Книга о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта - Александр Етоев
- Дата:03.09.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Книга о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта
- Автор: Александр Етоев
- Год: 2011
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, к сожалению. Сборник с подачи одного из моих новосибирских литературных «коллег» затребовали на контрольное рецензирование в Госкомиздат РСФСР, и там рецензентам страшно не понравилось имя главного героя — Серпа Ивановича Сказкина, обнаружившего в кальдере советского острова Итуруп некое чудовище — каким-то образом дожившего до наших дней плезиозавра. Впрочем, рецензентам в повести много чего не понравилось. Они объявили ее вредной, нарушающей идеологические устои. Даже невинный каламбур «Кто сказал, что Серп не молод?» был признан надругательством над символикой СССР. В итоге тридцатитысячный тираж сборника «Великий Краббен», уже поступивший в продажу, приказом Госкомиздата был отозван из книжных магазинов и уничтожен. Позднее мне рассказали, как происходил этот процесс. Оказывается, была такая специальная машинка, которая рубила книгу в лапшу. А вот книжные переплеты нож не брал, поэтому перед уничтожением книгу завозили в общество слепых, и там вручную обдирали. Но некоторая часть тиража уцелела, — веселый книжный магазин «Военная книга» успел продать чуть ли не тысячу экземпляров…
Помню, шел снег. Я брел по улице и думал: а что дальше?
На этот раз дело обстояло хуже, чем на Сахалине…
Да, гораздо хуже… На Сахалине я был молод… А тут запас молодости был исчерпан… Ну да, жена — кандидат наук, она — опора навсегда, и все же… Ничего вечного не бывает… Это, кажется, Станислав Лем где-то жаловался, что он никогда не мог напрямую, как и многие другие писатели, высказать свои действительные взгляды на проблемы окружающего его общества. А мне, если честно, и в голову не приходило подвергать критическому обстрелу то общество, в котором я жил. Просто я видел, что оно неоднородно: от островных бичей до членов ЦК. Меня они все интересовали — и члены ЦК и бичи. Я писал о них, как о равных себе, понимаешь? А они, оказывается, так не думали… Вот странно, да?
И я полетел в Москву. И пошёл к Аркадию Натановичу Стругацкому.
Значит, в десять утра я пришёл к нему, на столе появился коньяк, а где-то к часу дня мы уже смотрели «Первую кровь». У Аркадия Натановича был «видик» — по тем временам роскошь. В «Первой крови» нам нравилась сцена, когда Рембо, уничтожив всех врагов, приставляет ствол пулемёта к горлу главного обидчика, но тут появляется папа-полковник и произносит: «Рембо, не делай этого!» Мы на этой фразе зациклились. «Генка, не делай этого!» Аркадий Натанович дал мне золотой совет. «Генка, — сказал он, — возвращайся домой и не вздумай бороться за эту свою уничтоженную книгу. Не первая и не последняя. Пусть другие борются — есть куча людей, которых обижают, и они потом кладут жизнь на поиск справедливости. А ты не клади. Ты возвращайся и пиши новую книгу. Пока ты её пишешь — один твой враг сопьётся, другого выгонят за идеологические ошибки, обком поменяет бюро, рухнет сама система».
Ох, как прав оказался Аркадий Натанович…
Когда ты с ним подружился?
На знаменитом московском семинаре 1976 года, придуманном Ниной Матвеевной Берковой. Аркадий Натанович Стругацкий рассказывал нам о прелести прочитанных в детстве книг. Ночь он провел с друзьями и учениками в общаге Литинститута, где рекой лилась водка, явился к нам хмурый и крайне неохотно начал свою лекцию. Ольга Ларионова в это время тайком разливала водку под партой. Андрей Балабуха, Боря Штерн и я жадно прислушивались к волшебному бульканью. Вдруг Стругацкий прервал лекцию и строго спросил: «Ольга, ты что там делаешь?». — «Разливаю водку, Аркадий Натанович». — «Ну так бы и сказала!» — Аркадий Натанович спустился с кафедры, и тут-то и началась настоящая лекция…
Сейчас трудно представить обстановку, в которой вы жили…
Но мы жили…
И обстановка, конечно, была необычной…
Был в Новосибирске секретарь горкома КПСС — некто Ц., назовем его так.
