Сталин. Том II - Лев Троцкий
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Сталин. Том II
- Автор: Лев Троцкий
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже если бы революционный класс овладел старыми средствами производства старой власти мирно по плану и стал в спокойной обстановке перестраивать общество, и в этом случае оказалось бы что элементы старого общества недостаточны и далеко не пригодны для постройки нового общества. Нет ничего. Сама перестройка представляет собою глубокий кризис, связанный с медленным повышением и даже со временным снижением уровня хозяйства, а следовательно, и уровня жизни масс. Сопровождаемая гражданской войной, разрушениями, перестройка совершается под ударами врага и еще более снижает уровень хозяйства и придает всему социальному кризису катастрофический характер. Положительные результаты революции отодвигаются, тем самым, вдаль.
То, что характеризует эпоху революционного подъема, это рост противоречий, антагонизма, борьбы, растерянности в среде старых господствующих классов и слоев, а с другой стороны, рост сплоченности вокруг главного революционного класса всех классов и слоев, которые надеются улучшить свое положение при новом режиме. Эпоха реакций характеризуется противоположными чертами. Среди тех классов, которые подняты к власти или приближены к ней, обнаруживаются неудовлетворенность, распри, антагонизмы, и вообще центробежные тенденции. Наоборот, ранее господствовавшие классы, отброшенные классы тяготеют друг к другу, стремясь отомстить за обиды и вернуть себе полностью или хотя бы отчасти утраченные позиции.
В эпоху термидора не только буржуазные республиканцы, конституционные монархисты первого периода революции, но и сторонники старого режима поддерживали якобинских перебежчиков, которые возглавили термидорианский переворот. Роялисты еще не смели открыто показывать свою голову. Конституционные монархисты могли только мечтать о короле. Даже буржуазные республиканцы, стремившиеся к полному господству конкуренции, свободы оборота, могли лишь осторожно приближаться к своей цели. Всем им нужно было авторитетное прикрытие из рядов господствующей революционной партии. Они нашли такое прикрытие.
Массы устали, массы не ожидали от новых потрясений серьезных изменений своей судьбы. Но если допустить даже, что массы готовы были подняться, нужна была партия, нужна была организация, способная их поднять. Этого не было в эпоху французского термидора. Якобинцы растворились в государственном аппарате. Этого не было и в эпоху советского термидора. Единая партия запрещением фракций внутри ее делала бюрократию распорядительницей всех технических средств и приемов для массы: типографских машин, радио, помещений для собраний, здания вообще, площадей, наконец.
Несомненно также, что большевики, как в свое время якобинцы, приучились в массе своей к пассивному повиновению. Кто рассматривает исторический и, в частности, революционный процесс, как преподавание в классной комнате, тот может сказать, что большевики сами виноваты в своей предшествующей политике, так как подготовили свое поражение со стороны термидорианцев. Это верно и не верно. Централизация власти была необходимым условием спасения революции. Борьба против мелкобуржуазной распущенности, против всех видов вокалицизма была необходимым условием постройки нового государства. С другой стороны, централизация неизбежно обеспечивает перевес руководства над местной и групповой инициативой. Надо к этому прибавить еще и особые качества руководства в отдаленной степени подготовленного, дальнозоркого и умелого, какое дала массам партия большевиков. Во всех важных вопросах ход событий подтверждал правоту большевистского руководства и чрезвычайно повышал его авторитет. К моменту болезни, а затем и смерти Ленина, этот авторитет стоял чрезвычайно высоко. Можно, конечно, по этому поводу назвать немало дешевых тирад, против авторитетов вообще. Но счастье состояло в гениальности руководства. И все на свете имеет две стороны. И всякое великое преимущество имеет тенденцию превратиться в свою противоположность. Так было и с преимуществами руководства большевистской партии.
Низвержение диктатуры Робеспьера должно было по замыслу или по обещанию смениться либеральным режимом. Но это оказалось не так просто. Либеральный режим возможен в том случае, если продукты свободно обмениваются на рынке и государству не приходится вторгаться в основную сферу человеческих отношений. Где продуктов мало, где государство вынуждено вторгаться со своей регламентацией и пр., там оно неизбежно вынуждено применять силу для того, чтобы заставить заинтересованных подвергаться ограничениям, направленным против их интереса. Термидорианцы делали усилия пойти навстречу интересам производителей, прежде всего крестьян, в результате этого сопротивление крестьян принудительным государственным заготовкам только возросло. Замечательно, что совершенно аналогичное явление наблюдалось в Советском Союзе. Годы 1924-25, 26 и 27-й были годами расширения либерального режима по отношению к деревне. Однако уступки русских термидорианцев не только не располагали крестьянина к добровольной сдаче своих излишков, а наоборот, пробуждали в нем уверенность в том, что государство заколебалось и что необходимо дальше нажать, чтобы добиться полной свободы оборота.
Все, что совершалось неблагоприятного в период термидора, приписывалось неизменно якобинцам и террористам. Они отвечали за всякое волнение рабочих, за всякое сопротивление крестьян, за пожары, взрывы и пр.
Термидор характеризуется особенно на первых своих этапах чрезвычайной боязнью масс. Он проводит свои контрзаконы в области хозяйства, в области политики по частям.
Главное содержание термидора состояло в том, что он восстановил свободу торговли. При наличии частной собственности, которую упрочила революция, свобода торговли, естественно, означала рост буржуазии, углубление социальных противоречий. Если якобинская диктатура необходима была для того, чтобы радикально покончить с феодальным обществом и отстоять права нового общества на существование от внешних врагов, то режим термидора имел своей задачей создать необходимые условия развития нового, т. е. буржуазного общества. Отмена максимума во имя свободы торговли и означала утверждение буржуазной собственности в ее правах. При несомненных чертах сходства и в этом отношении советский термидор, глубоко, однако, отличался по своему содержанию от своего французского прототипа. Свобода торговли, или так называемой Новой Экономической Политики, была установлена в 1921 году, во всяком случае до наступления термидора. Правда, восстановление свободной торговли воспринималось и понималось всеми в том числе и правящей партией, как отступление перед буржуазными отношениями, буржуазными традициями и аппетитами. А этом смысле элемент термидора заключался в НЭПе. Но власть оставалась в тех же руках, которые руководили Октябрьской революцией. Свобода торговли была заранее ограничена властью такими пределами, которые не нарушали и не подкапывали основного режима, т. е. прежде всего национализации средств производства. Вот почему было бы неправильно относить начало термидора к введению НЭПа. НЭП подготовил, несомненно, серьезные элементы будущего термидора. Он возродил и оживил мелкую буржуазию города и деревни, повысил ее аппетиты и ее требовательность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Вор Валет и командующий Прибалтийским военным округом (СИ) - Сокольников Борис - Современная проза
- Блажен, кто смолоду был молод - Игорь Оськин - Проза
- Ленин - Фердинанд Оссендовский - Историческая проза
- Завещание Ленина - Лев Троцкий - История