Форма входа
0/0
Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880 - 1909 - Богданович Татьяна Александровна
- Дата:27.12.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880 - 1909
- Автор: Богданович Татьяна Александровна
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880 - 1909 - Богданович Татьяна Александровна. Жанр: Биографии и Мемуары. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880 - 1909 - Богданович Татьяна Александровна:
Татьяна Александровна Богданович (1872–1942), рано лишившись матери, выросла в семье Анненских, под опекой беззаветно любящей тети — Александры Никитичны, детской писательницы, переводчицы, и дяди — Николая Федоровича, крупнейшего статистика, публициста и выдающегося общественного деятеля. Вторым ее дядей был Иннокентий Федорович Анненский, один из самых замечательных поэтов «Серебряного века». Еще был «содядюшка» — так называл себя Владимир Галактионович Короленко, близкий друг семьи. Татьяна Александровна училась на историческом отделении Высших женских Бестужевских курсов в Петербурге. Публиковаться начала с 24 лет. Большинство ее статей и книг посвящено вопросам истории и политики. Эта книга воспоминаний 1880–1909 гг. охватывает один из наиболее драматичных периодов истории России, события которого автором переживались очень глубоко, начиная с раннего детства. Удивительно передана атмосфера творческой, активной семьи, никогда не равнодушной, всегда вникающей в сиюминутные, а оттого вечные дела своего времени. Прекрасно показаны писатели В. Г. Короленко, Глеб Успенский, Максим Горький, поэт И. Ф. Анненский, другие известные литераторы, публицисты, общественные деятели. При оформлении книги использован герб, пожалованный Николаю Ильичу Анненскому (деду Иннокентия Федоровича и Николая Федоровича), коллежскому советнику, получившему в 1804 году потомственное дворянство «заслугами по службе гражданской» [Общий гербовник дворянских родов Российской Империи. — СПб., 1807. - 4.VIII. — С. 153–154].
Читем онлайн Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880 - 1909 - Богданович Татьяна Александровна
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Новое направление еще не определилось тогда вполне, намечались только его основные черты, и выяснилось оно главным образом на полемике с народниками. Причем всех, не соглашавшихся с новыми взглядами, московская молодежь стремилась свалить в одну кучу, окрестив народниками. Но даже я, при всей своей неподготовленности и наивности, знала, что и дядя, и Короленко относились к народникам крайне отрицательно.
Как же так? Почему их соединяют с теми прекраснодушными народническими писателями, которых они не признавали? Неужели за то, что и те, и другие стоят «за народ»? Это казалось нам какой-то непонятной ересью. А между тем непосредственный интерес влек нас к молодежи, проповедовавшей всегда самое новое, передовое.
Надо было непременно хорошенько разобраться в этих новых идеях. Не может быть, чтоб исключенные студенты проповедовали что-нибудь нехорошее, несправедливое.
Задача оказалась трудной. К нашим новым знакомым обращаться было неудобно. Им скучно было объяснять нам такие, с их точки зрения «азы». А наши «отцы» явно не могли быть нашими руководителями на новых путях. Я вспомнила тут своего первого развивателя, А. И. Богдановича. Я предчувствовала, и на этот раз правильно, что именно он мог бы вывести нас на правильный путь.
Это и случилось, но много позднее. В это время его не было в Нижнем. Он переехал в Казань и редактировал газету «Волжский вестник».
Так мы и остались на время со своими недоумениями. Студенты разъехались, а мы должны были кончать гимназию — мы ведь только что перешли в последний восьмой класс.
Приезд московских студентов сыграл для нас большую роль. Мы как-то почувствовали себя взрослее. Кончилось наше отрочество. Мы входили в ряды учащейся молодежи и уже не боялись так «взрослых», как до сих пор. Студенты не только не поссорили нас с «отцами», а даже как будто сблизили с ними. Они стали для нас не только кровными родными, но и близкими и, во всяком случае, очень интересными людьми.
Теперь я иногда принимала участие в их разговорах, и Владимир Галактионович стал играть в моей жизни еще большую роль.
Нижегородская интеллигенция.
Местная пресса
Жизнь наших «отцов» в Нижнем была очень наполнена. Короленко, хотя он тогда и бросил всякую службу и жил исключительно литературой, никогда не мог с головой уйти в художественное творчество. Кипевшая вокруг жизнь притягивала его, и он постоянно отвлекался от беллетристики, чтобы взяться за перо публициста и принять участие в местных делах и общественной борьбе. И его участие часто имело решающее значение.
Помню, как блестяще он провел операцию против воротил банка. Богатые дворяне-помещики привыкли считать себя бесконтрольными хозяевами банка. Привлекая в него в качестве вкладчиков мелкий люд, они щедрой рукой раздавали ссуды «своим» людям, высоко оценивая их имения. Банковские дела все более запутывались, а ревизионные комиссии, тоже из «своих», сквозь пальцы смотрели на отчеты правления, подвергая риску разорения всех мелких вкладчиков.
Короленко узнал о махинациях и начал кампанию в Казанской газете. К кампании он привлек А. И. Богдановича. В «Нижегородском листке» цензура не пропускала нападок на банк, а в Казани, в «Волжском вестнике» ничего, печатали. Опубликованные сведения произвели настоящую сенсацию. Вкладчики заволновались. Стали требовать правительственной ревизии. Дело кончилось судом над банковскими воротилами. Главный виновник покончил с собой, не дожидаясь суда, но мелкие вкладчики, вложившие в банк жалкие гроши, были спасены.
