Гордость и предубеждения женщин Викторианской эпохи - Коллектив авторов
- Дата:01.01.2025
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Гордость и предубеждения женщин Викторианской эпохи
- Автор: Коллектив авторов
- Год: 2016
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Гордость и предубеждения женщин Викторианской эпохи"
📚 Эта аудиокнига погружает слушателя в атмосферу Викторианской эпохи, раскрывая тему гордости и предубеждения среди женщин того времени. Главная героиня, чья судьба переплетается с множеством сложных ситуаций, становится примером силы и независимости в мире, где женщины были подвержены строгим правилам и ограничениям.
👩💼 Авторы этой увлекательной книги предлагают уникальный взгляд на жизнь женщин того времени, их мечты, страхи и амбиции. Слушая эту аудиокнигу, вы окунетесь в мир страстей, интриг и непредсказуемых поворотов судьбы.
Об авторе:
🖋️ Коллектив авторов - талантливые писатели, объединившие свои усилия для создания захватывающей истории, которая заставляет задуматься о роли женщин в обществе и ограничениях, с которыми им приходилось сталкиваться.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая бестселлеры и классику мировой литературы.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые заставят вас пережить множество эмоций и задуматься над важными вопросами жизни. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
🔗 Ссылка на категорию аудиокниг: Биографии и Мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Были также правила поведения для денди, рассчитанные на то, чтобы, используя минимум средств, производить максимальное впечатление на окружающих:
Первое правило – «Nil admirari» («ничему не удивляйся») – призывало сохранять бесстрастие и презрительное безразличие при любых обстоятельствах. «Я неоднократно наблюдал, что отличительной чертой людей, вращающихся в светском обществе, является ледяное, несокрушимое спокойствие, которым проникнуты все их действия и привычки – от самых существенных до самых ничтожных: они спокойно едят, спокойно двигаются, спокойно живут, спокойно переносят утрату своих жен и даже своих денег, тогда как люди низшего круга не могут донести до рта ложку или снести оскорбление, не поднимая при этом неистового шума», – писал Булвер-Литтон.
Правило второе – «сохраняя бесстрастие, поражай неожиданностью».
Правило третье: «Оставайтесь в свете, пока вы не произвели впечатление; лишь только оно достигнуто, удалитесь».
Одним из способов произвести впечатление было «к несерьезному относиться серьезно, а над серьезным посмеиваться» – так писал об особенностях юмора денди Эрнст Юнгер.
Вот как Браммел реализовывал эти правила на практике: придя в три часа ночи под окна известного ученого, члена Королевского общества Снодграсса, что было сил постучал в окно, а когда несчастный Снодграсс выскочил в ночной рубашке на мороз, решив, что в доме пожар, Браммел вежливо сказал: «Простите, сэр. Вас зовут Снодграсс? Какое чудное имя, клянусь, в высшей степени чудное, ну что же, мистер Снодграсс, доброе утро!». Смешно? Рискуя прослыть занудой, скажу: как-то не очень.
А вот еще образчик «изысканного эпатажа» Браммела. Рассказывали, к примеру, что однажды он пришел на бал и, потанцевав с самой красивой дамой, поинтересовался: «Что это за уродец стоит возле камина?». «Но как же. Вы должны быть с ним знакомы – ведь это хозяин дома», – ответила дама. «Вовсе нет, – беззаботно сказал Браммел, – ведь я явился на бал без приглашения».
* * *Похоже на Дарси? Может быть, да, а может быть, и нет.
Он вроде и одет с элегантной небрежностью, и бесстрастен до презрительности, и не упускает случая удивить собеседника неожиданным замечанием – как, например, о танцах в Сент-Джеймсе, – и имеет неприятную манеру крайне неблагожелательно отзываться о внешности окружающих. Так что же, мистер Дарси – денди, а Джейн Остин – пророк его?
Едва ли. Браммел и его последователи, эпатируя общество своим высокомерием, все же всецело зависят от общественного мнения. Кажется, вся их жизнь посвящена одной цели – чтобы о них не забыли. Недаром презрительный денди Браммел, по воспоминаниям современников, «обладал выдающимся даром развлекать». «Происходит своего рода „обмен дарами“, заключается негласный договор: денди развлекает людей, избавляя их от скуки, отучает от вульгарности, а за эти функции общество должно содержать денди, как политическая партия содержит своего оратора», – поясняет Барбе д’Оревильи. У Дарси идея такого «общественного договора», несомненно, вызвала бы омерзение.
