Луи де Фюнес: Не говорите обо мне слишком много, дети мои! - Патрик де Фюнес
- Дата:14.07.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Луи де Фюнес: Не говорите обо мне слишком много, дети мои!
- Автор: Патрик де Фюнес
- Год: 2007
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Аудиокнига "Луи де Фюнес: Не говорите обо мне слишком много, дети мои!"
🎭 Вас ждет захватывающее погружение в жизнь и творчество великого французского актера Луи де Фюнеса. В этой аудиокниге вы узнаете о его детстве, карьере, таланте и личной жизни. Погрузитесь в мир ярких образов и неповторимого юмора, который сделал Луи де Фюнеса легендой кинематографа.
🎬 Главный герой книги - Луи де Фюнес, талантливый актер, чье имя стало символом комедийного кинематографа. Его фильмы до сих пор смотрят с удовольствием, а его обаяние и неповторимый стиль остаются в памяти зрителей навсегда.
📖 Патрик де Фюнес, автор книги, расскажет вам о жизни своего отца с любовью и уважением. Он раскроет перед вами тайны создания фильмов, расскажет о трудностях и радостях, с которыми сталкивался Луи де Фюнес на своем пути к успеху.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
📚 Погрузитесь в мир книг вместе с нами! Слушайте аудиокниги, раскрывайте новые горизонты и наслаждайтесь увлекательными историями. "Луи де Фюнес: Не говорите обо мне слишком много, дети мои!" - это не просто книга, это путешествие во времени и пространстве, которое оставит незабываемые впечатления.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я играю, как свинья, мне следовало бы больше упражняться.
Отец жаловался, что недостаточно разрабатывал левую, когда играл в барах. А ведь именно эта рука сообщала ритм игре и обеспечивала ему успех. Не одобряя людей, которые садятся за рояль в конце вечера, чтобы побренчать, он считал, что ни они, ни он сам не имеют права играть то, что он называл «всякой бузой». Такая скромность объяснялась его бесконечным уважением к профессиональным музыкантам, равняться на которых он не считал для себя возможным. Его желание во всем достигать совершенства лишило нас возможности оценить его талант пианиста.
2. Молодые годы
ОливьеВ 1952 году мы переехали с улицы Миромениль, где жили на первом этаже, в маленькую квартирку на улице Мобеж. Мне было три года, Патрику — восемь. Дом был скромный, наши две комнаты выходили на маленький сквер, на месте которого позднее построят начальную школу.
Мы прожили там восемь лет, в течение которых отец приложил немало сил, чтобы оборудовать ванную, шкафы и гостиную. С поступлением более регулярных предложений сниматься его тревога о нашем комфорте развеялась. Жизнь стала веселее. В помощь маме была нанята очаровательная дама по имени Эмильена. Она заботилась о нас во время долгих отлучек родителей и научилась готовить их любимые блюда — голубей с горошком, бургундских улиток, почки в мадере. У нас появился телевизор. Мне разрешалось смотреть «36 свечей» по пятницам и «Последние пять минут» по вторникам вечером. В передаче выступали любимые папины певцы — Морис Шевалье, Жильбер Беко… С увлечением смотрел он и знаменитую информационную программу «Пять колонок на первой полосе». Нужда постепенно отступала, но, по мнению отца, она еще ждала случая нанести нам визит. Париж был грязен и заполнен автомашинами. Мы возвращались из школы Тюрго бледные и запыленные, постоянно болели трахеитом. Наша парижская жизнь протекала спокойно, похожая на быт других обитателей этого тогда простонародного района Парижа. Торговцы, обслуживавшие г-на де Фюнеса, справлялись о здоровье его детей. Он еще не был популярным актером и потом сожалел об этих минувших временах.
Мы часто навещали Анри, дядю со стороны мамы, который держал вместе с женой Жюстиной красильню на улице Бельфон. Этот симпатяга рассказывал нам о своем участии в боксерских боях в молодости. Отец восхищался его физической силой и мужеством, с которым тот, не жалуясь, вел свое утомительное дело. К тому же Анри был членом семьи, которая так тепло приняла его во время войны в те времена, когда он ухаживал за малышкой Жанной… Дядя был счастлив рассказывать о всяких пустяках, смешить всех вокруг, приносить нам пакетики со сладостями. Но его не покидала тревога за будущее.
ПатрикСоседи Планш с верхнего этажа своими раздорами мешали нам спать. Особенно когда высокая и сильная хозяйка сваливала шкаф на голову своего коротышки-мужа. Узнав, что тот повесился, дабы избежать диктатуры супруги, наш отец решил срочно переехать на другую квартиру.
