Лавров - Александр Иванович Володин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Лавров
- Автор: Александр Иванович Володин
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пришедшие в университет 23 сентября находят на его стенах воззвание: «Правительство бросило нам перчатку… Теперь нам запрещают решительно все, позволяют нам сидеть скромно на скамьях, слушать цензурованные страхом лекции, вести себя прилично, как следует в школе, и требуют не рассуждать, слышите ли — не рассуждать!.. Мы легион, потому что за нас здравый смысл, общественное мнение, литература, профессора, бесчисленные кружки свободно мыслящих людей, Западная Европа… Нас много, более даже, чем шпионов… Все, кто не боится, пусть сплачиваются в массу и… пусть будет, что будет… Энергия, энергия, энергия!»
Взломав двери актового зала, студенты устраивают там митинг, на котором с горячей речью выступает студент четвертого курса историко-филологического факультета Николай Утин. Проректор И. И. Срезневский просит разойтись. «Вон!» — несется ему в ответ. Полутысячная толпа принимает решение: новым правилам но подчиняться, денег за обучение не платить, матрикулов не признавать…
Правительство сочло за лучшее закрыть университет.
В понедельник, 25-го, почти весь состав студентов (около тысячи человек) собрался на университетском дворе. Забираясь на. лестницу, служившую трибуной, ораторы сменяли друг друга. Было решено: идти на квартиру к Филипсону, на Колокольную улицу. Растянувшаяся на версту колонна двинулась через Дворцовый мост по Невскому и Владимирскому проспектам… Яркое солнце. В рядах бодрое, боевое настроение. К университетским студентам присоединяются студенты-медики, инженеры, технологи, гимназисты, просто любопытные. Французские парикмахеры выбегают из своих магазинов: «Революсьон! Революсьон!» Им вторят мальчишеские голоса: «Бунт, бунт!» По обе стороны колонны пешая и конная полиция, в арьергарде — отряд жандармов, там же — генерал-губернатор Петербурга Игнатьев и обер-полицмейстер Паткуль… На Колокольной давка. Крики: «Войска идут! Насилие! Ура!» — это студенты увидели вплотную приблизившуюся роту стрелкового караула. Прибывший на Колокольную шеф III отделения Шувалов и Паткуль уверяют, что войска вызваны для наблюдений, а не для действий оружием…
Ситуация напряжена до предела: студенчество рвалось к действию, власти не знали, что делать. Уговоренные Филипсоном студенты наконец двинулись обратно. Попечитель честным словом заверил, что никаких репрессий по будет. Но в ночь на 26-е около тридцати «зачинщиков» было арестовано. Это только подлило масла в огонь.
27-го с 9 часов утра толпа студентов прорвалась на университетский двор: ворота охранялись регулярной пехотой. Несколько сот человек собралось на набережной. Ораторы, забираясь на поленницу дров, выступали с требованием освобождения арестованных. Вокруг волнующейся толпы пешая и конная полиция. Батальон лейб-гвардии Финляндского полка выстроился в каре. Стычки с войсками и полицией, аресты…
Один из участников событий, Н. Николадзе, свидетельствовал: «Нам, новичкам, старшие студенты показывали знаменитостей: профессоров артиллерийской академии И. Л. Лаврова и А. Н. Энгельгардта, лесной академии Н. В. Шелгунова, соредактора «Отечественных записок» Н. В. Альбертини, издателя Н. Л. Тиблена и многих других… Мы поразились, увидя названных ученых в военной форме и высоких чинах».
А вот другое воспоминание — Н. Ф. Анненского: «Университет был оцеплен войсками. В это время я увидел высокого, плечистого артиллерийского полковника, который рвался к студентам и которого почтительно упрашивал полицейский офицер: «Г. полковник, не делайте этого! Вас просит полицмейстер, вас просит обер-полицмейстер!» Этот полковник был Лавров. Он не поддался на увещевания полицейского и продолжал рваться к нам: его убеждения были такие же, как наши, и честная душа побуждала его присоединиться к нам».
