Драма жизни Макса Вебера - Леонид Григорьевич Ионин
- Дата:03.11.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Драма жизни Макса Вебера
- Автор: Леонид Григорьевич Ионин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но на самом деле сходство здесь – чисто внешнее психологическое сходство, игнорирующее реальные глубочайшие различия. Религия, признавая братскую любовь, отвергает эротику, а с ней вообще половую любовь, поскольку последняя является лишь симуляцией братской любви. На деле она остается элементом природной всеобщей борьбы если не за выживание, то за обладание, власть и господство. Здесь у Вебера не столько экзистенциальная теология, сколько натуралистическая (виталистическая) философия жизни. Остается только гадать, в какой степени следующее ниже описание «эротического отношения» есть результат рефлексивного, то есть в определенной степени объективирующего, философского осмысления, а в какой – прямая характеризация собственного переживания. Даже если речь идет об интроспекции, нужно признать, что это наблюдение, по тонкости не имеющее себе равных. Не хотел бы выдвигать необоснованных предположений, но как стилистически, так и по существу это веберовское описание кажется мне дополняющим и углубляющим соответствующее описание Мины Тоблер (с. 216) – мужское описание в пандан женскому описанию одного и того же «отношения». Только у Мины Тоблер господствует эстетическое, а у Макса – этическое переживание, правда замаскированное под этическую оценку эротического отношения религиозной этикой любви.
Всякая этика религиозного братства считает, что чем сублимированнее эротические отношения, тем сильнее они особо изощренным образом обречены на брутальность. Она (этика) неизбежно воспринимает их как борьбу, но не только и не столько из-за ревности или соперничества с кем-то третьим, сколько из-за глубоко скрытого, поскольку никогда не замечаемого самими участниками, изнасилования души менее брутального партнера, как изощренное, симулирующее человечнейшую самоотдачу, наслаждение самим собой в другом (МВИ, 29; ХЭ, 431)[45].
Конечно, остается вопрос, собственное ли это понимание Максом Вебером эротического отношения или веберовское описание восприятия этого отношения религиозной этикой? Я склоняюсь, как следует из сказанного выше, к первому варианту. Но это влечет за собой серьезные последствия. Выбрав первый вариант, мы заключаем, что, согласно Максу Веберу, в случае эротической связи, несмотря на внешнюю нежность ее участников друг к другу, их взаимную преданность и самоотверженность, их взаимную «человечнейшую самоотдачу», сама их связь по сути представляет собой «изнасилование души» менее «брутального» партнера более «брутальным». То есть фактически мы придаем этому описанию статус веберовской концепции сущности половой любви. (Однако суждений, подтверждающих или опровергающих эту оценку в «Промежуточном рассмотрении», так же как и в других работах Вебера, я не нашел.)
В чем различие религиозной братской и половой любви? В реальной жизни, говорит Вебер, эротическая общность не может быть создана и «легитимирована» (в совершенно неэтическом смысле) иначе как через таинственную предназначенность друг для друга – судьбу в высшем смысле слова. Однако для религии спасения эта судьба есть не что иное, как чистая случайность вспыхнувшей страсти. Возникающая при этом патологическая одержимость, идиосинкразия, нарушение чувства меры и всякой объективной справедливости должны представляться ей абсолютным отрицанием братской любви и покорности богу. Психологически, да и по смыслу эротическое упоение созвучно лишь оргиастической, внеобыденной, но в особом смысле мирской форме религиозности. Признание католической церковью заключения брака, copula carnalis, таинством является уступкой этому чувству. Мирская рациональная аскеза (аскеза профессионального призвания) признает лишь рационально регламентированный брак как одно из божественных установлений для безнадежно испорченных похотью тварей; рациональными целями в браке являются рождение и воспитание детей и взаимная поддержка в обретении благодати. Всякую рафинированность в эротике эта аскеза отвергает как наихудший вид обожествления тварного начала. В то же время она включает первоначальную естественную, несублимированную крестьянскую сексуальность в рациональный порядок тварного мира, правда, все ее страстные элементы считаются следами грехопадения, на которые, согласно Лютеру, Бог «смотрит сквозь пальцы», чтобы предотвратить худшее. А внемирская рациональная аскеза (активная монашеская аскеза) отклоняет даже это и тем самым всю сферу сексуальности как дьявольскую силу, которая угрожает спасению.
Вебер не стремился в «Промежуточном рассмотрении» создать какую-то цельную систему понятий, охватывающую взаимоотношения религии, сексуальности и эротики. Но если попытаться развить некоторые его приступы к теме и не доведенные до конца намеки, можно с условием некоторых оговорок прийти к выводу о наличии минимум пяти способов реализации сексуального влечения: 1) органическая природная крестьянская сексуальность; 2) ритуальная куртуазная эротика; 3) криптоэротическая религиозность мистического слияния душ (по Тиллиху); 4) крипторелигиозная эротика любовной страсти как судьбы и предназначения; 5) рациональная эротика «профессионалов». Все эти типы, за исключением, пожалуй, последнего, намечены в «Промежуточном рассмотрении». Приведенное на с. 268 описание формы любовной связи можно отнести к четвертому типу. Пятый тип – это отчужденная эротика «бездушных профессионалов» и «бессердечных гедонистов», как они описаны у самого Вебера в качестве предположительного развития современных тенденций культуры (с. 124). Но не только у Вебера; стоит обратить внимание на то, как описывает тип «постисторического» человека (люди как маски и роботы) член швабингского кружка космистов замечательный философ Людвиг Клагес (с. 344).
Ясно, что вся эта пятерка – чистые типы, то есть понятия, позволяющие дифференцировать и категоризировать встречающиеся в реальности любовные проявления, но не отражающие какие-то реально существующие типы любовных отношений. В реальности люди (как и изучающие их социологи) имеют дело с лицами и фактами, в которых смешаны, иногда на самый причудливый манер, признаки всех или некоторых из названных типов.
В заключение – о веберовском идеале любовного союза. Он характеризует его, описывая формы брака. Если не брать довольно грубое лютеровское толкование смысла брака, говорит он, самую удачную, подлинно человеческую интерпретацию внутренней религиозной ценности брака удалось сделать этике квакеров (в письмах Уильяма Пенна к жене). Согласно ей, с чисто мирской точки зрения «лишь идея этической ответственности, т. е. гетерогенная для чисто эротической сферы категория отношений, позволяет понять, что в ответственном любовном чувстве, проходящем через все нюансы органической жизни «вплоть до пианиссимо глубокой старости», в заботе и ощущении вины друг перед другом (в гетевском смысле) может заключаться что-то неповторимое и высокое. В жизни это редко удается в чистом виде; кому это было дано, тот должен говорить о счастье и милости судьбы, но не о собственной заслуге» (МВИ, 30; ХЭ 433). Эти слова следовало бы выгравировать на мраморных стенах дворцов бракосочетаний по всей стране. Нет, правда, уверенности, что все брачующиеся поймут, о чем речь. Мы же легко можем видеть, что в общем и
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» - Сборник статей - История
- Конституция Российской Федерации. Гимн, герб, флаг - Законодательство России - Юриспруденция
- Письма живого усопшего - Эльза Баркер - Эзотерика