Русская трагедия. Дороги дальние, невозвратные - Нина Аленникова
- Дата:19.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Русская трагедия. Дороги дальние, невозвратные
- Автор: Нина Аленникова
- Год: 2010
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только мы сели за стол, появился почтальон. Он мне вручил два письма: одно от Клеопатры Михайловны, другое от Михаила Семеновича. Это была редкость – мы мало с ним переписывались. Мое сердце забилось, когда я начала читать мелкие строки его неразборчивого женского почерка. Он писал, что очень соскучился. Думает через две недели приехать. Сезон был очень удачным, да еще и не кончился, проходит блестяще. Вся труппа довольна, Мария Ильинична меня целует. Думает тоже скоро вернуться, но все остальные остаются проводить каникулы на Волге.
«Жаль, Нина, что вы выдумали выступать теперь, если бы вы были свободны, приехали бы сюда. Вы не можете себе представить, что такое Волга. Наша красавица река. Баженов прав, когда он так искренне увлекается своим приволжским раздольем. Я теперь понимаю его и жалею, что у нас нет такого художника, как Айвазовский, который рисовал бы Волгу во всех видах, как он рисовал море». Дальше следовали подробные описания приволжской природы и настроений на ее берегах. Кончалось письмо нежным приветствием и радостью предстоящей встречи.
После обеда, оставив Галю с ее дутьем, я помчалась к Шмидгофу. Он жил в красивой вилле. Когда я к нему пришла, он сидел в шезлонге в своем саду, в белом чесучевом пиджаке и в светлых брюках. В этом наряде он казался еще толще. Он приветливо мне улыбнулся, потрепал по плечу, вынул из кипы тут же лежавших тетрадок одну голубую, где была пьеса «Цирковая наездница». Главные роли в ней исполняли Мерцалова и Баранов, Шмидгоф тоже участвовал. Сантео был мальчик четырнадцати лет, которого украли маленьким цыгане и выдрессировали для цирка.
Роль у меня была небольшая, но участвовала я в трех действиях, особенно в последнем, где я должна была жонглировать. Текст был довольно сложный и показался мне трудным. Свой восторг я не умела скрыть и скакала перед стулом, на котором сидел Шмидгоф. Он засмеялся и сказал, что надо посмотреть, справлюсь ли я с этой ролью. Он заставил меня прочесть всю пьесу; когда я закончила, он велел мне прийти завтра, чтобы до первой сходки он смог бы мне помочь разобраться и хорошо понять мою роль.
Поблагодарив его, я вылетела на улицу и помчалась встречать Женю на вокзал. Женя очень обрадовалась, узнав о моем неожиданном успехе. Я знала, что Женя будет относиться иначе, чем Галя, которая явно ко мне изменилась и даже стала относиться враждебно. Когда я высказала это Жене, она сказала: «Неудивительно, ты отбила у нее поклонника». Это заявление меня очень поразило. Она продолжала мне объяснять, что Галя была влюблена в Днепрова, но с тех пор, как он со мной познакомился, он перестал с ней встречаться. Больше ей никогда не звонит, словом, отошел от нее. Меня все это удивило и огорчило. Я никогда не придавала значения флирту Гали с Днепровым, считая, что это просто времяпрепровождение, не имевшее никакого серьезного значения, особенно для Гали, которая флиртовала везде направо и налево.
Неожиданно это оказалось серьезнее, чем я предполагала. От чувства, что я оказалась причиной ее неприятностей, мне стало грустно и неловко. Я всячески старалась объяснить Жене свои переживания, но она меня перебила и как-то вдумчиво сказала: «Не говори об этом. Все равно ничего нельзя изменить. Если Дне-пров и ты полюбите друг друга, ничего никто не сможет сделать. Такова будет судьба». – «Какая глупая фантазия! – сердилась я. – Да пойми же ты и скажи Гале, что мы с ним окончательно разошлись, никогда больше не встретимся», – твердила я упорно. Женя улыбалась, молча слушала меня; мне показался ее взгляд каким-то скептическим.
