Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира - Нил Сэмворт
- Дата:28.07.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / Публицистика / Юриспруденция
- Название: Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира
- Автор: Нил Сэмворт
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Аудиокнига "Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира"
📚 Эта аудиокнига погружает слушателя в атмосферу самой суровой тюрьмы мира через глаза надзирателя. Рассказывая о жизни заключенных и их повседневных проблемах, автор *Нил Сэмворт* показывает, какими трудностями приходится сталкиваться людям, лишенным свободы.
🔒 Главный герой книги, надзиратель, сталкивается с различными ситуациями каждый день, решая конфликты и проблемы в заключении. Его взгляд на жизнь за решеткой помогает понять, как важно ценить свободу и не терять надежду даже в самых тяжелых условиях.
Об авторе:
🖋 *Нил Сэмворт* - известный писатель, специализирующийся на теме тюремной жизни. Его произведения отличаются глубокими и правдивыми описаниями, погружая читателя в атмосферу заключения и показывая жизнь заключенных изнутри.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, погрузиться в мир книг и насладиться литературным наследием. Слушайте аудиокниги, погружайтесь в сюжеты и расширяйте свой кругозор!
Погрузитесь в атмосферу тюремной жизни вместе с аудиокнигой "Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира" и узнайте, какие испытания могут ждать человека за решеткой.
Биографии и Мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты можешь прислать мне 200 порций яичницы с картошкой, Донна?
– Да, могу. А еще я пришлю рождественский пудинг, рыбное карри и все, что у меня осталось. Счастливого Рождества.
Было одиннадцать часов рождественского утра. Я послал уборщиков в блок, чтобы они рассказали всем, что отмочил Две Ручки. Я сказал им, что не знаю наверняка, что к нам пришлют, но там определенно будут яйца и картошка, и все, что я получу, они могут съесть.
Обычно еду привозили в крыло на двух тележках, но в этот день кухня заставила нас восхититься. Я никогда не видел столько еды. Поднос за подносом картошки – около 360 порций… рис… больше жареных яиц, чем цыплят на северо-западе Англии, резиновых, конечно, как хрен знает что, но да кого это волнует… рыбное карри, которое оказалось даже не таким уж ужасным, каким обычно бывает рыбное карри… и много бутербродов. Большая дымящаяся куча пудинга с изюмом тоже была там. И заварной крем.
Спускаясь в раздаточную, заключенные жужжали: «О, картошка и яйца, чувак, да! Очень круто». Никто не ушел с пустым желудком, и это была еще одна спокойная ночь, но не благодаря Гринчу, который пытался испортить Рождество.
Канун Нового года тоже мог быть сомнительным праздником, никто внутри никогда не был в настроении. Я не очень-то хотел веселиться, и зэки тоже. Каждый год мы оценивали его, описывали как потенциально взрывоопасный день. Мы были в состоянии повышенной готовности, но ничего так и не произошло. Как и само Рождество – это был период меланхолии. В крыле К это был обычный день. Большинство из них что-то смотрели по телику и курили. Остальные дремали. По мере приближения обратного отсчета до Нового года в крыле становилось все тише. Если бы я дежурил по ночам, то делал бы обход блока в восемь, десять и полночь, когда почти все уже крепко спали – в тюрьме не стоит загадывать слишком далеко на будущее.
В Форест-Бэнке, в 2003 году, одна офицерша, с которой я работал, приставала ко мне, чтобы я пошел с ней на вечеринку в канун Нового года, как только мы всех закроем по камерам. Она уговаривала весь день. Но я работал на Новый год в ночную смену и отшил ее. Я уже знал, что, если в этот день тебе нужно на работу, лучше не тусоваться накануне. А еще ты не захочешь ехать туда в бешенстве.
Она продолжала меня уламывать, а я к вечеру начал чувствовать себя дерьмово, и подумал, что это может быть грипп. К нам в крыло перевели какого-то укурка; мне казалось, что всюду воняет травой. Возможно, так оно и было. Я позвонил менеджеру и сказал, что заболел. Он не обрадовался этой новости, как и девушка, которая ушла тусоваться в Новый год одна. Я не мог уснуть, ворочался с боку на бок, трясся, как уличный пес. Из носа текло, как из крана, глаза слезились, я чувствовал себя просто ужасно. Я сказался больным и вернулся на работу через два или три дня.
