Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов - Александр Сергеевич Пушкин
- Дата:15.03.2025
- Категория: Биографии и Мемуары
- Название: Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов
- Автор: Александр Сергеевич Пушкин
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Аудиокнига "Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов" от Александра Сергеевича Пушкина
📚 В аудиокниге "Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов" вы найдете увлекательные материалы, посвященные жизни и трудам различных личностей. Автор подробно рассматривает восприятие и оценку их деятельности, позволяя слушателям окунуться в историю и узнать много нового.
🎙️ В центре внимания книги находятся удивительные биографии, которые позволяют понять, как формировались личности и какие труды они совершили. Слушая эту аудиокнигу, вы окажетесь в центре событий и сможете проникнуться жизнью и трудами героев.
👤 Главный герой книги - это каждая известная личность, чья биография рассматривается в материалах. Откройте для себя удивительные истории жизни и трудов различных людей, которые оставили свой след в истории.
Об авторе:
Александр Сергеевич Пушкин - выдающийся русский поэт, прозаик, драматург, критик, публицист. Его произведения стали классикой мировой литературы и оказали огромное влияние на развитие русской культуры. Пушкин считается одним из самых значимых писателей не только в России, но и во всем мире.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете слушать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Мы собрали для вас лучшие бестселлеры и произведения классической и современной литературы. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Не упустите возможность окунуться в увлекательные биографии и оценить жизнь и труды выдающихся личностей. Слушайте аудиокнигу "Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов" прямо сейчас!
Биографии и Мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На тот кудрявый буерак,
Который, или нет, в котором,
Иль нет опять, а на котором…
Но мы оставим буерак,
А лучше, не хитря, докажем,
То есть простою прозой скажем,
Что сам кругом ты виноват,
Что ты писать и сам не хват;
Что неписанье и забвенье
Так точно то же и одно,
Как горький уксус и вино,
Как вонь и сладкое куренье.
И как же мне тебя забыть?
Ты не боишься белой книги!
Итак, оставь свои интриги
И не изволь меня рядить
В шуты пред дружбою священной.
Скажу тебе, что я один,
То есть, что я уединенно
И не для собственных причин
Живу в соседстве от Белёва
Под покровителъством Гринева,
То есть, что мне своих детей
Моя хозяйка поручила
И их не оставлять просила,
И что честно́е слово ей
Я дал и верно исполняю,
А без того бы, друг мой, знаю,
Давно бы был я уж в Черни.
Мои уединенны дни
Довольно сладко протекают.
Меня и музы посещают,
И Аполлон доволен мной,
И под перстом моим налой
Трещит — и план и мысли есть,
И мне осталось лишь присесть
Да и писать к царю посланье.
Жди славного, мой милый друг,
И не обманет ожиданье.
Присыпало все к сердцу вдруг.
И наперед я в восхищенье
Предчувствую то наслажденье,
С каким без лести в простоте
Я буду говорить стихами
О той небесной красоте,
Которая в венце пред нами,
А ты меня благослови,
Но, ради Бога, оживи
О Гришином выздоровленье
Прекрасной вестию скорей,
А то растает вдохновенье,
Простите. Ниночке моей
Любовь, и дружба, и почтенье,
Прошу отдать их не деля,
А Губареву — киселя!
6. Два послания к кн. Вяземскому и В. Л. Пушкину
I
Милостивый государь Василий Львович и ваше сиятельство князь Петр Андреевич!
Вот прямо одолжили,
Друзья! Вы и меня стихи писать взманили.
Посланья ваши — в добрый час сказать,
В худой же помолчать —
Прекрасные, и вам их грации внушили.
Но вы желаете херов,
И я хоть тысячу начеркать их готов,
Но только с тем, чтобы в зоилы
И самозванцы-судии
Меня не завели мои
Перо, бумага и чернилы.
Послушай, Пушкин друг, твой слог отменно чист,
Грамматика тебя угодникомъ считает,
И никогда твой слог не ковыляет —
Но, кажется, что ты подчас многоречист,
Что стихотворный жар твой мог бы быть живее,
А выражения короче и сильнее.
Еще же есть и то, что ты, мой друг, подчас
Предмет свой забываешь.
Твое «посланье» в том живой пример для нас[315].
Вначале ты завистникам пеняешь:
«Зоилы жить нам не дают! —
Так пишешь ты, — При них немеет дарованье,
От их гонения один певцу приют — молчанье».
Потом ты говоришь: «И я любил писать,
Против нелепости глупцов вооружался,
Но гений мой и гнев напрасно истощался:
Не мог безумцев я унять,
Скорее бороды их оды вырастают,
И бритву критики лишь только притупляют;
Итак, пришлось молчать».
Теперь скажи ж мне, что причиною молчанья
Должно быть для певца?
Гоненья ль зависти, или иносказанья,
Иль оды пачкунов без смысла, без конца?
Но тут и все погрешности посланья;
На нем лишь пятнышко одно,
А не пятно.
Рассказ твой очень мил, он, кстати, легок, ясен,
Конец прекрасен;
Воображение мое он так кольнул,
Что я, перед собой уж всех вас видя в сборе,
Разинул рот, чтобы в гремящем вашем хоре
Веселию кричать: ура! и протянул
Уж руку, не найду ль волшебного бокала.
Но, ах, моя рука поймала
Лишь друга юности и всяких лет,
А вас, моих друзей, вина и счастья нет!
Теперь ты, Вяземский, бесценный мой поэт,
Перед судилище явись с твоим «посланьем»[316].
Мой друг, твои стихи блистают дарованьем,
Как дневный свет.
Характер в слоге твой есть, точность выраженья,
Искусство — простоту с убранством соглашать,
Что должно в двух словах, то в двух словах сказать
И красками воображенья
Простую мысль для чувства рисовать.
К чему ж тебя твой дар влечет — еще не знаю,
Но уверяю,
Что Фебова печать на всех твоих стихах.
Ты в песне с легкостью порхаешь на цветах,
Ты Рифмина убить способен эпиграммой,
Но и высокое тебе не высоко,
Воображение с тобою не упрямо,
И для тебя летать за ним легко
По высотам и по лугам Парнаса.
Пиши — тогда скажу точней, какой твой род;
Но сомневаюся, чтоб лень, хромой урод,
Которая живет не для веков, для часа,
Тебе за «песенку» перелететь дала,
А много-много за «посланье».
Но кстати о посланье:
О нем ведь, кажется, вначале речь была.
Послание твое — малютка, но прекрасно,
И все в нем коротко да ясно.
«У каждого свой вкус, свой суд и голос свой!»
Прелестный стих и точно твой.
«Язык их — брань, искусство —
Пристрастьем заглушать священной правды чувство,
А демон зависти — их мрачный Аполлон!»
Вот сила с точностью и скромной простотою.
Последний стих — огонь, над трепетной толпою
Глупцов, как метеор ужасный, светит он.
Но, друг, не правда ли, что здесь твое потомство
Не к смыслу привело, а к рифме вероломство.
Скажи, кто этому словцу отец и мать?
Известно: девственная вера
И буйственный глагол — ломать.
Смотри же, ни в одних стихах твоих примера
Такой ошибки нет. Вопрос:
О ком ты говоришь в посланье?
О глупых судиях, которых толкованье
Лишь косо потому, что их рассудок кос.
Где ж вероломство тут? Оно лишь
- Славянская гимнастика. Свод Здравы Стрибога. Свод Здравы Макоши. Практики волхвов - Евгений Баранцевич - Здоровье
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова - Биографии и Мемуары
- Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести - Любовь Воронкова - Прочая детская литература
- Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970 - Владимир Высоцкий - Поэзия