Записки о Пушкине. Письма - Иван Пущин
- Дата:13.09.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Записки о Пушкине. Письма
- Автор: Иван Пущин
- Год: 1956
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что вам сказать о Туринске? – Я попал сюда потому, что сестра в просьбе своей назначила два города: Туринск и Ялуторовск – жребий пал на первый. Товарищи мои вам знакомы: теперь все трое женатые люди; стараются сколько возможно приучить меня к новому месту моего пребывания; но я еще не освоился с ним. Все это время нездоровится и не могу войти в обыкновенный ход занятий. Все хлопочу об устройстве уголка и хозяйства. Вы можете себе представить, как это все тоскливо человеку, который никогда не думал ни о чем, живя вечно в артелях. Надобно привыкнуть, поместиться en pension[155] нет возможности.
Пожалуйста, почтенный Иван Дмитриевич, будьте довольны неудовлетворительным моим листком – на первый раз. Делайте мне вопросы, и я разговорюсь, как бывало прежде, повеселее. С востока нашего ничего не знаю с тех пор, как уехал, – это тяжело: они ждут моих писем. Один Оболенский из уединенной Етанцы писал мне от сентября. В Верхнеудинске я в последний раз пожал ему руку; горькая слеза навернулась, хотелось бы как-нибудь с ним быть вместе.
Скоро ли к вам дойдут мои несвязные строки? Скоро ли от вас что-нибудь услышу? Говорите мне про себя, про наших, если что знаете из писем. Нетерпеливо жду вашего доброго письма. Приветствуйте за меня Матвея Ивановича. Обоим вам желаю всего приятного и утешительного.
Верный ваш И. Пущин.
Все наши вам кланяются – большие и малые здоровы.
30 Е. П. Оболенскому
№ 3. Туринск, 1 декабря 1839 г.
Вот месяц, что я к тебе писал отсюда, друг Оболенский; в продолжение этого времени, долгого в разлуке, ты, верно, мне сказал словечко, но я ничего не получал после письма твоего от 5 сентября, которым ты меня порадовал в Тобольске.
Не знаю, испытываешь ли ты то, что во мне происходит; только я до сих пор не могу привести мыслей своих в порядок. Чего-то сильно недостает: не раз мечтал об нашем соединении и сердечно хотел бы с тобой быть вместе. Если б ты мог как-нибудь это устроить, я думаю, мы оба были бы довольны. Даже скажу более: от тебя зависит выбор места в здешних краях; впрочем, дело не в том или другом городе, главное – чтобы быть нам соединенным под одной крышей. Любезный друг, это не слова, а искреннее мое желание, которого силу познал теперь более, нежели в Петровском, где мы были ежедневно неразлучны. Подумай о том, что я тебе говорю, и действуй через твоих родных, если не найдешь в себе какого-нибудь препятствия и если желания наши, равносильные, могут быть согласованы, как я надеюсь. Не могу простить себе, что не умел настоять при разлуке: она слишком тяжела, чтобы не постараться скорее прекратить ее. Тебе понятно мое чувство, ты не должен удивиться, прочитавши мое приглашение: я прошу более для себя, нежели для тебя, и потому уверен, что ты дружески отзовешься на мой голос.
Вот моя исповедь, когда-то узнаю, что ты ее выслушал? В исполнении моего желания не хочу сомневаться а все зависит от тебя.
В продолжение всего этого времени хлопочу и хвораю. Странное положение: ничего нет особенно значительного, а сам не свой. Нездоровье во всем мешает и все делаешь нехотя и оттого неудачно. Все здешние мои товарищи всячески стараются рассеять мою хандру, но до сих пор мы все не успеваем. Кажется, я прежде не был таков, и мне прескучно это глупое состояние. Нечто похожее на состояние Ивана Васильевича: ты можешь представить, как мне странно самому находить это сходство и не уметь пересилить себя. Это расположение отзывается и в письмах: пишу к родным по обыкновению, но не так, как бы хотелось, и им это прискорбно…
Басаргин в полном смысле хозяин. Завелся маленьким домиком и дела ведет порядком: все есть и все как должно. Завидую этой способности, но подражать не умею. Мысль не к тому стремится…
Верный твой друг И. Пущин.
Ивашевы дружески тебе кланяются. К. П. с участием расспрашивает часто о всех твоих. Премилая старушка madame Ledantu.
31. Е. П. Оболенскому
№ 4. 12 генваря 1840 г., Туринск.
…Существование мое здесь не представляет ничего любопытного – все время как-то нездоровится, и оттого недоволен своим расположением духа. На готовую землю пало грустное, сильное впечатление. Ты с участием разделишь горе бедного Ивашева. 30 декабря он лишился доброй жены – ты можешь себе представить, как этот жестокий удар поразил нас всех – трудно привыкнуть к мысли, что ее уже нет с нами. Десять дней только она была больна – нервическая горячка прекратила существование этой милой женщины. Она расставалась с жизнью, со всем, что ей дорого в этом мире, как должно христианке… Укрепившись причащением святых тайн, она с спокойною душой утешала мужа и мать, детей благословила, простилась с друзьями. Осиротели мы все без нее, – эта ранняя потеря тяготит сердце невольным ропотом. Ивашев горюет, но понимает свею обязанность к детям: она заставляет его находить твердость, необходимую в таких трудных испытаниях. Ему подает достойный пример почтенная madame Ledantu. Я с истинным уважением смотрю на ее высокую покорность воле провидения.
Второе твое письмо получил я у них, за два дня до кончины незабвенной подруги нашего изгнания. Извини, что тотчас тебе не отвечал – право, не соберу мыслей, и теперь еще в разброде, как ты можешь заметить. Одно время должно все излечивать – будем когда-нибудь и здоровы и спокойны.
Наконец, любезный друг, я получил письма от Марьи Николаевны. Давно мне недоставало этого утешения. Она обещает писать часто. Ты, верно, с Трубецкими в переписке; следовательно, странно бы мне рассказывать отсюда, что делается в соседстве твоем. Меня порадовало известие, что Сутгова матушка к нему начала снова писать попрежнему и обеспечила их будущность; это я узнал вчера из письма Марьи Казимировны – невольно тебе сообщаю старую весть, может быть, давно уже известную.
Скажи, каким образом, Вильгельм пишет на твоем листке? Или он переведен куда-нибудь? Видно, они расстались с братом. Бобрищевы-Пушкины нынешнюю зиму перейдут в Тобольск. Павел Сергеевич очень доволен этим перемещением: будет вместе с Фонвизиными, и брату лучше в этом заведении, нежели в Красноярске, а может быть, перемена места произведет некоторую пользу в его расстроенном положении.
Опоздал я сегодня беседой с тобой – надеюсь, что ты простишь нескладицу больного человека. Не хочется откладывать на неделю отправление. Будущий раз поговорю побольше. Говори мне о Горбачевском, от него нет ни строки: правда, и сам виноват, к нему не писал. Трудно, любезный Евгений, ко всем писать, а хочется про всех слышать. Спрашивай меня, когда замечаешь неполноту в письме. От Розена еще не имею ответа. Писал к нему по приезде сюда. Крепко обнимаю тебя. Пиши ко мне; что ты скажешь на мое письмо от 1 декабря? Басаргин дружески жмет тебе руку. Добрый друг – прощай. Надобно еще писать к Annette.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин - Биографии и Мемуары
- Маша - Марко Вовчок - Классическая проза
- Записки - Александр Бенкендорф - Биографии и Мемуары
- ПСС. Том 05. Произведения, 1856-1859 гг. - Лев Толстой - Русская классическая проза