Дома я занялась жонглированием, бросала мячи вверх, стараясь делать всевозможные фигуры. Вечер, как всегда, мы проводили в театре. Галя флиртовала с Барановым, влюбленными глазами смотрела на него. Мне очень захотелось объясниться с ней начистоту. После окончания спектакля, когда мы возвращались домой, я ей сказала, что хочу раз и навсегда выяснить то недоразумение, которое возникло между нами; мне неприятна перемена ее отношений ко мне. «Галя, мне правда нужна, правда – наш лучший друг». Галя сердилась, она уверяла, что я ошибаюсь и придаю значение случайному настроению. Ей абсолютно безразличен Днепров, и она вовсе не дуется на меня. «Но и мне он совершенно безразличен», – уверяла я ее. «Ну, если так, я тебе признаюсь, мне было очень неприятно, что ты встретилась с ним у Ольги, а мне об этом ничего не сказала. А теперь довольно. Перестанем о нем говорить». Она переменила разговор, но я почувствовала, что «правда» все же не вернулась к нам, наоборот, что-то натянутое возникло между нами. Шли мы остальное время молча. Я смотрела на светлое, покрытое звездами небо и думала, как тонки струны человеческих отношений и, вообще, как сложно все в жизни.
Роль Сантео захватила меня целиком. Работать над ней приходилось серьезно. Это была роль мальчика, жизнь которого проходила в бродячем цирке. Моей самой близкой партнершей была Лёля Шатрова. Молодая интересная артистка, приехавшая из Киева на летние гастроли. Она пользовалась у северной публики большим успехом. Жила она недалеко от нашего дома. Мы часто возвращались вместе домой после спектакля.
Моя первая репетиция прошла очень шумно и скверно для меня. Шмидгоф безостановочно ругался, поправлял и сердился; мячи валились из рук. Смущение не позволяло мне разойтись как надо, парализовало движения. После трехчасовой усиленной работы мы вышли с Лелей из театра усталые, разгоряченные и тотчас же отправились домой, пользуясь тем, что Шмидгоф не успел нас задержать своими разговорами.
Дома меня ждала вечерняя почта. Было письмо от Михаила Семеновича, в котором он извещал о своем скором приезде, назначая мне свидание в Петербурге на вокзале, надеясь, что я смогу его встретить. Я сразу же решила, что поеду во что бы то ни стало. Посчитав дни, я убедилась, что в тот день не было репетиций, следовательно, я могла уехать на целый день. О своем намерении я сказала Гале и Жене, которая вполне одобрила меня, находя, что я слишком засиделась и что мне не мешает проветриться. Галя только пожала плечами. Она заметно была недовольна, что мне выпала удача играть роль Сантео. Она часто повторяла: «Тебе дали эту роль только потому, что ты умеешь жонглировать». Я с ней никогда не спорила, отчасти это была правда.
В день моей поездки в Питер я очень рано отправилась на вокзал. Там неожиданно я столкнулась с Владимиром Павловичем Днепровым. Он улыбался своей широкой добродушной улыбкой. Узнав, что я тороплюсь на поезд, продекламировал мне многозначительное четверостишие из поэмы Алексея Толстого:
Не верь, мой друг, не верь, когда в порыве горяЯ говорю, что разлюбил тебя.В отлива час не верь измене моря,Оно назад воротится любя.
Оказалось, что его родители снимали дачу на Сиверской и он часто их навещает. Какой у него был цветущий, здоровый вид! Его слова в стихотворном виде показались мне несколько смелыми. «Что он воображает, что я скучаю по нем, – пронеслось в моей голове, – еще этого не хватало».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Около музыки и другие рассказы - Нина Сергеевна Дашевская - Детская проза
- Исторические очерки Дона. Часть первая: Всевеликое войско донское. Книга первая: С давнего прошлого по сентябрь 1613 года - Петр Краснов - История
- За Тихим Доном (СИ) - Шефф Вийя - Современные любовные романы
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Полное собрание рассказов - Владимир Набоков - Русская классическая проза