Юрий Гагарин - Виктор Степанов
- Дата:08.09.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Юрий Гагарин
- Автор: Виктор Степанов
- Год: 1987
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этой же зимой Юрий вступил в комсомол. Сохранился протокол № 55 от 14 декабря 1949 года. «Слушали: о приеме в члены ВЛКСМ тов. Гагарина Ю. А. Рекомендуют Чугунов, Новогородцев. Постановили: принять в члены ВЛКСМ тов. Гагарина Ю. А. 1934 г. рождения, образование 6 классов, русского, ученика-литейщика».
Комсомольский билет вручали в Ухтомском горкоме комсомола Московской области. Можно представить, что Юра чувствовал, о чем думал в тот день.
В кинотеатрах тогда шли фильмы «Молодая гвардия» «Сталинградская битва», «Падение Берлина». Из рук в руки зачитанными, с потрепанными страницами передавались книги «Повесть о настоящем человеке», «Это бьло под Ровно», «Звезда», «Сталь и шлак».
Теперь по праву он становился в ряды стойких, мужественных и бесстрашных. Его мир расширялся день ото дня. Крепнущий в плечах, коренастый, он поднимался все выше и выше, и родная земля не только на Красной площади принимала округлость планеты.
Юрий в числе немногих ребят удостоился чести быть приглашенным на новогоднюю елку в Колонный зал Дома союзов.
Снег преобразил Москву. Она была совершенно другой, чем летом. Пожалуй, можно было бы сказать, что снег очень шел столице к лицу — стоило взглянуть на припорошенные купола собора Василия Блаженного, на зубчатые стены Кремля, словно в одну ночь поседевшие, на темно-зеленые остроконечные ели с подремывающими на разлапистых ветвях белыми соболями. Да, снег прибавлял красоты молодому и древнему городу, ибо был всегда одинаков — как сто, как двести, как тысячу лет назад.
В Колонном зале — здесь бывал на балах Пушкин! — сразу, почти с порога, едва успел скинуть в гардеробе шинельку, подхватил, закружил вальс. Юрий поднялся наверх по красной ковровой дорожке, ниспадавшей на мраморные ступени, пригладил на голове отраставший ершик и остановился, ослепленный огнями высокой, под потолок, елки, вокруг которой уже кружились пары. В основном танцевали девочки, но и мальчишки нет-нет да и проглядывали в этой яркой, веселой людской карусели.
Юрий прижался спиной к стене — он не умел танцевать вальс, да и на модный тогда фокстрот вряд ли бы тоже осмелился. В училище пробовали, дурачась, — так то для шутки. И стоял так — робким восторженным зрителем, дивясь на Деда Мороза и Снегурочку, собиравших и смешивших ребят.
Снова грянула музыка. Дед Мороз и Снегурочка взялись за руки, потянули к елке мальчишек, девчонок, начиная закруглять цепочку, и Юрий со страхом почувствовал, что одним открытым концом хоровод устремился к нему.
— Эй, ты чего стоишь? Пошли, пошли с нами! — схватила его девочка в голубом, расшитом кружевными снежинками платье и только метнула темной косой с белым шелковым бантом, увлекая в круг, в сверкание звездного вальса…
В тот вечер нового, 1950 года он вернулся в общежитие промерзший, голодный, потому что не тронул ни конфетки из целлофанового пакетика — подарка добродушного Деда Мороза. До поздней ночи, пока не прикрикнул дежурный, только и было рассказов о сверкающих люстрах, белоснежных колоннах, высоченной елке под потолок, что, казалось, сама кружилась в их хороводе, и о Москве в новогодних огнях.
Полгода пролетели как одна рабочая смена. Первые летние каникулы! А может быть, первый отпуск? Ведь Юрий был теперь не просто учащимся, но и рабочим. Отпускные — не бог весть какое богатство — надежно припрятаны в карманчике куртки-форменки, рассчитан каждый рубль, не для себя — на подарки родным.
В Москве отцветали душистые липы, в городском сивом небе то тут, то там поднимались каркасы высотных невиданных зданий. Верхние этажи были еще прочерчены, как гравюры, а нижние уже одевались в светлый солнечный камень.
В метро появились новые линии. Не выдержал, поехал просто так, прокатиться, посмотреть на дворцы новых станций «Белорусская», «Краснопресненская», «Киевская», «Парк культуры», «Калужская»… Замкнул кольцо, перешел на старую линию и очутился на том самом перекрестке: бронзовый матрос приветствовал своего знакомого. И снова ликование дня, взгляды через площадь на Дом союзов, где, теперь уже и не верилось, кружился вальсом бал. Поворот налево, опять по старому следу — мимо Музея Ленина до округлой брусчатой площади — к Мавзолею. Те или не те часовые?
Полдня носился по магазинам и по палаткам, пока не нашел, что искал. К поезду добирался, нагруженный свертками.
Сел, отдышался, раскрыл газету. Вот, оказывается, о чем шли разговоры в метро, трамвае и на перроне. На первой странице: «О проведении в СССР сбора подписей под воззванием Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира о запрещении атомного оружия». А это о событиях дня в Корее?
«Сегодня в 17 часов 30 минут двадцать семь американских бомбардировщиков В-29 совершили разбойничий налет на Пхеньян. Самолеты сбросили в различных районах города около трехсот бомб различного размера. В результате бомбардировки разрушено много жилых зданий, имеется значительное число жертв среди гражданского населения города». Сообщение ТАСС от 29 июня. Значит, началось вчера?
День потускнел. Тревога закралась в душу. С уважением посмотрел на подремывающего напротив военного в летной форме. Расспросить бы его. Но что он расскажет мальчишке? Вскоре и самого усталость бросила в сон.
Открыл глаза — солнце уже опускалось, пряталось за макушки елей, берез и по одним только этим деревьям, перелескам, лощинам, речушкам, мосткам, железнодорожным будкам угадал, почувствовал — близко Гжатск. И окончательно его разбудила радость: он ехал домой, один, без провожатого, самостоятельный человек. Юрий поднял глаза на полку, где лежали свертки, предвкушая, какой сюрприз доставит домашним. Телеграмму не давал, чтобы не беспокоить: мало ли что случится в дороге?
Но вот и приехали — ловко, хоть и нагруженный, спрыгнул с подножки, и вперед, — наискосок от вокзала, спрямляя путь, на Ленинградскую, по которой чуть не бежал, не чуя собственных ног.
Здравствуй, дом, и куст сирени, когда-то посаженный у калитки. Акации, с желтыми огоньками-цветочками опахнули запахом детства. Взлетел по ступенькам терраски, постучал, и забилось сердечко: узнал ее по торопливым шагам — мама!
— Юра, сынок, а мне сон нынче приснился, будто ты маленький, и вот оказался в руку. Какой ты большой! Жаль, отец на работе…
Здравствуй, здравствуй, родительский дом! Все то же, но как будто другое. Кухонька, столик под клеенкой в цветочках. И как они помещались за ним всей семьей? И потолок вроде ниже, и оконца поуже. А печка все так же побелена свежей известкой, от нее светлее в избе, значит, ждали и отец постарался к его приезду.
Вбежала Зоя, всплеснула руками:
— Юр, Юрашка, да тебя не узнать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Быстрый обед - Зоряна Ивченко - Кулинария
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Простые роботы своими руками или несерьёзная электроника - Дмитрий Мамичев - Радиотехника
- Зеленая лампа - Виктор Степанов - Русская классическая проза
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история