Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 2 - Борис Яковлевич Алексин
- Дата:12.11.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / Историческая проза / О войне
- Название: Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 2
- Автор: Борис Яковлевич Алексин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы уже упоминали, что постепенно она стала настоящим торговым работником, освобождённым от общественной нагрузки и остальных обязанностей. Катерину стали величать заведующей заводским торговым ларьком. Читатель помнит, что, кроме хлопотливого добывания и раздачи по карточкам муки, соли, растительного масла и некоторых других, получаемых в Майском райпотребсоюзе, товаров, по настоянию директора она занималась и реализацией части продукции завода, главным образом спирта и повидла.
Кстати сказать, уже в конце 1945 года выяснилось, что деньги, выручаемые Катей за эти товары и передаваемые главному бухгалтеру, не приходовались совсем или частично, а делились среди руководителей. Но в то время, о котором идёт речь, никто об этом не знал.
Однажды во время уборки в ларьке из рук Кати выскользнула пятикилограммовая гиря и, покатившись по полу, стукнулась о 25-литровую бутыль. Из большой дыры на пол хлынуло вино. Катя от ужаса вскрикнула и, как бы окаменев, несколько мгновений не могла двинуться с места. Когда она сообразила перевернуть бутыль на бок, большая часть вина уже вытекла. На крик Кати в ларёк вбежала находившаяся поблизости вахтёрша. Увидев огромную лужу вина и Катю, сидевшую на корточках около перевёрнутой набок бутыли, она не стала терять времени на расспросы, а, схватив стоявшее около двери ведро, принялась пригоршнями собирать с пола разлитое вино и сливать его в ведро.
Через полчаса всё, что можно было спасти, процедили через марлю и слили в другую бутыль. Потери оказались ощутимыми, не хватало более десяти литров вина. По тем временам это стоило очень много, и Кате ничего не оставалось делать, как зарезать своего кабанчика, продать мясо на базаре и этим покрыть недостачу. На оставшиеся деньги купили приличное платье для Элы. Остальные, в том числе и сама Катя, продолжали носить свою старую ветхую одежду.
Пришёл октябрь 1944 года, началась учёба в школе. Теперь все три дочери Алёшкиных стали школьницами. Эла училась в восьмом классе, Нина в третьем, Майя в первом. Их маме стало немного спокойнее и легче. У старшей дочки занятия были во вторую смену, и поэтому она могла успеть кое-что приготовить из еды. Младшие вечерами сидели дома, и Майя, раньше оставляемая на произвол судьбы, теперь была не одна.
Письма от Бориса приходили редко, хотя теперь уже и регулярно. «Наверно, он находится где-нибудь на спокойном участке фронта», — думала Катя. Волновало и раздражало её то, что несмотря на ласковые слова в его письмах, внутренний дух их был каким-то чужим. Всем сердцем любящей женщины она чувствовала, что, если Борька и не забыл её совсем (она была уверена, что он этого сделать не сможет), то сейчас он не один, около него есть какая-то другая женщина. От этих раздумий ей становилось обидно, и невольно Катины письма мужу оказывались более сухими и сдержанными. Она и раньше не могла бурно и ярко проявлять свои чувства к Борису, а под влиянием этих мыслей написанные ею тексты становились ещё бесстрастнее и прозаичнее. Жизнь её и детей, требовавших непрестанных забот, приносила свои радости и огорчения. Последних, впрочем, было гораздо больше, но об этом из её писем Борис узнать не мог.
* * *
Мы уже рассказывали, что ещё в Краснодаре вся семья Алёшкиных переболела малярией. В предвоенные годы малярия свирепствовала на Кубани, в Краснодаре и по всему Северному Кавказу, а настоящих мер борьбы с этим заболеванием применять ещё не умели, да и материальных ресурсов не хватало. Тяжелее всех перенесли малярию Майя и Нина, и если взрослые к 1940 году практически были здоровы, то малыши стали страдать хронической формой (которую большинство медиков отвергает, но она всё-таки есть). По приезде в Александровку, где это заболевание оказалось одним из самых распространённых, у Майи и Нины вновь начались приступы болезни. Особенно ухудшилось их состояние после перенесённых волнений в период боёв, проходивших за станицу, и немецкой оккупации. Детишкам пришлось испытать длительное пребывание в сырых земляных щелях, прячась от осколков бомб и снарядов, пролетавших над станицей и взрывавшихся на её улицах. Сказалось и постоянное недоедание, а при немцах и почти полное голодание.
Майя ещё как-то справлялась с болезнью, а Нина, имея более слабое здоровье, ведь в младенчестве она перенесла несколько раз воспаление лёгких, от приступов малярии не могла избавиться очень долго. По возрасту осенью 1942 года ей предстояло идти в первый класс, но школа в это время не функционировала. Конечно, не начались в ней занятия и во время фашистской оккупации. Но зато после освобождения станицы вернувшиеся учителя решили немедленно приступить к обучению ребят. Основную часть школы разместили в одном из самых больших домов станицы — доме Алёшкиных. В полуразрушенном-полусгоревшем здании школы удалось приспособить для занятий только две комнаты, в них в две смены занимались пятый, шестой и седьмой классы. Остальные четыре класса учились непосредственно в квартире Алёшкиных. Конечно, выбросить их на улицу сельсовет не мог, но пока подыскивалось другое жильё, пока Катя при помощи друзей и соседа Котова приводила новый дом в относительный порядок, семья её вынуждена была ютиться в крохотной комнатке-веранде. Остальная часть квартиры была занята под классы.
С одной стороны, такое соседство казалось даже удобным. Во-первых, пятилетняя Майя, находясь в том же дворе, где бегали школьники, не убегала куда-нибудь на речку, а находилась как бы под присмотром. А во-вторых, и Нине, начавшей учиться в первом классе, не нужно было куда-то ходить, её класс был за стенкой. Это оказалось тем более удобным, что из-за приступов малярии она часто пропускала уроки, но могла, не вставая с постели, слышать объяснения учителя, читать то, что читали её товарищи по классу в одно время с ними, и, даже лёжа в кровати, кое-что писать карандашом.
Кстати, об этой писанине. Перед приходом оккупантов, точнее с началом боёв за Александровку, Катя все медицинские книги мужа, всю политическую литературу и почти все
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- От Сталинграда по дорогам войны (06.02.1943 – 31.03.1943) - Владимир Побочный - Военное
- Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 1 - Борис Яковлевич Алексин - Биографии и Мемуары / Историческая проза / О войне
- Двор. Баян и яблоко - Анна Александровна Караваева - Советская классическая проза
- В Сибири - всегда с овощами - Изабелла Овсянникова - Сад и огород