Дарси кажется искренним в своем раздражении и угрюмости. Он не пытается казаться скучающим, чтобы набить себе цену, ему действительно скучно среди хартфордширских дворян. Почему? Может быть, потому, что он слишком горд?
В начале XIX века наследственная аристократия начала ощутимо сдавать позиции под напором «новых дворян» – фабрикантов-нуворишей, недавно получивших дворянские титулы. Отчасти мода на дендизм была реакцией на этот процесс. Аристократы-денди старались наглядно продемонстрировать нуворишам, что «деньги – это не все», что элегантная небрежность манер и равнодушная невозмутимость – это неотчуждаемое наследство «истинного дворянства» – потомков средневековых рыцарей. Денди являл собой некий недостижимый эталон «высшего существа», по сравнению с которым буржуа и их буржуазные ценности казались особенно «скучными» и «пошлыми». «Он представляет не только моду, но и форму культуры, – пишет о Браммеле немецкий исследователь Отто Манн в эссе „Дендизм как консервативная форма жизни“. – Поэтому он пребывает в напряженных отношениях с обществом. Он олицетворяет собой форму культуры, которой должно было бы обладать, но в полной мере не обладает общество. Он, по сути, противостоит обществу». (Ирония судьбы в том, что Браммел как раз происходил из буржуазной семьи, но сумел поставить себя так, что все считали его самым аристократичным из аристократов.)
Но Дарси кажется вовсе лишен сословной спеси. «Аристократизм», «элегантность», «продуманная небрежность», «произвести впечатление на общество» – не из его лексикона. Он дружит с «сыном торговцев» Бингли и очень сдержанно относится к родовитой леди Кэтрин де Бёр, которой хотелось бы увидеть Дарси своим зятем. Дарси не пытается ни поразить «общество», ни преподать ему какой-то урок. Напротив, когда молодежь в очередной раз затевает танцы и Дарси «разом лишается всех собеседников», он кажется искренне растерянным. Вряд ли он действительно смущался в присутствии миссис Лонг, как предложила добросердечная Джейн, но, кажется, он действительно не знал, о чем с ней говорить. Едва ли он хотел открыто высказать презрение к «новому дворянину» сэру Лукасу, но, кажется, им в самом деле трудно найти общую тему для беседы. Едва ему удалось заметить в глазах Элизабет «необычный для женщины ум» – он уже не прочь потанцевать и поговорить с нею. И, надо отдать ему должное, Дарси никогда не пытается «к несерьезному относиться серьезно, а над серьезным посмеиваться». Напротив, он с горечью говорит о том, что «мудрейшие и лучшие люди, мудрейшие и лучшие их поступки могут представляться смешными тем, кто больше всего в жизни ценит шутку».
О Браммеле рассказывают еще вот что: когда одна дама спросила его, почему он растрачивает впустую свой многогранный талант, он ответил, что, осознав сущность человека, он выбрал наилучшую линию поведения, позволяющую ему проявить себя и дистанцироваться от презренного люда. Но Дарси не пытается сделать ни того, ни другого – он не подчеркивает своего превосходства над «пошляками» и не стареется «проявить себя». У него немало недостатков, но он не пытается выдать их за достоинства. Он ничего не пытается изображать, он просто живет по своему разумению, пусть это не всегда получается ловко и куртуазно. Но вот интереснейший вопрос: если он все же пожелает (или будет вынужден) проявить себя – что мы увидим?
Энн Хэтэуэй в роли Джейн Остин и Джеймс МакЭвой в роли Томаса Лефроя, главной любви в жизни великой писательницы. Томас Лефрой стал прототипом центрального персонажа в романе «Доводы рассудка»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Стюарты - Беата Янковяк-Коник - Прочая научная литература
- Жизнь Георга Кантора - Адольф Френкель - Прочая научная литература
- Примула. Виктория - Фаина Гримберг - Историческая проза
- Вильгельм Котарбинский - Ирина Потанина - Биографии и Мемуары
- Престол и монастырь; Царевич Алексей Петрович - Петр Полежаев - Историческая проза