Странствие бездомных - Наталья Баранская
- Дата:09.07.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Странствие бездомных
- Автор: Наталья Баранская
- Год: 2011
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Странствие бездомных" от Натальи Баранской
📚 "Странствие бездомных" - это захватывающая история о приключениях главного героя, который оказывается на улице без крыши над головой. В поисках своего места в мире, он отправляется в увлекательное путешествие, где каждая встреча становится для него уроком и откровением.
🌟 Главный герой книги сталкивается с различными жизненными ситуациями, которые заставляют его задуматься о смысле жизни, дружбе и любви. Он учится ценить каждый момент и видеть красоту в простых вещах.
🎧 Наталья Баранская, автор этой удивительной аудиокниги, с легкостью переносит слушателя в мир своего произведения, заставляя переживать каждую эмоцию вместе с героем.
Об авторе:
Наталья Баранская - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубиной и искренностью. Ее книги всегда отличаются оригинальным сюжетом и неповторимым стилем.
🔊 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие бестселлеры, в том числе и книгу "Странствие бездомных" от Натальи Баранской.
📖 Погрузитесь в мир увлекательных историй, наслаждайтесь каждым звуком и словом, погружаясь в сюжеты, которые заставят вас переживать и мечтать. Аудиокниги - это удивительная возможность окунуться в другую реальность, не отрываясь от повседневных дел.
Не упустите шанс окунуться в мир литературы и насладиться каждой минутой, проведенной в компании увлекательных персонажей и захватывающих сюжетов!
📚 Послушайте аудиокнигу "Странствие бездомных" от Натальи Баранской прямо сейчас на сайте knigi-online.info и погрузитесь в мир приключений и открытий!
Ссылка на категорию аудиокниг: Биографии и Мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Розанов пишет о моем отце:
«Он был удивительный красавец, высокого роста и стройный, с нежным лицом и юношеским голосом»;
«Он был прекрасный человек, и прекрасный с детства. Любимое дитя любимых родителей»;
«Он был вообще очень добр, очень нежен и очень деликатен».
Розанов знал Володю с самого младенчества, со времен жизни в семье старшего брата (моего деда, Николая Васильевича) в Нижнем Новгороде. Знал его и в отрочестве, когда жил и работал у брата в городе Белом, куда приехал со второй, тоже «незаконной» женой и падчерицей. Вероятно, Розанов особенно любил этого племянника, близкого ему по душевному складу и творческим способностям.
Самое ценное для меня в этом «листе» — живой облик Володи, обаятельного, мягкого, доброго, хотя и неустойчивого в привязанностях, — что и сам писатель относит к образу жизни, к деятельности племянника, а не к самой натуре его. Дорожу я не менее и описанием встречи с моими родителями, зарисовкой на второй стороне «листа».
«Я видел их сейчас после освобождения [отца из тюрьмы. — Н. Б.]. Она была так полна любовью, а вместе контраст его красоты и ее некрасивости был так велик, что она не могла более нескольких минут быть с ним в одной комнате. И я их не видел вместе рядом разговаривающими.
Она только смотрела на него откуда-то, слушала из другой комнаты его голос. Но как-то избегала, точно в застенчивости, быть „тут“.
Он был ласков и хорош с нею и со всеми…»
«Володя сидел в Крестах, и жена носила ему обеды. Она была очень некрасива, как-то мужеобразна… Наконец, будучи сама без денег, она откуда-то раздобыла 1000 р. И совсем высвободила его под залог этой тысячи…»
Этот «опавший лист» — ценное свидетельство привязанности Василия Васильевича к моему отцу, участия в его судьбе, помощи ему. Стараюсь понять, почему Розанов так настойчиво говорит о некрасивости моей матери? Все ее фотографии, как и все ее знавшие, свидетельствуют об обратном. Да я и сама помню: она была красивой в возрасте и под пятьдесят лет. Вернее всего, мамина внешность не соответствовала вкусу Розанова: мама принадлежала к тем русским женщинам, о смелости и мужестве которых сказал так образно Некрасов; Розанову же нравилась в женщинах мягкость, нежность и милая беспомощность, ищущая опоры. Да и разглядел ли он маму, которая пряталась, стараясь не быть «тут»? А пряталась она, конечно же, от самого дядюшки — не хотела мешать родственному разговору, возможно избегая разговоров иных.
Кончается отрывок беглым упоминанием о «драме» — о страданиях покинутой жены. Которой — первой, второй? — остается неясным. Возможно, в памяти Розанова оставленные моим отцом женщины слились воедино (кстати, в жизни пережитое их сблизило).
