Завтра я иду убивать. Воспоминания мальчика-солдата - Ишмаэль Бих
- Дата:10.11.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Завтра я иду убивать. Воспоминания мальчика-солдата
- Автор: Ишмаэль Бих
- Год: 2014
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы отправились на речку, плавали, играли в прятки, в догонялки и жмурки, громко кричали друг другу «ку-ку». Настроение было отличное.
Вечером мы украли у кого-то из жителей кастрюлю с рисом и листьями маниоки, съели все это под кофейными деревьями на окраине, вымыли кастрюлю и вернули ее хозяевам.
Спать нам было негде, и мы устроились на веранде чьего-то дома, когда обитатели ушли внутрь.
В ту ночь я не сомкнул глаз. Ребята похрапывали, а у меня опять затряслись руки. Снова навалились тяжелые предчувствия. По улицам бегали собаки и выли.
Альхаджи проснулся и сел рядом со мной.
– Меня разбудили собаки, – пожаловался он.
– А мне вообще не спится, – ответил я.
– Может быть, это оттого, что ты ждешь встречи со своими, – усмехнулся он. – Мне тоже не терпится. – Он встал. – Как-то странно воют собаки, правда?
Одна из них приблизилась к веранде, села неподалеку и жалобно заскулила. К ней присоединились другие. Душераздирающие звуки!
– Да, она плачет, как человек, – сказал я.
– И мне так кажется, – Альхаджи зевнул. – Думаю, собаки видят то, что незаметно людям. Тут что-то не так. – Он сел.
Мы тихо просидели полночи. Псы продолжали выть до самого утра. На заре жители деревни начали просыпаться, закричали младенцы. Нам надо было уходить с чужой веранды. Мы с Альхаджи стали будить наших товарищей. Когда принялись трясти Саиду, тот не открыл глаза.
– Вставай, надо идти! – мы вовсю расталкивали его, потому что услышали, что хозяева дома сейчас выйдут.
– Саиду, Саиду! – умолял Канеи. – Может, он опять потерял сознание?
На пороге дома появился мужчина и поздоровался с нами. В руках у него была бутылка с водой. Он улыбнулся и сказал, что знает, что мы ночевали на его веранде.
– Это поможет поднять его, – мужчина побрызгал холодной на голову нашего друга.
Но тот не шелохнулся. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в пыльную землю. Его бледные ладони были неестественно вывернуты наружу, влажный лоб наморщен, рот слега приоткрыт, в уголках глаз стояли слезы, а на щеках виднелись дорожки от них. Хозяин дома присел и пощупал его пульс.
– Мальчики, у вас есть знакомые в этом селении? – обратился он к нам.
Мы покачали головами. Тогда он спросил, глядя на Альхаджи:
– Кто из вас самый старший?
Канеи поднял руку. Они отошли в сторону, и мужчина что-то прошептал ему на ухо. Канеи заплакал, уткнувшись в его плечо. Тут до нас стало доходить, что Саиду покинул нас. Все рыдали, но я не мог плакать. Слезы стояли в глазах, живот свело, голова кружилась, а руки снова начали трястись. Сердце билось медленно, но удары его были тяжелыми. Хозяин дома и Канеи ушли и вернулись еще с двумя жителями городка и деревянными носилками, на которые положили тело. Нам велели следовать за носилками.
Труп омыли и приготовили к погребению в тот же день. Его завернули в белую простыню и положили в деревянный гроб, установленный в доме того человека, на чьей веранде мы спали.
– Среди вас есть его родственники? – спросил высокий худой мужчина, распоряжавшийся в этом городке похоронами. Мы отрицательно покачали головами. Мне показалось, что таким образом мы как бы отвергаем Саиду, нашего друга и спутника. Он был нам как брат. Но все же нас спрашивали именно о кровном родстве. По традиции, близкие люди должны давать согласие на проведение обряда.
– Кто-нибудь из вас знал его семью? – мужчина выжидающе посмотрел на нас.
– Я знал, – откликнулся Канеи.
Тот подозвал его к себе – распорядитель стоял с другой стороны гроба. Я пытался разобрать, о чем он говорил, следил за жестикуляцией его правой руки, в то время как левую он положил на плечо Канеи. Тот что-то ответил, долго кивал, а потом вернулся к нам. Мы сидели на стульях вдоль стены – их специально принесли для начала церемонии похорон. На ней присутствовали только мы, распорядитель и хозяин дома.
Гроб вынесли из дома, и маленькая процессия направилась по улицам поселка к кладбищу. Жители окрестных домов тихо сидели на верандах. Когда мы проходили мимо, они вставали.
Я отказывался верить, что Саиду действительно умер. Мне все казалось, что он просто потерял сознание и скоро встанет. То, что он уже никогда не поднимется, дошло до меня, только когда его в одном саване опустили в зияющую могилу и могильщики начали засыпать ее землей. От Саиду осталась лишь память. Горло у меня перехватило, стало трудно дышать. Распорядитель похорон, спрашивавший о родственниках мальчика, начал читать суры. Тут я тихо заплакал. Слезы капали на землю, и летняя пыль быстро поглощала эту влагу. Мужчины обложили свежий холм камнями, чтобы укрепить его.
Потом все ушли, а мы остались на кладбище. Вокруг были такие же могильные холмики, как у Саиду. Лишь на немногих из них стояли палки с табличками, остальные погребения были безымянными. Наш друг стал одним из таких анонимных мертвецов. Мы просидели на кладбище много часов, как бы ожидая чего-то.
Мы были совсем мальчиками – к тому времени всем было по тринадцать, кроме Канеи (он на три года старше), а таким юнцам трудно бывает разобраться в своих чувствах. Я не мог понять собственных ощущений. Это было похоже на тревогу и озадаченность, от которых спазм сводил внутренности.
Вечером мы ушли с кладбища. На улицах было тихо. Мы сели на бревно под манговым деревом, на котором отдыхали вчера. Никто и не думал о том, чтобы устроиться где-то на ночлег. Канеи объяснил, почему Саиду похоронили прямо сегодня: в городе есть обычай, что мертвое тело нельзя оставлять на ночь. Надо было либо подчиниться правилам, либо уносить его отсюда. На эту тираду никто не ответил. Мы молчали. Тут снова завыли собаки и выли почти всю ночь, вымотав нам душу.
Мы слонялись по улицам. Многие жители не спали. Когда псы на время затихали или убегали на другой конец города, было слышно, как перешептываются обитатели домов. Я вспомнил, как несколько недель назад Саиду говорил, что какая-то часть его души умирает с каждым днем нашего путешествия. Наверное, вся она умерла в тот вечер, когда мы отбились от напавших на нас крестьян с мачете, топорами и палками. Уже тогда его голос звучал очень странно. Руки и ноги у меня затряслись, и это продолжалось всю ночь. Сердце сдавил страх: когда мы присели отдохнуть, я постоянно окликал своих друзей, боясь, что если кто-то из них заснет, то уже не проснется. Рано утром Канеи объявил, что с восходом солнца мы покинем селение и пойдем в следующую деревню.
– Не могу выносить больше этот вой. Он сводит меня с ума, – сказал он.
Мы пошли в дом человека, на веранде у которого умер Саиду, и поблагодарили его за помощь.
- Хроники «Сиа» - Виктория Викторовна Щипская - Космическая фантастика
- Детство 45-53: а завтра будет счастье - Людмила Улицкая - Биографии и Мемуары
- Нью-Йорка больше нет - Павел Парфин - Социально-психологическая
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник) - Джорджетт Хейер - Классический детектив