Зона путинской эпохи - Борис Земцов
- Дата:14.10.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Зона путинской эпохи
- Автор: Борис Земцов
- Год: 2012
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть одно-единственное слово, универсально характеризующее и обстановку в которой мы находимся, и наше настроение, и все-все-все, что имеет отношение к теперешнему отрезку наших биографий – тоска. Тоска беспросветная, липкая. Парализующая мысли, волю, душу. Вот это и есть главный враг, которому здесь надо противостоять, с которым надо бороться, которого надо атаковать, не дожидаясь, когда он окончательно победит тебя. И строчку из песни М. Ножкина из кинофильма «Ошибка резидента» про «вино кабаков и тоску лагерей» вспоминаешь с особым смыслом. Кстати, эта песня сразу с момента своего появления вошла в категорию «блатных». Отмечу и другое: в этой категории – она лучшая. Впрочем, это мое личное, очень личное мнение. Благодарен судьбе, что довелось видеть этого человека очень близко (на каком-то редакционном мероприятии), «живьем» слушать его пение, лично разговаривать с ним. Светлое он оставил впечатление. Интересно, жив ли сейчас? И кто бы мог подумать, что многое из того, о чем пелось в его знаменитой песне, придется пропустить через себя. Действительно, «ни от сумы, ни от тюрьмы…» Кстати, любопытно, есть ли в фольклоре других народов похожая пословица? Или подобный кульбит судьбы – исключительно русское, чисто национальное явление?
* * *Здесь можно прожить с человеком год, два, три в соседнем «проходняке», в считанных не метрах, а без преувеличения, сантиметрах друг от друга и… не обмолвиться с ним ни единым словом. Ну, разве что услышать, банальное столь часто здесь звучащее: «дай закурить» и «есть заварить»? Удивительно, несвобода, произвол, лишения, прочие обстоятельства, которые, казалось бы, должны сплачивать, здесь чаще разобщают. Разобщают со страшной силой! Впрочем, почему принято считать, что эти обстоятельства должны сплачивать? Ведь все проблемы, что существуют здесь, каждый решает исключительно в одиночку. Рассчитывая только на себя самого, себя одного, только на собственные возможности. А возможности эти у всех очень разные. Выводы совсем не оригинальные, но вечно актуальные. А еще я очень хорошо начинаю понимать арестанта, бывшего «смотруном» на нашем бараке за несколько лет до моего появления здесь. На каждом общем собрании «мужиков» он повторял одно и то же: «Общайтесь между собой, больше общайтесь!», а когда понял, что его призыв так и не стал руководством к действию, взял… и разбил отрядный телевизор. Похоже, никто так и не оценил мотивов его слов и действий. Вспоминая этого смотруна, арестанты, сидевшие в одно время с ним, только пожимают плечами, а то и покручивают у виска пальцем.
* * *Тесен мир, земля действительно круглая. Когда-то я служил срочную в рядах тогда еще советской армии в мотострелковом полку в городе Львове. И в это же самое время в военном училище, расположенном в том же самом городе, на той же самой улице, грыз гранит курсантских наук Игорь К. Наверное, в это время мы встречались в увольнениях: на танцах в Доме офицеров, на аллеях знаменитого Стрыйского парка, а, может быть, и на гарнизонной гауптвахте (отношения солдат нашего полка и курсантов его училища оставляли желать много лучшего – если в патруль по городу заступали курсанты – первыми жертвами их сверхбдительного патрулирования становились мы, соседи, солдаты седьмого полка, если же в патруль выпадало заступать нам – все повторялось с точностью до наоборот). А теперь, спустя более чем тридцать лет, судьба столкнула нас вот здесь, в зоне строгого режима. Правда, в очень разном качестве. Игорь – «козел», заместитель завхоза нашего отряда. Из его уст почти ежедневно мы слышим адресованные нам команды: «Обед, выходи строиться!», «Подъем, заправка по-белому», «Баня, построение через две минуты!» Я – рядовой «мужик» этого отряда, если не нахожусь на «промке» и не отсыпаюсь после смены, обязан эти команды выполнять. Да и прошлые наши биографии складывались очень непохоже. Впрочем, это сейчас уже никому не интересно. В зону Игорь К., полковник МЧС угодил при попытке получения взятки, занимая теплое место в одной из столичных структур. А «козлиную» карьеру выбрал без колебания с первого дня пребывания в зоне. И в этой «шкуре», и с этими «рогами» чувствует себя вполне комфортно, ни о чем не жалеет, других вариантов развития своей судьбы просто не представляет. Еще одна иллюстрация на вечно актуальную тему – каждому свое.