Г-н Симон был нашим соседом снизу. Сорокалетний красавец, он носил строгий синий в клетку костюм и всегда снимал свою фетровую шляпу, приветствуя маму. Его остроумные замечания восхищали отца.
— Я никогда не работал, дорогой месье, не платил налогов, а проживающая над вами дама вполне удовлетворяет все мои потребности. Я ее постоянный гость.
По поводу алжирцев, которые боролись тогда за независимость, он говорил:
— Этим людям вполне хватает горстки фиников и стакана молока! Чего им еще надо?
Взгляды этого господина сильно отличались от отцовских, однако пародии отца на него были лишены презрения: он вообще всегда был снисходителен к эксцентричным людям. Ему нравился господин Симон.
Когда я смотрю «Приключения раввина Якова», я вижу в глазах отца, играющего Виктора Пиво, когда он осмеливается сказать: «Вы видели новобрачных? Она негритянка! А он — белый!», выражение глаз нашего дорогого соседа. Напоминает мне его и Леопольд Сароян, делец из «Разини», который носил такую же фетровую шляпу и столь вероломно поступил с Антуаном Марешалем — Бурвилем, разбив вдребезги его машину!
В 1952 году отец играл в пьесе Фейдо «Блоха в ухе» в театре «Монпарнас». А по окончании спектакля мчался в театр «Берне» на Елисейских Полях, чтобы сыграть в труппе Бранкиньолей первый скетч «Бубуль и Селекция». По-быстрому напялив фрак, он выходил в зал под руку с Колетт Броссе, когда там появлялся бармен — Робер Дери с чашкой кофе и, поскользнувшись, выплескивал ее содержимое ему в лицо. Уверенные, что это настоящий клиент, зрители выражали полный восторг. Потом отец перебегал через улицу, чтобы появиться в другом театре еще в одном скетче, уже в роли пожарного со шлангом в руках. Однажды вечером, увидев его в этом костюме на улице, швейцар известного кабаре «Распутин» стал срочно эвакуировать гостей. Затем отец ехал на метро в кабаре на улице Кюжас, где изображал клошара.
В 1959 году в маленьком кабаре Робера Рокка «Помидор» он играл сразу несколько ролей в инсценировке «Дневника» Жюля Ренара. Критик Жан-Жак Готье, чье перо могло как заполнить зал, так и опустошить его, написал восторженную рецензию. Сыграв в одном из скетчей хранителя музея, отец услышал объявление по внутренней связи: его вызывали на бис, сказалась рецензия Готье. Ничуть не смутившись, отец самоуверенно сыграл сценку снова. Саша Гитри, поклонник Жюля Ренара, захотел встретиться с отцом. Тот вернулся от него в полном восторге, осторожно неся портрет автора «Рыжика», который набросал Гитри. Этот портрет долго стоял на видном месте с надписью: «Луи де Фюнесу, превосходному актеру — от Саша Гитри, жалкого художника».
Забросив учебу в средней школе, отец испробовал много профессий. Мне кажется, он слегка приукрашал это в своих интервью, ибо дома никогда не вспоминал их. Будучи художником-оформителем витрин, он недурно владел карандашом и даже писал не лишенные очарования, немного наивные пейзажи. Отец любил сопровождать свои рисунки заметками, скажем, такими: «Некто рисует крепыша, осыпает его оскорблениями, а затем стирает, чтобы тот не сумел ему ответить».
Школьные годы не оставили у него незабываемых воспоминаний. Как и у меня, кстати сказать. Лицей Жака Декура, куда я поступил в седьмой класс, был хуже тюрьмы, а учителя отличались полной бездарностью. Отец, ничего не смысливший в латыни и математике, не смог мне помогать, а мама заставляла меня без конца зубрить слащавые стишки из программы. С таким же упорством она исправляла дикцию мужа, пока та не стала идеальной.
Как и в «Человеке-оркестре», отец безуспешно разыгрывал для меня басни Лафонтена. Он изображал рукой вороний клюв, который открывался и закрывался при виде воображаемого сыра, делал лицемерные глаза лисицы или, расставив руки, показывал, как лягушка превращается в быка, а потом громко лопается, — ничего не помогало! Мне было скучно. Более того, я возненавидел сыр и не мог проглотить кусочек грюйера, который мне клали в тарелку за обедом. Родители, склонные к преувеличениям, причитали, что я никогда не вырасту. Во Франции не шутят, когда в организме не хватает кальция.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Цивилизация классического ислама - Доминик Сурдель - Культурология
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке - Джаред Даймонд - Науки: разное
- Большая книга ужасов. Особняк ночных кошмаров (сборник) - Елена Артамонова - Детская фантастика