Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести - Григорий И. Сидько
- Дата:18.01.2025
- Категория: Биографии и Мемуары / Спорт / Путешествия и география
- Название: Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести
- Автор: Григорий И. Сидько
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Преодолев крутой ледовый взлет, они вышли к мрачному и по-марсиански безжизненному «Приюту одиннадцати». На последних метрах несколько человек сорвались и с криками заскользили в пропасть, высекая ледорубами искры изо льда. Большим медным ключом Эдик отпер замок вмерзшей в лед металлической двери, отодрал ее с помощью ледоруба от стены и в образовавшуюся узкую щель протиснулся внутрь. За ним — Андрей и Валера. Чиркнув спичкой, Эдик зажег огарок свечи, приваренный к заиндевевшему столику, на котором лежали завернутые в обрывок старой газеты смерзшиеся куски хлеба и несколько пустых консервных банок. Метель непрерывно стучала в окна. Отломив свечу, Эдик всмотрелся в заголовки газеты, потом осветил пространство вокруг себя. На голом деревянном настиле лежал ворох сгнивших ватных одеял и одежды, напоминавший человека.
— О, господи, Боже мой! — испуганно прошептал Валера.
Выбравшись наружу, Андрей опустился на колени, снял рукавицу и зачерпнул горсть снега. Ветер мгновенно сдул его с ладони.
— Это старый! — донесся сквозь завывания вьюги крик Эдика. — Надо искать надувы — там свежий!
Все расползлись вокруг в поисках свежего снега.
Наконец Володе удалось слепить снежок. Он бросил его на склон и покатил, собирая огромный ком. Остальные тоже принялись лепить гигантские комья и двигали их на маленькую горизонтальную площадку. Через некоторое время там образовалась бесформенная снежная куча, высотой в два человеческих роста.
Тюльпанов достал из-за пояса жестяную лавинную лопатку и начал любовно обтесывать гору, отламывая большие пласты снега. Другие — кто ножами, кто руками — тоже помогали ему, обрезая куски и оттаскивая их в сторону…
Первые лучи еще невидимого солнца осветили розовым светом вершины Главного Кавказского хребта.
— Плотнее! Плотнее! — Тюльпанов смотрел в видоискатель фотоаппарата, прикрученного к воткнутой в снег лыжной палке. — Все, стойте! Стойте так, не двигайтесь!.. О, черт, давайте скорее! Сейчас же солнце взойдет! — нажав на автоспуск, он, спотыкаясь и проваливаясь в снег, побежал наверх.
Там, на фоне величественного двуглавого Эльбруса, уже стояли все остальные, обступив огромную снежную женщину, слепленную в одной из самых широко известных поз «Кама сутры».
Щелкнул затвор фотоаппарата.
Живописная долина упиралась в крутой каменистый взлет, стиснутый по бокам высокими отвесными скалами. Ломаной линией белела тропа, уводящая куда-то наверх. Небольшая речка плавно текла через ровную поляну, заросшую сочной травой.
На рюкзаках сушились мокрые от пота футболки. Распластавшись в траве, лежали Володя и Валера. Андрей сидел у воды и поочередно вынимал из сумки вымазанные в растаявшем сливочном масле паспорта, деньги, бланки каких-то бумаг с печатями, спортивные документы. Когда попадались обертки от пачек масла, он методично вымазывал их пальцем, остатки масла стряхивал обратно в сумку, а обертки откладывал в сторону.
— Обертки не выбрасывай, — подал голос Валера. — Через месяц мы их вылизывать будем…
— Я только боюсь, не смажутся ли записи? — Андрей аккуратно снял целлулоидные обложки и начал промывать паспорта в воде.
— Все самое главное — имя, адрес, дата рождения — должно быть написано несмываемыми чернилами, — заверил Володя. — А вот то, что потом уже — жены, дети — те могут и поплыть.
— Жена и дети пусть плывут, — разрешил Валера…
Неожиданно где-то поблизости раздался грохот, и они обернулись.
В дальнем конце поляны, по краю каменной осыпи бродили полуголые, дочерна загорелые люди. Выбирая большие остроугольные камни, они тащили их к стоявшему поблизости самосвалу и с чудовищным напряжением закидывали в высокий кузов, издавая ужасный шум. В тени машины, прислонившись к колесу, два наголо бритых таджика пили чай с лепешками.
