Воспоминания о России. Страницы жизни морганатической супруги Павла Александровича. 1916—1919 - Ольга Валериановна Палей
- Дата:25.06.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / Публицистика
- Название: Воспоминания о России. Страницы жизни морганатической супруги Павла Александровича. 1916—1919
- Автор: Ольга Валериановна Палей
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы не знали, что думать. Хотя Сен-Совёр и уверял нас, что союзники прибудут через Архангельск и спасут нас, мы ясно чувствовали, что они слишком заняты своими делами, чтобы оказать нам хоть какую-то помощь. Близость германцев, которые не шли на Петроград, но и не уходили, чего бы хотелось большевистским комиссарам, внушала этим последним ужас. Трусы по натуре, они уже видели себя арестованными, связанными и повешенными, их пугал призрак монархической реставрации. Поэтому в середине марта комиссар, еврей Моисей Соломонович Урицкий, подписал приказ, по которому все члены «бывшей императорской» фамилии, а также все состоящие с ними в любой степени родства должны были на следующий же день явиться на Гороховую, дом 2 (в петроградскую Чрезвычайную комиссию, ЧК). Эта новость нас взволновала. Посовещавшись, мы решили получить от доктора Обнисского справку о болезни великого князя, которую я отнесу в ЧК. Мы решили, что Владимир, не носивший фамилии Романов, останется дома и, возможно, останется незамеченным. Но в своих расчетах мы не учли хитрости и ненависти евреев и их невероятной системы добывания информации.
На следующий день, в назначенный час, снабженная справкой от доктора, я явилась на Гороховую, дом 2. Часовой потребовал у меня пропуск, у меня его не было. Он спросил, по какому делу я пришла.
– На регистрацию членов семьи Романовых.
– Проходите, – разрешил он. – Третий этаж, налево.
Я поднялась на третий этаж по крутой лестнице, некогда бывшей черной лестницей петроградского градоначальника. На каждом повороте там стояли пулеметы. Я пришла в указанную комнату и нашла там великого князя Дмитрия Константиновича, двоюродного брата великого князя Павла и родного брата великого князя Константина, поэта, а также трех сыновей последнего, князей Иоанна, Константина и Игоря. В ожидании приема мы весело болтали между собой. Через четверть часа вошел плохо одетый всклокоченный субъект, с изможденным
бледным, гладко выбритым лицом, светло-желтыми злыми глазами, острым носом, с тонкими, плотно сжатыми губами. Позднее я узнала, что это был Глеб Иванович Бокий, правая рука Урицкого. Он сел за письменный стол и стал поочередно расспрашивать присутствовавших князей. Когда пришла моя очередь, он поднял на меня жесткий презрительный взгляд.
– Вы кто такая? Зачем вы здесь? Женщинам не надо регистрироваться.
– Как вы догадываетесь, я пришла не ради собственного удовольствия, – ответила я. – Вы вызвали моего мужа, великого князя Павла Александровича, а поскольку он болен и не смог прийти, я пришла вместо него.
– Справка от врача есть?
– Вот.
Он пробежал бумагу глазами и сказал:
– Этого недостаточно, ваши врачи пишут, что им в голову взбредет. Мы пришлем нашего, который поставит диагноз не хуже доктора Обнисского. Продиктуйте точные имя-отчество-фамилию вашего мужа.
Я начала:
– Его императорское высочество великий князь Павел…
– Хватит, – хмуро перебил он. – Ничего этого больше нет; я записываю: гражданин Павел Александрович Романов, родился в Царском Селе 21 сентября/3 октября 1860 года. Отец?
– Царь Александр II…
Он поскреб голову, потом сказал:
– Думаю, эти подробности излишни… Скажите, ведь у гражданина Павла Романова есть сын?
– Да.
– Как его зовут?
– Дмитрий Павлович.
– Ах, этот…
И его неприятный рот скривился в ухмылке.
– И где он?
– В настоящее время он в Персии.
– В Персии… Жаль… – добавил он, барабаня острыми пальцами по столу. – Но у Павла Романова есть еще один сын?
Мое сердце забилось чаще.
– Да, – ответила я, – но он не носит фамилию Романов.
– И тем не менее он сын гражданина Павла Романова.
– Да.
– В таком случае где он? Почему его здесь нет? Никто не может игнорировать декреты. Чтобы завтра в полдень он явился.
Потом, повернувшись к князьям, сказал:
– А вы можете идти, господа.
Проходя через соседнюю комнату, я увидела человека в форме швейцара, подметавшего пол. Он посмотрел на меня добрыми глазами, в которых блестели слезы.
– Эти звери вас мучают, – сказал он. – Как подумаю, что эти мерзавцы унижают членов императорской фамилии, ажно сердце дрожит.
И тяжело опустил поднятую руку.
Вся трепеща, я покинула этот дом и на первом же поезде поехала в Царское Село. Я рассказала мужу о скором визите большевистского доктора, а сыну сказала, что завтра он должен явиться в ЧК. И все же я жила надеждой, что мой сын, не пользовавшийся правами члена императорской семьи, по справедливости избежит и связанных с принадлежностью к ней неприятностей. Я все еще верила, что имею дело с людьми, с теми, кто страдал и кто, на свой манер, жаждет свободы и справедливости. Я еще не знала, что большевики – обыкновенные бандиты, убивающие, чтобы украсть, чтобы завладеть чужим имуществом! В тот момент свирепые звери показали еще не все когти.
XXIII
На следующий день Владимир уехал в Петроград, в ЧК. Его принял не Бокий, а сам Урицкий. Принял очень любезно, предложил сесть и после многочисленных вопросов о его стихах и работах сказал:
– Я вызвал вас сюда, потому что хотел познакомиться. Я знаю, что вы порядочный юноша…
Мой сын иронично поклонился. Урицкий сделал вид, что не заметил его жеста, и повторил:
– Порядочный юноша… Поэтому я попрошу вас раз и навсегда отречься от вашего отца Павла Александровича, бывшего великого князя…
– Как? Что вы сказали? – переспросил, нахмурившись, Владимир.
– Повторяю: вы подпишете бумагу, в которой отказываетесь считать Павла Александровича своим отцом, и будете немедленно освобождены; в противном случае вам придется подписать другую бумагу, а это ссылка…
Мой сын, рассказавший мне эту историю, едва вернувшись, еще кипя от гнева, посмотрел на Урицкого, не мигая… Затем, не отводя глаз, достал из кармана портсигар и закурил… Эта немая сцена продолжалась несколько минут. Урицкий, должно быть, прочитал в его взгляде такой упрек и такое презрение, что резко сказал:
– Ну что ж, раз так, подписывайте бумагу о вашем отбытии в ссылку.
Владимир встал, подписал и вышел, не сказав ни слова.
– Завтра пришлете мне две фотографии! – крикнул Урицкий, когда мой сын был уже в дверях.
На следующий день, под предлогом доставки Урицкому затребованных фотографий, в ЧК снова пошла я. Я была готова на все, чтобы спасти своего ребенка. В большой столовой зале, где я когда-то ужинала в обществе петербургского градоначальника генерала фон Валя, я застала трех князей, сыновей великого князя Константина, и жену князя Гавриила, сегодня
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Ночь в тоскливом октябре - Роджер Желязны - Фэнтези
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- 1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков - История