Война упущенных возможностей - Макс Гофман
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Война упущенных возможностей
- Автор: Макс Гофман
- Год: 2016
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время этих разговоров у меня в первый раз появились сомнения, правильно ли было то, что мы вошли в переговоры с большевиками. Они обещали своему народу мир и благоденствие. Если им теперь удастся вернуться домой, заключив мир, то их положение в глазах широких масс, годами жаждавших мира, сильно упрочится. Новые сомнения возникли у меня из разговоров с офицерами, особенно с адмиралом Альтфатером. С ним я много говорил о прекрасном царском войске и о том, как это могло случиться, что революция его окончательно уничтожила.
Альтфатер ответил: «Влияние большевистской пропаганды на массы огромно. Ведь я вам уже много раз рассказывал и сокрушался о том, что при защите Эзеля войска прямо растаяли у меня меж пальцев. Так было во всем войске, и я говорю вам заранее, что и в вашей армии случится то же самое».
Тогда я прямо поднял на смех злосчастного, впоследствии убитого адмирала.
Глава семнадцатая. Заключение мира в Брест-Литовске
Проведение заключенного перемирия фактически натолкнулось на многих участках фронта на сопротивление. Не то чтобы русские войска не желали перемирия, но, как на южном фронте, так и на Кавказе, они не признавали петербургскую большевистскую делегацию уполномоченной заключить перемирие. Из отдельных комиссий, избранных для осуществления условий перемирия, лишь одна, назначенная на северный фронт, имела возможность отправиться к месту своего назначения – в Двинск, тогда как назначенная на южный фронт пока не могла переступить линии фронта.
Перемирие было заключено в целях установления мира между Россией и четверным союзом. Для этого теперь и собрались представители четырех держав в Брест-Литовске.
В качестве представителя германской империи прибыл статс-секретарь Кюльман. По распоряжению Верховного командования я был назначен представителем последнего при статс-секретаре. Я был ему подчинен и имел лишь право высказывать пожелания и соображения Верховного командования и в нужных случаях протестовать против мероприятий статс-секретаря. Мне хотелось бы особенно подчеркнуть это обстоятельство, так как общественное мнение склонно было возложить ответственность за все, что произошло в Брест-Литовске, – в первую очередь за последовавший насильственный мир – на Верховное командование и на меня как его представителя. Это неверно. За ход переговоров и заключение мира ответственность несут тогдашний рейхсканцлер граф Гертлинг и статс-секретарь по иностранным делам.
В качестве представителя Австро-Венгрии приехал граф Чернин, умный и благородный человек, – к сожалению, с совершенно истрепанными нервами. Он был твердо убежден, что Австро-Венгрия должна погибнуть, если она вскоре же не заключит мира.
Им всецело владела мысль – прийти непременно к соглашению, хотя бы с Россией, и вернуться домой, заключив мир.
Болгарская миссия возглавлялась министром Поповым, незначительной личностью с узким политическим кругозором, но, может быть, именно вследствие этого тем более упрямым. Умный министр-президент Радославов появился позднее, так же как и великий визирь Талаат. Пока же представителями Турции были турецкий посланник в Берлине и бывший великий визирь Хакки, необычайно ловкий и способный дипломат, и статс-секретарь по иностранным делам Мессими-Бей.
Представителями русской делегации были в то время Иоффе, Каменев и профессор Покровский.
Размещение и питание многочисленных миссий (в общем более четырехсот человек) представляло, естественно, некоторые трудности. Однако опытные квартирьеры и заведующие офицерскими столовыми справились с этим. В прежнем русском театре, который сохранился почти в порядке, был устроен зал для заседаний, предоставлявший достаточно места. Для переговоров в более тесном кругу в нашем распоряжении был меньший зал, в котором мы раньше вели переговоры о перемирии.
Вскоре после приезда Кюльмана и Чернина я был приглашен на одно совещание, происходившее между ними и касавшееся вопроса о первых шагах, которые следовало предпринять. В первую очередь следовало дать ответ русским на их мирное предложение, которое, так же как и приглашение к заключению перемирия, было обращено ко «всем», с воззванием окончить войну и сообща приступить к мирным переговорам. Русское предложение говорило о мире без аннексий.
Статс-секретарь Кюльман стоял на той точке зрения, что Германия может принять это предложение, если этим самым ей удастся воздействовать на государства Антанты, чтобы они также приступили к мирным переговорам.
Он был того мнения, что урегулирование вопроса о пограничных государствах – Польше, Литве и Курляндии – не относится к области аннексий, так как законно уполномоченные представители этих государств уже давно решили отделиться от России и предоставить Германии, или вообще центральным державам, дальнейшее урегулирование их будущего государственно-правового положения.
Само собой разумеется, что граф Чернин был готов принять мир без аннексий; так он и должен был поступать, если б ему удалось на таких началах вступить в переговоры с враждебными державами, решившими разделить Австро-Венгрию. Поэтому Кюльман и Чернин сошлись на ответе, который без ограничений признавал мир без аннексий, «в случае, если и державы Антанты выразят свою готовность начать переговоры на этих же условиях».
Мне этот ответ не понравился. С одной стороны, во вступлении он содержал целый ряд замечаний в русском стиле, противоречивших моим взглядам, и затем по существу он являлся ложью. Он основывался на условном тезисе: «Если и Антанта» и т. д. Я бы считал правильнее прямо стать на почву фактов и ответить русским, что центральные державы действительно готовы вести переговоры о всеобщем мире – что доказывается многократными мирными предложениями рейхстага, – но что, однако, русская мирная делегация отнюдь не имеет полномочий говорить от имени других держав Антанты и что поэтому, пока русские не представят таких полномочий, можно говорить лишь о сепаратном мире России с четверным союзом.
Я высказал все эти соображения статс-секретарю Кюльману. Он остался при своем мнении. Так как он непосредственно перед отъездом своим в Брест-Литовск был вместе с рейхсканцлером в Ставке, то я должен был предположить, что там произошло совещание имперского правительства с высшим командованием относительно образа действий на мирной конференции, и не настаивал.
Когда дело дошло до подписания ответа русским, болгары представили серьезные возражения. Министр Попов объявил, что при заключении союза им, болгарам, обещаны были некоторые части сербских областей и Добруджа и что они вовсе не намерены подвергать опасности подобным подписанием выполнение этих обещаний. Они и в войну-то вступили из-за аннексий и не намерены от них отказываться. Напрасно Кюльман и Чернин расточали перед Поповым свое красноречие, сотни раз доказывая ему, что данные им обещания не подвергаются никакой опасности; что все дело только в том, чтобы произвести хорошее впечатление при начале переговоров; что невозможно допустить, чтобы Англия и Франция вступили в мирные переговоры, и что раз это так, то все декларации, которые теперь делают центральные державы, отпадают в случае, если Антанта еще не подготовлена для мирных переговоров. Попов твердо стоял на своем «нет».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Русский канон. Книги ХХ века. От Шолохова до Довлатова - Сухих Игорь Николаевич - Литературоведение
- Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии - Станислав Павлович Чагин - История