающим за проступки и прегрешения Богом, страх смерти… Страх проникает во все поры жизни, он не отпускает человека даже во сне…
Наша страна пережила эпоху «большого страха». Начиная с времен революции 1917 года регулярно преследовалась какая-то часть населения: аристократы, дворяне, просто состоятельная часть общества (купцы, предприниматели, попадающие под общую рубрику «буржуи»), офицерство («белогвардейцы»), священники, богатые крестьяне («кулаки»), инженерно-техническая интеллигенция. Кроме преследуемых социальных групп, сталинская национальная политика обрушивала репрессии на целые народы – первыми еще в двадцатые годы выселены были терские казаки в другие области северного Кавказа, на Донбасс и на Крайний Север. За последующие тридцать лет жизни Сталина высылке и репрессиям подверглись чеченцы и ингуши, балкарцы, крымские татары, армяне, греки, поволжские немцы, месхетинские турки, множество прибалтов…
Страх искажает облик человека. Пораженный страхом человек теряет человеческое достоинство, а лишенный достоинства человек не способен сопротивляться злу. Он превращается в покорное животное.
Александр Ацкверели
- Детство сорок девять (сборник) - Людмила Улицкая - Современная проза
- Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич - Прочая научная литература
- Ровесники Октября - Владимир Тихомиров - Математика
- Семеро святых из деревни Брюхо - Людмила Улицкая - Драматургия
- Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» - Сборник статей - История