Повседневная жизнь старой русской гимназии - Николай Шубкин
- Дата:14.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Повседневная жизнь старой русской гимназии
- Автор: Николай Шубкин
- Год: 1998
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Повседневная жизнь старой русской гимназии"
📚 "Повседневная жизнь старой русской гимназии" - увлекательная аудиокнига, которая погружает слушателя в атмосферу дореволюционной России. В ней рассказывается о жизни и учебе старшеклассников в традиционной русской гимназии. Главный герой, студент гимназии, переживает множество приключений и сталкивается с различными жизненными ситуациями.
Автор книги Николай Шубкин - известный писатель, чьи произведения пользуются популярностью у читателей. Он умело передает атмосферу времени и места, погружая читателя в увлекательные истории.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые захватывают с первых минут. "Повседневная жизнь старой русской гимназии" - это не просто аудиокнига, это возможность погрузиться в уникальную атмосферу прошлого и узнать больше о жизни старшеклассников в дореволюционной России.
Не упустите шанс окунуться в мир книг и насладиться увлекательными историями, которые захватывают с первых минут!
Подробнее о категории аудиокниг: Биографии и Мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В реальном училище недавно произошел еще более трагический факт. У дверей училища застрелился молодой человек, уволенный в прошлом году из VI класса из-за столкновения с учителем.
18 марта
Хотя Н-в и принял ученика обратно в гимназию, но злоключения бедного мальчика еще не кончились. Н-в объявил ему при учениках, что хотя он и допущен в гимназию, но учеником ее не состоит. Учителям же запретил спрашивать его и ставить баллы до тех пор, пока не получит прошения от его отца об обратном приеме. Отец мальчика живет в страшной глуши, за несколько сот верст, и известить его скоро об этом невозможно. А между тем идет уже последняя четверть, и ученик, оставленный по распоряжению Н-ва без баллов во вторую четверть ввиду его увольнения, останется, видимо, совсем без годовых баллов, чтобы легче было провалить его на экзаменах. Так «допекает» истинно русский педагог своих питомцев. Мало того, когда в дело вмешалось Общество вспомоществования учащимся, Н-в остался очень недоволен и теперь намерен привлечь это Общество к ответственности за вмешательство якобы не в свое дело.
19 марта
На днях был у ревизора по его приглашению наш законоучитель П. Ревизор хотел узнать, за что он был уволен, а П. с тем же вопросом обратился к нему. Оказалось, что наш председатель Б-ский, самовластно уволив П., не мог представить в округ никаких веских оснований. Писал, что законоучитель носит брюки навыпуск, что он «надоел ему своими возражениями», главным же обвинением является то, что П. якобы восставал на совете против произнесения юбилейных речей учителями (на самом деле он ввиду того, что все отказывались, кроме него самого, говорил, что, может быть, можно обойтись речью ученицы, т<ак> к<ак> в циркуляре прямого требования речей учащих не содержится и, наоборот, подчеркивается активное участие учащихся). Такие «антипатриотические» рассуждения могли растлевающим образом повлиять на остальных членов совета, и председатель, как человек «преданный Его Императорскому Величеству», его во избежание этого устранил. Подобные доводы, притом еще содержащие явные передержки и искажения, по выражению самого ревизора, и «выеденного яйца не стоят». И потому в округе думали, что на совете, по крайней мере, произошла драка между П. и председателем.
«Русское знамя» — донос на гимназию
20 марта
Сегодня утром один знакомый принес мне номер «Русского знамени», где оказался донос на наш персонал и на меня в частности. Статья названа «Язвы Н-ской женской гимназии» с подзаголовком: «К сведению г. министра народного просвещения». Главное внимание уделено мне. Я называюсь прямо по имени и фамилии, характеризуюсь как крайне левый и притом как учитель, который старается сделать учениц «сознательными», и таким «сознательным» ставит незаслуженно хорошие баллы, тех же, кто не поддается его влиянию, преследует двойками. В пример этого приводится П-на, которой я ставлю двойки будто бы за то, что она ходит в церковь и поет на клиросе. «А когда стал заниматься с ней бесплатно новый начальник гимназии Б-ский, стало еще хуже, т<ак> к<ак> я стал ей единицы ставить». Вообще в этой статье, написанной весьма безграмотно и наполненной грубой руганью («мразь», «провокатор» и т.п.), весь наш персонал изображается как неблагонадежный. «Один только предан правительству и русский человек — это новый председатель педагогического совета Б-ский, да еще В-ва ничего». Статья эта сначала прямо ошеломила меня своей бесцеремонной ложью и грубым тоном. Притом ведь и последствия могут быть очень плачевные. К голосу такого органа наше Министерство весьма чутко, а тут возводятся некие обвинения, которые могут даже и жандармерию всполошить. Потом, несколько успокоившись, я понял, откуда все это исходит. Это без сомнения дело рук Б-ского. Может быть, писал он и не сам, но писано все это с его слов. После того как он узнал, что «за его сочинение» я поставил 2–, он стал расспрашивать меня об одном благотворительном обществе, где я состою секретарем. Я еще удивился тогда этому. Но теперь все понятно. В корреспонденции «Русского знамени» это общество спутано с другим, относительно которого было ныне какое-то жандармское дознание, и написано, что я секретарствую в этом именно обществе. Ввиду того что в этой статье сколько угодно ложных инсинуаций, есть материал для судебного преследования газеты. Проучить «Русское знамя» следовало бы, но все это сопряжено с хлопотами, расходами, да не вполне удобно и судиться, когда придется выяснять чисто педагогические вопросы, вызывать свидетелями учениц, родителей, учителей. А с другой стороны, неудобно и замалчивать это дело, т<ак> к<ак> местные союзники, поднятые на ноги Б-ским, усердно распространяют эту статью, известную теперь уже и ученицам.