Чувствуя противоречие своих двух «голосов», звучавших в этом «опавшем листе», Розанов бросает его, не закончив, со свойственной ему непосредственностью сказав: «Устал писать». А устав и рассердившись под конец на Володю, вывел мораль: «Революционеры живут для себя, а старые, кашляющие чиновники все же живут для жен…»
Хотя последнее слово в отрывке и принадлежит моралисту, он не победил художника. Если отшелушить лишнее — сухую дидактику, путаницу в последовательности событий, — остается самое ценное: художественная правда, самая суть воспринятого художником, познанное сердцем — любовь, преданность, страдание. Для меня это и есть «цветок забытый, безуханный», найденный в книге. Нежданный подарок.
Возможно, моя находка нужна только мне, а другим даже и не видна.
Глава VII
Россия — родина — мама
«Вот мы и приехали», — говорит мама, когда извозчик останавливается возле дома шоколадного цвета. Несколько широких ступеней, потом лестница с перилами на второй этаж и еще одна короткая лесенка — на верхний, «антресольный». Дверь в квартиру открывается, меня встречают незнакомые люди — женщины, мальчик. Я смущаюсь, Люся быстро знакомит меня со всеми и ведет в комнату, где я буду жить с мамой. Там все для меня приготовлено: кровать с сеткой, столик со стульчиками, игрушки и книжки на этажерке.
Постепенно я осваиваю новую жизнь. Знакомлюсь с домом, с семейством (опять же не совсем обычным), довольно быстро преодолеваю привычку откликаться по-немецки и, тоже быстро, определяю, кто мне нравится, а кто — нет. Обживаюсь легко и чувствую себя просто и свободно, «как дома». Может, не совсем так, как в Берлине (ведь не хватает папы), но в отличие от Копенгагена здесь ощущается «дом». В нем полно нового, интересного и можно принимать участие во многих делах. Например, растапливать вместе с прислугой Нюрой плиту на кухне, глядеть, как она ставит самовар, стоять возле него, пока он не начнет напевать под черной трубой. Самовар для меня — совершенно новая машина; в доме их два — большой «золотой» и «серебряный», поменьше. С ними я знакомлюсь долго и обстоятельно. Можно напроситься на какое-нибудь дело, ведь мне уже пошел седьмой год, — я могу накрыть на стол к обеду или перебирать сухие фрукты для компота. Могу даже сделать что-то самостоятельное — выстирать кукольное белье в ванной комнате в тазу. В общем, жизнь сразу наполнилась, стала удивительно богатой, и скучать было некогда. Может, я и скучала немного без папы, но… кругом всё так интересно.
Постепенно я знакомлюсь с Москвой. Воскресные прогулки с мамой, с Люсей. Патриаршие пруды, где плавают серые уточки и два белых лебедя. Тверской бульвар с памятником Пушкину. Мама объясняет, кто это, я смотрю на него снизу, задрав голову, а его взгляд сверху вниз, прямо на меня; его странные глаза меня смущают.
Церкви, много церквей: Большое Вознесение и малая церковь у Никитских, Страстной монастырь на площади перед лицом Пушкина, а в конце Никитского бульвара — церковь святых Бориса и Глеба.
Тверская улица нравилась мне по особой причине: сюда меня берет мама, когда идет в магазин к Елисееву. «Елисеев» вкусно пахнет кофием, копченостями. Тут мама покупает обычно фунт вкусной рыбки, «копчушки», и продавец, завернув покупку в пергамент и уложив в корзиночку из лучинок, перевязывает ее шнурочком, прицепляет ручку и, кланяясь, говорит «спасибо».
А ниже по Тверской есть игрушечный магазин с большой витриной. Это самое главное, что есть на Тверской! К огромному зеркальному стеклу я приникаю надолго, изнемогая от желаний и надежд, но к маме не пристаю, не прошу и не канючу, за что и бываю вознаграждена покупкой какой-нибудь мелочишки, а ее полно, и в витрине кроме больших нарядных кукол, мохнатых зверей, колясок и домиков сидят, стоят и лежат маленькие куклята, рассыпаны стеклянные цветные шарики, на зеленой бумажной травке пасутся коровы и овечки, а в ванночках купаются утки и рыбки. Я уже знаю, что большие дорогие игрушки дарят детям только на большие праздники. Довольная, я ухожу из магазина с маленьким мячиком, или с пупсом в ванночке, или с переводными картинками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История
- Собрание сочинений. Том II. Введение в философию права - Владимир Бибихин - Юриспруденция
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Император Всероссийский Николай I Павлович - Ирина Ружицкая - История
- Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения - Альфред Жалинский - Юриспруденция