Динамичный, во все вникающий человек, не лишенный здорового тщеславия. Этот Ц. написал, или ему написали, нечто вроде путеводителя по Новосибирску, я эту бесформенную массу привел в порядок — получилась даже неплохая книжка, понятно, не без вранья. Успех книжки автора вдохновил, он решил создать новый, более полный вариант своего путеводителя. Исключительно на цифрах — точных, правдивых, неподкупных. Даже заканчиваться книжка должна была словами: «А сутки в Новосибирске, так же, как и в Москве, составляют 24 часа».
Странно, в советское время даже это выглядело враньем.
Однажды я вернулся из отпуска — в год, когда из всех магазинов страны исчез кофе. Я работал в издательстве и, разумеется, Ц. держал меня в числе своих крепостных. «Кофе? Чаю?» — бодро спросил он, вызвав меня в горком. «Конечно, кофе», — ответил я. — «Почему „конечно?“» — заинтересовался Ц. Я честно объяснил: да вот кофе исчез, я полстраны проехал, нигде нет, хоть убейся! — «То есть как это? Кофе нет? У нас кофе нет?» — нехорошо насторожился Ц., вмиг превращаясь из любезного, настроенного пошутить человека в строгого, отвечающего за весь народ секретаря горкома партии. «А вот так, — выложил я ему правду. — Нету и все! Нигде нету. — И добавил с наивностью: — Цены, наверное, собираются поднять».
Взгляд Ц. заледенел.
«Кофе нет… Как так, кофе нет…»
И нажал звонок. И вошла секретарша, милая женщина с полными оптимизма, все понимающими глазами.
«Что такое творится? — строго спросил Ц. — У нас нет кофе?»
«Что вы! — успокоила его секретарша. — Любой!»
«И в зернах? И молотый? И растворимый?»
«И в зернах. И молотый. Всякий есть».
«Тогда сварите нам по чашечке, — облегченно распорядился секретарь. — И принесите пару банок! В зернах… И растворимый…».
После того, как кофе был выпит, а деловой разговор закончен, Иван Федорович молча пододвинул ко мне банки. Презент, догадался я. И прочел в добрых торжествующих глазах партийного секретаря: «У нас нет кофе! Сказал! Вот этот сраный кофе перед тобой… хренов антисоветчик!»
Александр Етоев
Комментарии к «Беседе четвертой»
По поводу последнего комментария Прашкевич заметил: «Ты мне открываешь интересного парня. Почитаю при случае. Но он ведь, кажется, еще и фантаст?»
Ну да, фантаст. Но начну с некоторого количества отвлечений и общих мест.
Для меня, человека, родившегося в первой половине 50-х и научившегося читать во второй, фантастика была революцией, взрывом сверхновой в моей вселенной, она открыла мне небывалый мир, не сказочный, в сказки я в ту пору уже не верил, но реальный, без пяти минут настоящий, потому что действовали в нем не серые волки, не коварные гуси-лебеди, которыми пугали нас мамы, а люди, такие же, как и я, только более везучие на события необыкновенные. Ведь все это могло быть со мной — и полет на корабле-шаре к планете мечты Каллисто, и встреча со Звездным человеком, вылупившимся из небесного камня, и прогулки с доктором Думчевым в Стране дремучих трав, и сотни других событий, не менее захватывающих и волшебных, о которых мне рассказывала фантастика.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- От бумажной карты к ГИС. Опыт векторизации топографических карт в среде Spotlight - Валерий Николаевич Полозюк - Деловая литература / Программирование / Руководства
- Драконы бумажной горы (СИ) - Локхарт Лисс - Мистика
- Возвращение со звезд. Футурологический конгресс - Станислав Лем - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Личное мнение - Павел Бессонов - Поэзия
- Ангелы-хранители. Указания, чтобы люди вам помогали. Как привлечь любовь, наладить отношения с людьми, завоевать уважение и признание - Сестра Стефания - Эзотерика