Опыт присутствия - Юрий Тола-Талюк
- Дата:20.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Опыт присутствия
- Автор: Юрий Тола-Талюк
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В "Экспресс газете" N 39 один из разворотов посвящается событиям тех дней. Там масса любопытных сведений и, кстати, дается официальная цифра погибших: – 150 плюс 5 скончавшихся в больнице.
Но Иона Андронов – бывший председатель комитета по международным делам расстрелянного парламента, утверждает, что видел "Горы трупов" в Белом Доме. "Следователей пустили в здание только на пятый день, этим и объясняется, что они не видели убитых". По свидетельству правозащитников в Николо-Архангельском крематории сожгли около 400 трупов. Морги и госпиталя Минобороны, внутренних дел и госбезопасности вывозили трупы на кладбища Видного и Мытищ, не давая о них никаких сведений.
И есть еще одна символическая деталь, в этих наполненных символами событиях, – американская администрация обнажила свое лицо и показала подлинное отношение к России и ее народу. Позже, Стивен
Коэн, американский специалист по России, стыдливо заметит: "Ельцин вел экстремистскую политику, а Америка поддержала его, и даже возможно подталкивала к этому". Куда уж возможней! Вот что пишет председатель комитета по международным делам Андронов: "Все было предрешено, притом план штурма Верховного Совета обсуждался при участии американцев. Затем я получил документальные подтверждения.
Мои друзья из США, а в этой стране я работал 10 лет журналистом-международником, прислали мне стенограмму выступлений
Строуба Тэлботта, посла по особым поручениям, помощника госсекретаря США, от 6 октября из закрытого заседания комитета по международным делам Конгресса США. Из этих докладов следует, что
Ельцин, за 2 недели до путча, командировал в Вашингтон министра иностранных дел Козырева с поручением информировать правительство
США о разгоне российского парламента. А весь день 3 октября и следующее утро 4-го Тэлботт вел из Вашингтона переговоры с соратниками Ельцина. Речь шла о расстреле Белого Дома и его защитников".
– Для чего все эти подробности? – в пространство поинтересовался я.
Видимо приняв вопрос в свой адрес, Йорик некоторое время молчал, изучающее поглядывая меня.
– Может быть, ты воспринимаешь события как утерянный шанс демократической России? – Он помолчал, и сам же ответил: – Вряд ли.
Наверно не можешь смириться с жестокостью властей и циничным прагматизмом Американцев. Да и при чем здесь американцы? В отличие от наших правителей янки исходят, прежде всего, из национальных интересов, и в данном случае, рассматривая варианты, они понимали, что лучше сохранить власть человеку обязанному им своей властью, чем вступать на скользкий путь неизвестности в отношениях с новой
Россией.
– Цинично, но верно, – нехотя буркнул я.
– Что такое цинизм в моих устах, дорогой? – Это то, что тебе не хочется признать, но ты вынужден считаться с фактами. Иными словами, это правда, которая тебе не нравится. Тогда живи в мире иллюзий и не выдавай себя за искателя истины.
– Дело не в этом, – возразил я, – все, что мы обсуждаем – результат поведения людей. Мне бы хотелось, чтобы это поведение не было жестоким и исходило из норм морали и права, а не соображений простой выгоды. Гуманное поведение свидетельство интеллекта и способности видеть историческую перспективу, в противном случае самым эффективным стал бы каннибализм.
– Не будем спорить, иначе слишком далеко уйдем от конкретного события. Чтобы закончить с "путчем", могу предложить тебе возможность покалякать с самим Борисом Николаевичем, – вкрадчиво поинтересовался Йорик, – Правда, живых доставить сюда труднее, чем усопших. Там просто вызываешь дух, наделяешь его признаками материализации – и болтай, а тут… – все же свобода воли. Требуется непосредственное согласие. Но попросить могу. Ну, как?
– Не стоит, – не размышляя, ответил я, – Бориса Годунова – еще, куда ни шло. А этот – ослеплен похотливой жаждой власти. Что может сказать человек, у которого жажда править неизмеримо превосходит чувство ответственности. Да и был-то он всего знаменем надвигающегося полчища грабителей, правда, с очень острым чутьем и способностью делать выигрышные политические ставки.
Йорик откровенно расхохотался.
– Наверно не это является причиной твоего нежелания. Ты просто боишься узнать нечто такое, с чем тебе нечего будет делать. Слишком много разрушенных иллюзий – это не по плечу ни одному правдоискателю. Ну, да ладно, поползем дальше.
Атмосфера в стране стала удушливой, но все делали вид, что ничего не произошло, что по-прежнему свобода и там и сям. Поощрялось оживление всех видов политической ориентации у граждан, кроме, конечно, тех, кто сидел в Лефортово. Меня что-то потянуло в политику. Я надеялся, что Россия обратит-таки свой благосклонный взор на реальную социал-демократию. Что-то такое обещали в своей платформе молодые политики во главе с Глазьевым. В Нижнем в то время находился один из его соратников – Полозков. Мы познакомились. Я изложил свою точку зрения на социально-экономическую обстановку в стране. Она ему показалась созвучной идеям "Народного альянса". На собрании студентов, сторонников движения, меня выдвинули и избрали председателем Нижегородского филиала "Народного альянса". Ввели в состав политсовета. Ну, и практически все. Мое участие в делах ограничилось несколькими статьями, в которых разрабатывалась политическая концепция, а потом я заметил, что это никому не нужно, что политика – совсем другая игра. Если со стороны властьимущих прослеживались явственно выраженные интересы, то со стороны народа требовалась лишь вынужденная реакция на политические технологии. Я не видел людей преданных идее. Все вокруг делали маленький или большой, но свой собственный политический бизнес. У крепнувших олигархов были деньги, но еще не было достаточно политической силы.
Вот эту силу они и покупали, а политические стряпчие предлагали свой товар, расхваливая и показывая его с самых выгодных сторон. Но это всегда был недобросовестный продукт, потому что не отражал подлинных интересов широких слоев населения; он представлял его имитацию, или, в лучшем случае товар, только очень низкого качества, наше характерное "тяп-ляп". Если такой "тяп-ляп" был вполне достаточен для обладавших властью структур, которые желали бы заполучить всю политическую палитру, то для вновь формирующихся институтов гражданского общества, этого было недостаточно. Для реального политического строительства, отражающего общественные интересы, требовались серьезные усилия. Однако политическим стряпчим надо было крутиться сейчас, немедленно, им и дивиденды нужны были сейчас, немедленно, поэтому они не вели кропотливую работу с народом, да и талантов для этого не хватало. Мне приходилось сталкиваться с какими-то политологами, чекистами-политтехнологами по "канадской" системе охмурения умов, казначеями сомнительных источников средств для поддержания миража. Может быть, все они были и неплохие ребята, но уж очень рвались к личному успеху. Правда, мне так и не довелось встретиться с Сергеем Глазьевым, тем не менее, к нему сохранилось уважение. Он один из немногих политиков ощущающих свою ответственность перед обществом, беда в суетливом времени. Я тихо выбыл из "Народного Альянса". Как мне показалось, потерю никто не заметил. Некоторое время я сотрудничал с Нижегородскими газетами, лениво отправляя статьи на тему дня, но было понятно, что ради моей
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Преемственность среднего и высшего литературного образования в российской традиции - Елена Гетманская - Языкознание
- 9 уроков таро. Учебник для начинающих - Владимир Вареца - Прочая научная литература
- Отряд особого назначения - Макар Бабиков - О войне
- В стране невыученных уроков - Л Гераскина - Прочая детская литература
- Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года - Александр Брукман - Боевик