Перенесемся в крыло К в 2007 год. К нам заехал парень, которого я хорошо знал, немного нахальный тип – я не видел его с Форест-Бэнка. Мы разговорились, и вдруг он усмехнулся: «Помнишь, в канун Нового года вы устроили жесть?»
Я вообще не помнил этого, но оказалось, я сбил его с ног и швырнул в заднюю часть камеры, придавил предплечьем и слегка придушил.
– Я еще все просил вас тогда: «Мистер С., мистер С., отпустите меня…»
– Что же ты такого сделал тогда?
– Это не я сделал, а та женщина, с которой вы работали!
Он был мошенником – и поэтому вряд ли был самым надежным свидетелем, но как только он объяснил, в чем дело, все стало понятно. Он сказал, что видел, как офицерша подсыпала какую-то наркоту в мой чай, вероятно, чтобы немного взбодрить меня – ну, чтобы я пошел с ней на эту гребаную вечеринку. Я был просто вне себя. Но как человек, изучавший всякие восточные практики, я знал все о карме и находил небольшое утешение в том, что она уже получила заслуженное наказание во многих отношениях…
Вскоре после того Нового года в 2003-м, когда я еще был в Форест-Бэнке, ко мне подошел уборщик. Он попросил меня проверить прачечную. Он хорошо делал свою работу, брал у заключенных белье в стирку и приносил все обратно выглаженным, высушенным и аккуратно сложенным. Он был злой ублюдок, конечно, и сидел за какое-то ужасное преступление, но стал потрясающим уборщиком.
– Не, там нет ничего, – сказал я.
– Нет-нет, мистер С. Проверьте прачечную.
Я пошел туда и обнаружил, что дверь приоткрыта на несколько сантиметров. Я толкнул ее и заглянул внутрь. Угадайте, кто был там? Та самая офицерша сидит на стиральной машине, и ее долбит зэк, пожизненный заключенный. Сиськи наружу, голова запрокинута, оба в экстазе.
«Какого хрена…» – подумал я, попятился и закрыл дверь на замок снаружи.
Но она уже заметила меня, оттолкнула его и начала стучать в дверь с той стороны.
– Эй, что ты делаешь? Я в ловушке! Помоги!
Я позвонил менеджеру службы безопасности, которому доверял. «У нас чертова проблема».
Заключенный, когда дверь отперли, ничего не сказал, просто скрылся. Ему предстояло мотать долгий срок, так что он увидел шанс и воспользовался им. Можно было бы подумать, что заключенным нравится офицер, который делает одолжение, трахаясь с ними, или принося одежду, или наркотики, или что-то еще в этом роде, но, как ни странно, у некоторых есть кодекс чести. Они считают продажных офицеров слабаками. К концу дня эту девушку перевели за много километров отсюда.
– Собирай свои вещи, сдай ключи, – сказал ей управляющий. – И больше не попадайся мне на глаза. – И ее повели к воротам.
По понятным причинам сексуальные отношения между заключенными и персоналом строго запрещены.
Гребаное лицемерие – ее называли шлюхой, в то время как они просто делали самую естественную вещь на свете, – но суть в том, что этого делать нельзя. Для офицеров это тоже очевидно, так что в тот раз никто не обвинял меня в стукачестве. Тюремное начальство могло бы вызвать полицию, но в подобных случаях людям часто предоставляется возможность уволиться по собственному желанию, так как это избавляет всех от неловкости и лишних проблем.
Более широкий вопрос – это стандарты, которых мы должны ожидать от тюремных работников. Они просто люди, государственные
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Крайон. Как исполнить желания в 2018 году по солнечному календарю - Тамара Шмидт - Эзотерика
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика
- Зловещая преданность - Селеста Райли - Современные любовные романы / Эротика