От сборщиков камней отделился один, не спеша пересек поляну и приблизился к противоположному берегу реки.
— Леха, это ты, что ли? — щурясь на солнце, Андрей смотрел в его сторону. — Тебя не узнать просто — худой, как скелет!
— С приездом! — Алексей по камням перебрался к ним.
— А мы тебя искали вчера, — сказал Андрей, — письмо тебе в столовой оставили.
— Да? Жалко, — огорчился Алексей. — А мы наверху живем, в рабочем домике… Чем это ты занимаешься?
— Да так — небольшая авария…
— Аннушка уже разлила масло! — поднявшийся на ноги Валера указал на Андрея. — Привет! Ну что, как успехи? Это вы склад строите?
— Нет, мы лестницу кладем — там, наверху, за столовой.
— Это кривая такая, что ли?
— Обижаешь! — улыбнулся Алексей.
— Ну, и как? — спросил Володя.
— На полсмены уже заработали.
— Это сколько вы уже тут пашете?
— Три недели. Адская работа! И кормят хреново.
— Ничего, Леха, — приободрил его Валера, — труд красит человека!
— А работа его унижает, — Алексей присел на траву. — Давайте лучше закурим? По-нашему, по-таджикски!
— Я сейчас принесу, — засмеялся Валера и пошел к рюкзакам.
— Пора уже нам всем на анашу переходить, — Андрей прижимал камешками трепыхавшиеся на ветру мокрые денежные купюры.
— Где ж ее взять-то? — заинтересовался Алексей. — Я с удовольствием.
— А там что растет? Табак? — Андрей показал в сторону плантации каких-то растений.
— Не знаю, — Алексей пожал плечами. — По-моему, табак на такой высоте не растет.
— Это растет благосостояние советских людей, — сказал Володя.
Возвратился Валера, на ходу распечатывая пачку сигарет:
— Сигарет можешь брать сколько угодно — хоть две штуки!
— Да-а, — посетовал Володя, — с сигаретами мы как-то просчитались…
— Зато масла навалом, — сказал Андрей.
— Как погода? — поинтересовался Володя.
— Была ничего, а дальше — черт его знает… — Алексей поднялся. — Ну ладно, спасибо, мне пора, а то хозяева будут недовольны.
Валера чиркнул спичкой, Алексей прикурил и перебрался на другую сторону реки.
— Удачи, — пожелал он напоследок.
Настя сидела на краю глубокого каньона, по дну которого шумел невидимый ручей. Снизу медленно поднимался Эдик. Время от времени он останавливался и прикладывался к висящей на поясе фляге, после чего, заметно взбодрившись, продолжал идти дальше. Подойдя к Насте, он повалился на землю и блаженно закрыл глаза, привалившись спиной к рюкзаку.
— Трусы — спортивные, — сказал он устало.
— Эдик, дай, пожалуйста, глотнуть, — жалобно попросила Настя.
Не открывая глаз, Эдик отстегнул флягу, отвинтил крышку и, хлебнув немного сам, протянул ей. Бережно взяв ее, она растрескавшимися губами приникла к горлышку и сделала несколько глубоких жадных глотков, после чего вдруг вскочила, отчаянно отплевываясь:
— Тьфу!.. Эдя… Гад…
Открыв глаза, Эдик заржал, как лошадь.
— Дай сюда! А то прольешь еще, — он отобрал флягу, сделал еще один мощный глоток и аккуратно завинтил крышку.
— Суть «Теории циклов», как и все гениальное, проста, — Валера, тяжело дыша, остановился. — Я составляю список из десяти человек — хороших знакомых, друзей там, родственников — не важно. Они образуют первый круг, или цикл, по научному… — он медленно двинулся дальше. — У стоящего в списке первым я занимаю, к примеру, тысячу рублей на
- Русская жизнь-цитаты 7-14.08.2022 - Русская жизнь-цитаты - Публицистика
- Русская жизнь-цитаты 14-21.03.2024 - Русская жизнь-цитаты - Публицистика
- Русская жизнь-цитаты 7-14.04.2024 - Русская жизнь-цитаты - Публицистика
- Золотой лохотрон. Новый мировой порядок как финансовая пирамида - Катасонов Валентин Юрьевич - Публицистика
- Новичок в космосе - Роберт Хайнлайн - Детская фантастика