Том 5. Автобиография. Дневник. Избранные письма - Тарас Григорьевич Шевченко
- Дата:01.09.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Название: Том 5. Автобиография. Дневник. Избранные письма
- Автор: Тарас Григорьевич Шевченко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1839
1. В ПРАВЛЕНИЕ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ
[3 июня 1839, С.-Петербург.]
В Правление Императорской Академии Художеств Из вольноотпущенных постороннего ученика Императорской Академии Художеств Тараса Шевченки
ПОКОРНЕЙШЕЕ ПРОШЕНИЕ
Получив свободу от помещика своего, вот уже год посещаю рисовальные классы Императорской Академии Художеств.
Не будучи приписан еще ни к какому званию, числясь только посторонним учеником Академии, прошу покорнейше Правление Императорской Академии Художеств в таковом качестве выдать мне на свободное жительство в С.-Петербурге билет, какой по положению выдается для вольноприходящих учеников Академии. Июня 3 дня 1839 года. К сему прошению руку приложил
Тарас Шевченко
1840
2. В СОВЕТ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ
В Совет Императорской Академии Художеств постороннего ученика Академии Тараса Шевченко
ПРОШЕНИЕ
Желая посвятить себя изучению живописи под руководством г. профессора К. Брюллова и с сею целию посещать художественные классы Императорской Академии и представляя при сем выданный мне от сей Академии на жительство билет и рисунки с натуры — прочих же документов никаких не имею, покорнейше прошу Совет Императорской Академии Художеств принять меня в число вольноприходящих учеников, посещающих художественные классы, причем обязываюсь ежегодно вносить следующую плату за билеты для входа в рисовальные классы и в точности исполнять все, что о вольноприходящих учениках постановлено, а равно посещать и классы наук по избранному мною роду художеств, в Академии преподаваемых; в случае же неисполнения сего, подвергаюсь строгой ответственности.
Тарас Шевченко подписался.
10 декабря 1840 года, [Петербург].
1841
3. Г. Ф. КВИТКЕ-ОСНОВЬЯНЕНКО1
С.-Петербург, февраля, 19, 1841.
Либо проклятые почтари не довезли моего письма до вас, либо вы его прочитали и рассердились на меня. Что-нибудь да есть. Пусть же, что есть, то и будет, а я-таки снова буду просить вас, чтобы вы, буде ваша ми
лость, прислали мне девичью сорочку, хорошо сшитую, плахту, лент этак две, и все. Пришлите, будьте добры. А если прислать нельзя, то ради великого бога, и высокого неба, и широкого моря, не сердитесь на меня, хотя действительно и есть за что. Как же это ни с того ни с сего, отродясь человека в глаза не видел, а прошу то, что надо купить за деньги и возможно еще и не за малые. Что ж мне делать!!! Нанял проклятую московку — и очень деликатную мадам — сшить мне девичью сорочку,— никак в толк не возьмет, хоть кол на голове теши, она — свое. Что тут делать! Попросил бы отца, мать, чтобы прислали, да вот, где их взять,
і на Україні
Я сирота, мій голубе,
Як і на чужині.
Только и родни, что вы одни... Не оставьте же, любите меня, как я вас люблю, ни разу вас не видев. Вас не видел, а вашу душу, ваше сердце так вижу, как никто на всем свете.— Ваша Маруся так мне вас рассказала, что я вас насквозь знаю. Ей-ей, правда, частенько сижу себе один в чужом доме и думаю: гора с горой не сходится, а человек с человеком столкнется. Вот как бы благословил милосердный бог нам с вами встретиться.
Вот. бы поговорили! ух, даже в жар бросило!! Конечно, если не умрем, то дождемся, хоть и не скоро, черт его дери, а когда-нибудь будет. Я, не вам будь сказано, пустился в живопись. Малость поздненько, а если, говорят, взялся, вези до конца. Не хочется, чтоб москали осмеяли. Ради этого самого я Академию не раньше оставлю, чем через два года, Через два года, может, прочтете в каком-нибудь журнале, что какой-то Шевченко нарисовал картину очень удачно, и за Такое рисование Академия его (меня то-есть) посылает в Италию, в самый Рим. Весело, батьку, очень весело! Тогда запрягу лошадей — и прямехонько в Харьков. А пока это будет... я этим летом должен написать для Академии картину, как наша чорнобровая дивчина молится богу, ложась спать. Так вот, видите, голубе, все есть, и модель, или — по-здешнему — натурщица, и все, что надо для художника, а одежи нет. Да и где ее здесь взять? Кругом москали да немцы, ни одной души крещеной. Просил бы кого-нибудь прислать с Украины, так, ей-богу, кроме вас не знаю никого, пришлите, будьте добры. Только сорочку, плахту и лент этак две, а я вам за то нарисую какую смогу картину, конечно, нашу или Марусю, или сердечную Оксану (ее уже печатают), или панну Сотникивну, как она, богобоязливая, сидя у окна, орарь шьет, нарисую, ей-богу, нарисую. И очень буду благодарить. Написал бы вам еще что-нибудь, да нет бумаги, и перо испортилось. Любите и вы меня, как я вас люблю, хотя бы наполовину так, коли есть за что. А ежели будет у вас время написать мне что-нибудь, то адрес мой таков: в Императорской Академии Художеств — разумеется, в С.-Петербурге. На квартире профессора Карла Брюллова — ученику Т. Шевченку.
4. Г. Ф. КВИТКЕ-ОСНОВЬЯНЕНКО*
С.-Петербург, 8 декабря 1841.
Извините, батьку, что нашлось, то и посылаю, а Ганнусю сегодня на скорую руку сочинил, а и сам не знаю, удачно ли, нет. Поглядите вы на нее хорошенечко да и скажите чистую правду, если увидите, что она не вполне пристойна (а она мне такой кажется), то не отдавайте печатать. Пусть идет туда, откуда взялась. Еще посылаю вам кацапские стихи своей работы. Ежели есть удачное — печатайте, а ежели нет — разожгите трубку, коли трубку курите. Это, видите, песня из моей драмы «Невеста», которую я писал для вас, трагедия «Никита Гайдай». Я переделал ее в драму. Я еще одну драму пишу. Будет называться «Слепая красавица». Не знаю, что из нее будет, боюсь, чтоб не сказали москали mouvais sujet, ибо она, видите ли, из украинского простого быта. Ну их — москалей! Посылаю вам билеты на «Гайдамаков», раздайте, будьте добры, как умеете, они уже напечатаны. Да... ей-богу, стыдно сказать, не на что выкупить из типографии. Рисую вашу панну Сотникивну. Хотел кончить до рождества, да и не знаю, потому тут теперь ни день, ни ночь, так, черт знает что. Проснешься утром, только примешься рисовать, глядь, уже и ночь. Такая напасть. Только кисти моешь, больше ничего. Спасибо вам и пану Артемовскому за доброе слово. И спасибо всем, кто пишет по-нашему или о нашем. Кланяйтесь им, кого знаете и кто слыхал обо мне. Оставайтесь здоровы, не забывайте, а вас никогда не забудет
Т. Шевченко.
1842
5. А. А. КОРСУНУ
- Собрание сочинений в пяти томах. Том третий - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- Собрание произведений в пяти томах. Том 2. Семидесятые - Михаил Жванецкий - Прочий юмор
- Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести - Любовь Воронкова - Прочая детская литература
- ТОМ 24 — ПРОИЗВЕДЕНИЯ 1880—1884 - Лев Толстой - Религиоведение
- Собрание сочинений в 3 томах. Том 1 - Валентин Овечкин - Советская классическая проза