В Нижнем это произвело колоссальное впечатление. Впервые нижегородцы убедились в силе печатного слова, и название «корреспондент» перестало быть бранной кличкой, внушая даже некоторое уважение.
Ведь, действительно, ярмарочных корреспондентов купцы покупали за четвертной билет, и они, предварительно выпив с заказчиком, выхваляли потом на чем свет стоит его товары.
И вдруг появились люди, которых нельзя купить и которые стоят за правду и за интересы маленького человека. Совершился настоящий переворот в сознании общества, сразу поднявший значение провинциальной печати, роли которой Короленко всю жизнь придавал огромное значение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Он внимательно следил за газетами, и столичными, и провинциальными, и делал из них вырезки, которые сортировал, подготовляя материал для задуманной им вместе с Анненским книги «Десять лет в провинции». После него остался целый шкаф этих вырезок, но мечты свои они так и не осуществили. Короленко написал только вводную главу, а дядя и вовсе не приступал к писанию.
Дядя вообще не любил писать. Насколько легко и хорошо он говорил, настолько трудно давалось ему изложение своих мыслей на бумаге. Часто он задумывал очень интересные статьи, с увлечением излагал их Короленко и тете, а приступить к писанию не мог, мучился, сердился, но не в состоянии был преодолеть отвращения к перу.
Однажды ему была заказана из Петербурга ответственная статья о Чернышевском для крупного издания «Эпоха великих реформ». Собрав весь материал, обдумав все до малейших деталей, он рассказал Владимиру Галактионовичу и тете весь ход своих мыслей, но писать не начинал. Несколько недель он ходил по комнате, уверял, что болен и ему придется отказаться от статьи.
Короленко называл эту болезнь, возникающую перед каждой серьезной работой, «статейная инфлуэнца».
Мы с тетей так привыкли к периодическим дядиным заболеваниям, что не придавали им значения и не беспокоились.
Тетя, напротив, хворала очень редко, почти никогда. Но если это случалось, я впадала в настоящую панику, боялась за нее невыносимо. Когда дядя уходил, я садилась возле ее постели и не отходила ни на шаг. Она много спала в болезни и притом совершенно беззвучно. Я не сводила с нее глаз, и мне казалось, что она уже не дышит. Дрожа от ужаса, я, наконец, не выдерживала, зажигала свечку и подносила ее к самому тетиному лицу. Мне хотелось убедиться, что она еще жива. Я придвигала свечу так близко, что чуть не обжигала тетю. Я хитрила сама с собой, понимая, что этим разбужу ее, но именно этого я ведь и добивалась.
Когда она просыпалась, я бросалась к ней на шею, просила у нее прощения, уверяя, что она не дышала. Она смеялась, и мир был заключен.
С дядей было иначе. Его инфлуэнца не проходила до тех пор, пока ему не удавалось написать статью.
Труднее всего ему было начать. Затем все шло легче. Так случилось и со статьей о Чернышевском. Наконец, раз, в отсутствие дяди, Короленко, зайдя к нам, сел за его письменный стол и со своей обычной легкостью набросал то начало, которое много раз слышал от дяди.
Когда дядя вернулся, Короленко сказал ему:
— Ну, садитесь же, Николай Федорович, пишите. Ведь начало вы уже написали, а теперь все напишется само собой. Отказываться поздно.
— Как написал! — вскричал дядя. — Ничего я не написал и не напишу. Говорю вам, я болен и сегодня же телеграфирую, что отказываюсь по болезни.
— Да вы посмотрите, — настаивал Короленко.
Дядя сел к столу, и, увидав полстраницы, написанные почерком Короленко, засмеялся. Затем, внимательно прочитал их и удивленно вскричал:
— Так ведь это как раз то, что я хотел сказать! Как вы узнали?
— От вас и узнал. Вы не один раз рассказывали это нам с теточкой.
— Ну, не отвлекайтесь, продолжайте. Времени осталось немного.
Дядя уже не слушал. Обмакнув перо, он быстро писал с того самого места, где остановился Короленко. Теперь ему действительно казалось, будто он сам и написал первые строки. Статью он окончил к сроку, и она была признана одним из наиболее удачных его произведений.
Раз в год, перед началом губернского земского собрания, происходило приблизительно то же самое. Только тут Короленко помочь ему уже не мог. Дяде надо было написать подробный отчет о ходе статистических работ. Ну чем его могло затруднить это? И программа работ, и план обработки материалов, и все вводные теоретические статьи были им вчерне даже набросаны, а богатый цифровой материал полностью сохранялся в памяти.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880 - 1909 - Богданович Татьяна Александровна бесплатно.
Похожие на Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880 - 1909 - Богданович Татьяна Александровна книги
- Великие поэты мира: Иннокентий Анненский - Иннокентий Анненский - Поэзия
- Рассказы для внука - Владимир Короленко - Прочая детская литература
- Книга отражений. Вторая книга отражений - Иннокентий Анненский - Эссе
- Федор Бесприютный - Владимир Короленко - Русская классическая проза
- Марусина заимка - Владимир Короленко - Русская классическая проза