Примечательный документ был направлен 28 сентября 1861 года петербургским генерал-полицмейстером начальнику военно-учебных заведений великому князю Михаилу Николаевичу: «Вчера у университетских ворот при самом начале сборища стоял артиллерийский штаб-офицер, которому комендант приказывал удалиться, но он все время ходил между студентами. Оказывается, что это — Лавров, профессор Артиллерийской академии, человек весьма вредный. Он то и делает, что подстрекает молодежь. Неудивительно, что на этих сходках много артиллерийских офицеров. Ежели он будет сегодня, то я его непременно велю арестовать».
Участие артиллеристов в студенческих волнениях весьма определенно связывалось жандармами с деятельностью Лаврова. В «Записке для памяти», составленной III отделением в начале апреля 1862 года, о Лаврове говорилось: «Обнаруживая постоянно образ мыслей самый либеральный, он тем приобрел много поклонников, в особенности между военной молодежью. В Михайловской артиллерийской академии и Михайловском артиллерийском училище он сделался до того популярным, что тамошние офицеры и юнкера называют его «красным», превозносят его до небес».
Если бы жандармы только знали, что на следующий день после шествия на Колокольную, во вторник, 26 сентября, на квартире Лаврова собрался кружок преимущественно из артиллерийских офицеров. Обсуждали «университетскую историю». Лавров уже в этот день знал, что в среду к университету будет стянута вооруженная сила. Более всего его беспокоила, по словам Шелгуиова, возможность «каких-нибудь нечаянных столкновений, какого-нибудь глупого, непредвиденного обстоятельства, которое могло, однако, привести к последствиям очень печальным и потому нежелательным. Чтобы предупредить всякие случайности, Лавров думал, что было бы лучше, если бы между собравшимися студентами было побольше офицеров, что тогда и командиры войск и солдаты будут сдержаннее и не рискнут решительными действиями». 27 сентября план этот был приведен в исполнение.
Впрочем, без жертв — правда, не кровавых — не обошлось: за участие в студенческих волнениях несколько офицеров-артиллеристов были преданы военному суду.
Лаврова «чаша сия» миновала. А может быть, до поры до времени спасали полковничьи погоны. Но дело на него в III отделении завели, и отныне глаз с него не спускали. По жандармской констатации, именно со времени студенческой истории «Лавров, при каждом удобном случае, не только выказывал свой революционный образ мыслей, но и принимал деятельное участие во всех происках, направленных против правительства».
Но — пока мимо. Хотя участие офицеров в «студентской истории» очень насторожило и правительство, и оберегающие его органы. Увидев в «частичном увлечении университетской молодежи» первый опыт революционной партии попробовать свои силы, царь в письме великому князю Михаилу Николаевичу (от 4 октября) требовал добраться до «настоящих коноводов» и добавлял при этом с горестной интонацией: «и военная молодежь оказывается также причастною к последним беспорядкам». И через три дня: верно ли, «будто… офицеры из зрителей подходили к стоявшим во фронте и их ругали. Если это правда… то требую, чтобы они непременно были отысканы и преданы суду». Что-то уберегло, видно, Лаврова.
Во время студенческих волнений начальник штаба военно-учебных заведений генерал Д. В. Путята получил приказание от великого князя Михаила Николаевича сделать внушение полковнику Лаврову за сочувствие «беспорядкам». Путята призвал к себе Лаврова и пытался читать нравоучение. Но Лавров, по рассказу одного современника, перебил его и стал сам упрекать своего начальника за неправильный взгляд на дело.
Донесение полицейского агента от 2 октября 1861 года: «Артиллерии полковник и профессор Лавров просил офицеров Артиллерийской академии, чтобы
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Никитенко как представитель обывательской философии приспособляемости - Ангел Богданович - Критика
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Москва, я люблю его! - Дарья Лаврова - Современные любовные романы
- От рабства к свободе - Александр Мень - Религия