* * *Перечитал записанный вчера посвященный полковнику МЧС Игорю К. «кусочек» и задумался. Испытал что-то похожее на удовлетворение, даже гордость: ведь за весь свой лагерный стаж ни разу не вляпался ни в одну «козлиную» должность. Не потому, что свято чту кодекс арестантской чести (уже не раз отмечал, что время не оставило от этой романтической системы камня на камне), а потому, что… наверное, так распорядился мой ангел-хранитель: всякий раз избавлял меня в подобных ситуациях от неудобств, проблем, хлопот.
Еще в самый первый лагерный день (в Березовской зоне) ко мне подошел библиотекарь Василий В. (по совместительству, или наоборот, главный «козел» зоны, глава совета актива колонии) и с места в карьер предложил: «Вот ты журналист, хорошо бы, чтобы взялся за выпуск лагерной газеты…». Хорошо, что сработал инстинкт самосохранения и я попросил пару дней осмотреться, отдышаться, освоиться после бутырских злоключений, после этапа. Лагерная газета оказалась плохой карикатурой на «Боевой листок», выпускалась исключительно по «отмашке» дурака заместителя замполита, где печатались то кондовые поздравления с Новым годом и прочими праздниками, то предавались гласности списки лагерных нарушителей дисциплины («за неделю выдворено в штрафной изолятор столько-то», «объявлено выговоров столько-то»). Пришлось совершенно искренне объяснять, что вся моя профессиональная почти тридцатилетняя деятельность ничего общего с подобным занятием не имела. Через пару дней предложение по части «рогов» и «копыт» (так на лагерном арго называют «козлиные» должности) повторилось в иной форме – меня вызвали к отряднику, в кабинете которого сидели трое мордатых офицеров (два капитана и майор) в УФСИНовской форме: «Вот у нас тут будет создаваться пункт по трудоустройству тех, кто освобождается, вам эта тема ближе, попробуйте заняться…». И тогда хватило ума и везения «не повестись», попросить день-другой на размышление. За это время выяснилось, что идея организации подобного пункта спущена сверху, как подступать к ее реализации, никто не знает. Словом, берись, арестант, за мусорскую работу! Получится – лавры, премия, почет людям в погонах, не заладится – спрос с тебя! Мусора, простите, работники администрации, при любом раскладе останутся белыми и пушистыми. Кстати, никакой, даже микроскопической ставки, для меня там не предусматривалось, все, вроде как, на общественных началах, короче «мусорская халява». Понятно, и с того предложения я почти деликатно «соскочил». Новый лагерь – новое предложение. В Свинушках, также, в самый первый день по прибытию, меня, еще не успевшего отдышаться после трехчасового путешествия в переполненном зеками и зековскими баулами автозаке, начали сватать на должность библиотекаря. Возиться с книгами – мое самое любимое занятие, но к тому времени я уже точно знал, что такие «сладкие» должности в зоне даром не даются. А оплата известная – помогать администрации в «нелегком» деле подсматривать да подслушивать. Короче, стучать. К этому времени к подобному варианту трудоустройства было и свое личное отношение. В итоге, не к стеллажам с книгами, а к пропиленовым мешкам вышел я на работу в тот самый первый день по прибытию в лагерь Свинушки. Впрочем, перспективы «козлиной» карьеры сохранялись и после этого, через пару дней старший мастер нашего швейного участка вызвал меня и сообщил что-то уже знакомое: «Образование – высшее, два высших… Это хорошо, по-другому можно работать, на должности, помогать». – «Кому помогать?» – полюбопытствовал я. «Ну и нам, и производству, и мужикам…» Здесь-то мой собеседник грубо слукавил, главной обязанностью «козла» на швейном участке – не столько и не сколько должным образом организовывать рабочий процесс, а опять же информировать людей в погонах о всех настроениях в арестантской среде, значит – стучать. А заодно и пытаться «втюхивать – продавать» поощрения за добросовестное отношение к труду, столь необходимые каждому арестанту. Кстати, в этом у «козлов» здесь прямая материальная заинтересованность. Десять процентов с «гонорара» за проданное поощрение идет им в карман. В виде наличных, сигарет, продуктов, это уж кто как договорится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сахар со стеклом - Аня Чацкая - Прочая детская литература / Современные любовные романы
- День ВДВ (сборник) - Сергей Скрипаль - О войне
- Can You Speak Over the Telephone. Как вести беседу по телефону - Т. Шелкова - Языкознание
- Зона опасности (в сокращении) - Ширли Палмер - Детектив
- Зона риска - Лев Корнешов - Прочие приключения