Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо - Анна Александровна Матвеева
- Дата:12.09.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / Изобразительное искусство, фотография
- Название: Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо
- Автор: Анна Александровна Матвеева
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не оценили. Высмеяли, заклеймили, но пока что не уничтожили… Мане надеется доказать парижской публике её неправоту своей новой картиной. Это опять будет обнажённая натура, но теперь написанная в интерьере. Сдержанная, классическая работа, он представит её в Салоне, который указанием императора отныне будет проходить ежегодно. Позировать станет Викторина Мёран, а кто же ещё.
Как она реагировала на страсти по «Завтраку», неизвестно. Но, судя по всему, самообладания и уверенности этой девушке было не занимать.
Чёрный кот
«Венера Урбинская», которую Мане копировал в Уффици несколько лет тому назад, подсказывает позу, в которой следует лежать Викторине среди белоснежных простыней и подушек. Тициан плохого не посоветует. Второй фигурой станет чернокожая служанка – воспоминание о такой уже далёкой Бразилии… А место тициановской собачки на полотне Мане займёт чёрный кот. Эдуард пишет эту пока ещё безымянную работу легко и стремительно – как будто несётся по морю на всех парусах! Он сам видит, какое чудо у него получается, да что там, если даже Бодлер, скупой на похвалу, приходит от «Венеры» в полный восторг! Чёрная бархотка на ладной шее Викторины, тёплая кожа прекрасного тела… Никто не устоит, Салон падёт к ногам модели в домашних туфельках! Мане доволен результатом, но ему отчего-то страшно посылать работу на конкурс. Он слишком хорошо помнит дикий хохот толпы…
Вместо того чтобы упаковать холст для отправки в Салон, Эдуард пакует чемоданы. Он уезжает в Голландию с Сюзанной, ныне мадам Мане. Ему давно следовало выполнить то, что он так долго откладывал. В октябре 1863 года Сюзанна становится законной супругой Эдуарда. Их сыну двенадцать, он воспитывается в пансионе и всё ещё считает свою мать сестрой, а господина Мане – щедрым другом и благодетелем.
Законченная «Венера» томится в мастерской, пока её создатель залечивает раны на берегах очередного моря, неизменно приносящего исцеление. Море справилось и теперь, Мане возвращается в Париж после долгого отсутствия, чувствуя себя отдохнувшим и готовым к следующим подвигам. Хочет сделать нечто совершенно новое, то, что расположит к нему критиков, и всё-таки выбирает религиозный сюжет, пишет «Мёртвого Христа с ангелами» (1864, частная коллекция). А также эпизод боя быков – Испания не отпускает его ни в Голландии, ни на родине. Жюри в 1864 году ведёт себя осторожнее прежних лет. Обе картины Мане принимаются, хотя и с неудовлетворительными комментариями. Бодлер пользуется знакомством среди устроителей, уговаривая повесить полотна Мане как можно выгоднее. Бодлер – любимый, верный друг – переживает тяжёлые времена. Здоровье ещё ухудшается, издавать его стихи не спешат, долги множатся день ото дня. Поэт решает уехать в Бельгию, к большой печали Мане, дорожившего его дружбой. У них так много общего! Даже чёрный кот на пока ещё не явленной миру картине – это любимый символ обоих.
Салон открывается, и Мане ждут новые испытания… Точнее, как раз таки ничего нового: узнать, где находятся его картины, можно по хохоту публики. Критики продолжают дело толпы, в газетах выходят уничижительные рецензии, где «Христа» называют жалким рудокопом, а его автора – любителем, не ведающим законов перспективы, использующим вместо кисти сапожную щётку… Мане в отчаянии: следовало послушать Бодлера и выставить «Венеру»! Чёрный кот непременно принесёт ему удачу!
Жизнь его меряется циклами, Мане живёт от Салона к Салону. Он не становится моложе, обиды накапливаются, разочарование постепенно заполняет собой всё его существо… Но художник не сдаётся – ищет новых впечатлений, сюжетов. Один из них подсказывает море. В 1864 году в Шербуре Мане пишет «Битву “Кирсэджа” и “Алабамы”» (1864, Музей искусств, Филадельфия), воспроизводя историческое событие, наблюдать которое мог любой француз. А Бодлер из Бельгии защищает своего друга, ведя переписку с его критиками: «Этот молодой художник – подлинный живописец, куда более подлинный, чем вся та компания, которая получает Большие римские премии…»
Мане старается проводить в Париже как можно меньше времени – надолго уезжает с семьёй в Булонь, где неожиданно увлекается натюрмортом: рисует цветы, фрукты и свежую рыбу. Но потом, конечно, приходится возвращаться в Париж, в общество, к старым и новым знакомым. В их теперь уже общем с Сюзанной доме часто бывают гости, да и супружеская пара Мане отдаёт визиты. В салоне господина Де Га Эдуарду представляют сына хозяев – начинающего живописца, который вскоре будет писать своё имя слитно – Дега. Юный Эдгар, прославленный в будущем художник, восхищается живописью Мане. То, что вызывает у публики хохот и проклятия, Дега воспринимает с восторгом и завистью, которой не скрывает.
В Салон 1865 года воспрянувший духом Эдуард представляет свою «Венеру», уже прозванную одним из приятелей «Олимпией» (1863, Музей д’Орсэ). И вновь наступает на те же грабли, бьющие по-прежнему больно… «Завтрак на траве» вызвал всего лишь лёгкое негодование по сравнению с тем, что выпало на долю обнажённой красавицы с кошкой. Викторину называют одалиской с жёлтым животом, жалкой натурщицей, подобранной неизвестно где и даже самкой гориллы из каучука. Критики вопят о вульгарности, бессилии исполнения и неведении основ. И каждый день перед холстом Мане собирается возмущённая толпа. Посетители приезжают во Дворец промышленности из самых дальних районов города, требуя, чтобы им показали «Венеру с котом». «Вот вы и знамениты, как Гарибальди», – замечает Дега, но Мане ждал вовсе не такой известности. Его отчаяние безгранично. Теперь он уже не сомневается в том, что ему не дождаться ни славы, ни признания, ни наград. Во всяком случае, при жизни.
Он вновь бежит из Парижа – в Булонь, а потом ещё дальше – в Испанию.
Натурщица или художница
Путешествия вновь исцеляют раны, Гойя и Веласкес успокаивают измотанную душу Эдуарда. В конце концов, ничего другого он не умеет – и не желает уметь, а значит, будет художником до конца своих дней. И да, он будет посылать картины в Салон, несмотря ни на что. В 1866 году туда отправятся два портрета – «Флейтист» (1866, Музей д’Орсэ) и «Портрет Филибера Рувьера в роли Гамлета. Трагический актёр» (1866, Вашингтон). Оба
- нУндарун - Ирина Сидоренко - Фэнтези
- Девятый сон Веры Павловны - Виктор Пелевин - Современная проза
- Пробуждение Рафаэля - Лесли Форбс - Триллер
- Картины художника Дарова - В Бердников - Научная Фантастика
- Четыре Юлии. Исторические эссе - Сергей Макаров - Историческая проза