Вся власть Советам ! - Михаил Бонч-Бруевич
- Дата:27.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Вся власть Советам !
- Автор: Михаил Бонч-Бруевич
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Не могу не вспомнить,- писал он{40}, - что в Быховской тюрьме все время, пока я был главковерхом, генерала Корнилова охраняли не только солдаты, но и его личный конвой из текинцев, тех самых, вместе с которыми и с пулеметами он приезжал ко мне в Зимний дворец. Такая двойная охрана была создана председателем следственной комиссии для того, чтобы сторожить Корнилова не только от побега, но и от солдатского самосуда. Помню, как настойчиво травила меня за это левая пресса и как будущий попуститель дикой расправы с Духониным генерал Бонч-Бруевич являлся ко мне во главе депутации от местного "совдепа" с требованием "убрать текинцев из Быхова" и усилить охрану Корнилова. Я был возмущен такой ролью генерала русской службы. Я хотел убрать его из Ставки, но чистый и честный Духонин заступился за него. Такова судьба!" - глубокомысленно заключил бывший "главковерх", переврав все, что было, и не поняв того, что в этом случае я действовал, увы, не в интересах приближавшегося Октября.
Приписал мне заслуги, которых у меня не было, и генерал Деникин. "Переведенный в Ставку большевистский генерал Бонч-Бруевич,- рассказывал он{41}, - назначенный начальником могилевского гарнизона, на первом же заседании местного Совета солдатских и рабочих депутатов сказал зажигательную речь, потребовав удаления текинцев и перевода быховцев в могилевскую тюрьму и с этим требованием во главе депутации явился к Керенскому..."
Деникина я знал еще поручиком, когда в 1895 году был в одном с ним классе в Академии генерального штаба. Он и тогда был беспринципным и бестактным человеком, с большим сумбуром в голове и редким служебным честолюбием, и мне понятно, что поведение мое в предоктябрьские дни он изобразил с наибольшей для себя выгодой - вот, мол, от какой опасности ушел.
Переврал все и Керенский - ему мучительно хотелось представить себя спасителем обманутого им Корнилова.
Но правда остается правдой, сколько бы ее ни искажали и ни заглушали. И я счастлив, что сейчас на склоне лет могу рассказать ее моему взыскательному читателю.
Часть вторая.
Героические годы
Глава первая
Ставка в дни Октябрьского штурма. Бегство Керенского и вступление Духонина в должность верховного главнокомандующего. Объявление Духонина "вне закона". Низкопоклонство перед Антантой. Переговоры по прямому проводу с братом и отказ от поста верховного главнокомандующего. Появление Станкевича. Тайные переговоры в номерах "Франция". Предложение "верховного комиссара". Политические "старатели", их бегство из Могилева.
О падении и аресте Временного правительства в Могилеве узнали из газет. С внешней стороны в городе как будто ничего не изменилось. Шли обычные занятия в Ставке, Могилев оставался в прежнем своем полусне.
Но таково было лишь внешнее впечатление. На самом деле Ставка принимала самое активное участие в борьбе с начавшейся революцией. На следующий же день после вооруженного восстания в Петрограде Духонин разослал всем главнокомандующим фронтов телеграмму, в которой писал: "Ставка, комиссарверх и общеармейский комитет разделяют точку зрения правительства и решили всемерно удерживать армию от влияния восставших элементов, оказывая в то же время полную поддержку правительству".
Всю неделю Духонин не расставался с Дитерихсом и вместе с ним сидел на прямом проводе, пытаясь подтянуть "надежные" части к восставшему Питеру и к Москве, в которой все еще шла ожесточенная борьба за власть. Для борьбы с большевиками Ставка мобилизовала и ударные батальоны и донское казачество, и лишь капитуляция Краснова и бегство из Гатчины переодетого сестрой милосердия Керенского заставили Духонина отказаться от задуманного им совместно с полусумасшедшим Дитерихсом "крестового похода" против большевиков.
В свою лихорадочную деятельность Духонин меня не посвящал, и о ходе революции я мог судить лишь по газетам и по тем откликам, которые столичные события вызывали в Исполкоме.
Стало известно о каких-то переговорах с Викжелем{42}, которые вел поддерживавший Духонина общеармейский комитет; поговаривали о намерении Духонина перенести Ставку в Киев; начались неясные толки о том, что Ставка с согласия союзных держав намерена заключить сепаратный мир с Германией.
В связи с бегством Керенского Духонин, в соответствии со все еще действовавшим "Положением о полевом управлении войск", принял на себя обязанность верховного главнокомандующего.
Несмотря на все попытки превратить Ставку в центр вооруженной борьбы с Октябрьской революцией, Ставка оказалась не у дел. Началось бегство из Могилева всех, кто был поумнее. Верхи исчезли. Второстепенные чины притихли и только по инерции занимались текущими, уже никому не нужными делами.
Привычка к дисциплине удерживала от дезертирства. Но с каждым днем становилось все больше "внезапно заболевших" или подавших в отставку офицеров. Духонин никого не задерживал и, кажется, начал уже понимать, в какую трясину он проваливается.
- Образовавшийся в Петрограде Совет народных комиссаров в первые дни революции с Духониным не сносился и, минуя Ставку, обратился к воюющим державам с предложением мира. Не получив ответа на это обращение в течение двенадцати дней, Народный комиссариат по иностранным делам передал послам союзных стран ноту, в которой предлагал немедленно заключить перемирие на всех фронтах и приступить к мирным переговорам. Духонину же было приказано обратиться к военным властям неприятельских армий с предложением приостановить военные действия.
Об обращении нового правительства к Духонину я узнал от него самого. Как-то часов в шесть вечера Духонин позвонил мне по телефону и попросил немедленно прийти в штаб. Едва я вошел к новому "главковерху", как в кабинете его появился и генерал Гутор, вызванный одновременно со мной.
- Вот что я получил от нового правительства, - сказал Духонин и протянул телеграмму. В телеграмме этой ему предписывалось заключить перемирие на всех фронтах.
- А вот что я ответил, - сказал Духонин, прочитав собственноручно написанную им телеграмму,
В ответе "главковерха" содержался категорический отказ от заключения перемирия. В нем же Духонин писал, что не может выполнить предписания правительства, которого не признает.
- Что вы на это скажете? - спросил нас Духонин, кончив читать. В кабинете, кроме нас троих, не было никого.
- По-моему, Николай Николаевич, - начал я, заговорив первым, - если даже вы и не признаете нового правительства, то все равно дали неправильный ответ. Совершенно ясно, что продолжать войну мы не можем. В России нет воли к войне, нет боеспособной армии, нет снаряжения и продовольствия. Перемирие явилось бы выходом из создавшегося положения. И, наконец, прежде чем давать такой ответ, надо было бы запросить фронты и действующие армии. Я уверен, что все ответили бы согласием на перемирие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта - Юрий Александрович Молин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- Воцарение Романовых. XVII в - Коллектив авторов - История
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Стюарты - Беата Янковяк-Коник - Прочая научная литература