21 марта
Рассказал о статье ревизору, который отнесся сочувственно. Он вместе с Б-ским производит теперь осмотр библиотеки и все книги, которые Б-ский находит подозрительными, откладывает и переписывает. Б-ский, воочию проявляя свою начитанность, включает в разряд таких книг и «Сигнал» Гаршина, и «Невский проспект» Гоголя, и «Историю русской интеллигенции» Овсяннико-Куликовского, и «Что такое обломовщина?» Добролюбова. Но оказались, как назло, в библиотеке книги вроде Каутского, Маркса, Энгельса. Правда, они были выписанные еще в 1906 г., когда и округ смотрел на это сквозь пальцы. Мы же, теперешние педагоги, даже не знали о их существовании в нашей библиотеке, и ученицы их, разумеется, не читали. Но для Б-ского это очень хороший козырь.
25 марта
Оказывается, обо мне еще была где-то корреспонденция, т<ак> к<ак> ревизору прислана вырезка «Осведомительское бюро». Там опять-таки приводятся как раз те факты, которые делал предметом своих доносов и Б-ский: приводятся авторы, которых, по моей рекомендации читают ученицы, говорится, что я прохожу Герцена, что я отказался читать речь на юбилее и т.п. Опять ясно, откуда это исходит. Тон такой же кабацкий, какой обычен в правой прессе. А в заключение сообщается, что «некие «мавры» с нетерпением ждут», когда мне запретят заниматься педагогической деятельностью и «вывезут» меня из города.
26 марта
Весь вечер сидел у ревизора. Он читал мне пространные доносы на меня Б-ского, а я делал заметки, чтобы писать потом объяснения. И чего тут только нет! И неумение мое разбираться в пробных уроках («с больной головы на здоровую»!), и игнорирование баллов председателя (когда при двух пятерках и его четверке поставили пять), и все другие столкновения с ним, изложенные или фактически неправильно, или с особенным освещением. Меня он рисует как человека левых убеждений, но в то же время «умного, смелого, изворотливого», который мягок в обращении, но упрям («закоренелый какой-то: только побледнеет, но сделает по-своему»); а потому особенно вреден и опасен. Но вместо фактов почти все инсинуации: то говорится, что я все время только Герцена изучаю (а сам в VIII классе ни на одном уроке не был!), а Крылова и Григоровича не прохожу и на церковную литературу (древнюю) мало внимания обращаю; то вдруг заявляется, что мои лучшие ученицы похожи на социал-демократок (чем — спрашивается?). В вину мне ставится также и то, что у меня с ученицами VIII класса «товарищеские отношения», что я с ними «запанибрата», заступаюсь за них: «остается только на него юбку надеть», — развязно комментирует Б-ский. Вообще тон самый разухабистый (несколько раз, например, встречается выражение «брякнула» вместо «сказала»), так что далее округ принужден был сделать ему за это замечание. Излагаются и наблюдения Б-ского за моим уроком в VII классе (единственный люк, на котором он был!). Но что это за наблюдения! Сыщицкое ухо Б-ского уловляло только «неблагонадежность», которую и увидало, например, в словах «царь познания и свободы», «восстал против Бога» и т.п., что, разумеется, относилось к лермонтовскому Демону; упоминание о Великой французской революции и восстании декабристов тоже отмечено им с соответствующими комментариями. Чисто литературная же часть урока оказалась для него совершенно непонятной. Например, по поводу интересных параллелей между творчеством Байрона и Лермонтова, между лермонтовским Демоном и байроновским Люцифером, у Б-ского только одно ироническое замечание: «Какая-то лекция о чертях!» И это еще человек, которому тоже приходилось преподавать литературу! Он, оказывается, ждал «самого интересного», когда я сам стану рассказывать, но я этого удовлетворения ему не доставил и в конце урока сказал, чтобы ученицы к следующему разу прочли «Мцыри», что мы и будем потом разбирать. Это опять возмутило нашего «сверхпедагога». По его мнению, это — «задавание от сих до сих». Б-ский считает, видимо, более целесообразным, чтобы ученицы совсем не читали литературных произведений, а усваивали их содержание только со слов учителя. Более серьезные обвинения против меня — это обвинения в безграмотности моих учениц, в доказательство чего Б-ский представил тетради восьмиклассниц; притом еще некоторые ошибки оказались у меня пропущенными, что ревизор поставил мне на вид. С точки зрения направления могут меня подвести списки книг, читавшихся ученицами по моей рекомендации. Вообще же доносы Б-ского — нечто невероятное по своей мелочности, бестолковости и грубому, вульгарному тону. Изложение совершенно неумелое; нередки даже грубые орфографические ошибки, как, например, «отчайный казуист». Основная же идея в том, что у нас какая-то сплоченная шайка левых с комитетом во главе. И Б-скому одному приходится бороться с этой организацией!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- На острие жизненных принципов - Святослав Феоктистович Моисеенко - Менеджмент и кадры / Психология
- По библейским местам - Генри Мортон - Путешествия и география
- Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Лечебное питание. Диета по группе крови - Сергей Кашин - Кулинария
- Его прикосновение (ЛП) - Райли Алекса - Короткие любовные романы