У меня в ушах бананы - Владимир Рецептер
- Дата:19.10.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: У меня в ушах бананы
- Автор: Владимир Рецептер
- Год: 2011
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Р. позвонил Ирине Фрейндлих и напомнил о знакомстве в больнице Свердлова.
– Нет, нет, – сказала Ирина, – гораздо раньше!.. Вы снимались на «Ленфильме» в «Поезде милосердия», были совсем молоды, писали стихи, и все вами увлекались… Я тоже там снималась, одной из медсестер. У меня была подружка в костюмерном цехе, с ее легкой руки… Мы поехали на натурные съемки в сторону Любани. В Елизаветино, если не ошибаюсь…
Ирина запамятовала, как, впрочем, и Р.: в сторону Любани он не выезжал, только в Новгород. В Елизаветино наведался как раз Бруно Артурович: навестить дочь и убедиться, все ли у нее в порядке. Он провел там целый день, познакомился со съемочной группой и, успокоенный, вернулся домой. Это запомнил режиссер Искандер Хамраев, одноклассник артиста Р. Снимая свою первую картину по повести Веры Пановой «Спутники», он был польщен вниманием Бруно Артуровича и подсказал беспамятному Р., что Ирина до удивления похожа на Алису…
– Понимаете, Ирина, – сказал Р., – я нашел больничные записи и снова встретился с вашим отцом… Простите мое невежество, вы тоже связаны с театром?..
– Нет, избави Бог! – С неподдельной опаской сказала она. – И мама, и папа были слишком связаны… Она ушла очень рано, сорока девяти лет, и очень долго болела… Они познакомились в Театре обкома комсомола, потом – ТЮЗ, потом эвакуация в Березняки, где я и родилась, а потом он был в БДТ, а мама – в Ленконцерте… Меня отправили в первую французскую школу, а после нее куда?.. В иняз!.. Но в иняз я не захотела, пошла в университет, окончила филфак…
– Стало быть, коллеги…
– Ах, вот как!.. Ну, после филфака что? Школа или Интурист, но это меня не привлекало, и я стала преподавать латынь в медучилище, окно в окно с моим домом… Мамы-то не было…
– Стали главой семьи?..
– Главой не скажу, а руками правда… У меня сын, ему тридцать три года. Окончил нахимовское, потом – имени Фрунзе, стал гидрографом, плавал… Потом гидрографический флот сгнил около причала… Мы с мужем уломали его получить гражданскую профессию, и он окончил юрфак… Муж умер два года назад, а отец – три… 7 июля 2002 года, девяноста двух лет…– Один профессор говорит, – сказал Бруно, – «Слуховой аппарат стоит триста пятьдесят долларов, но я не уверен, что вам понравится». А его ассистент советует: «Покупайте». Они не сговорились, а я бросил жребий, и выпало покупать. Так появился первый «банан». Теперь у меня целых три, все американские, а толку – шиш…
– Бруно Артурович, – воодушевился Р., – я гастролировал по Америке, и одна фирма всюду рекламировала свои «бананы», по форме уха, почти незаметные, и я позавидовал американским глухарям… Возвращаюсь в Нью-Йорк и вместе с другом кинорежиссером Габаем иду в отделение этой фирмы… Между прочим, Генрих Габай женат на Анечке Мартинсон, дочери Сергея Мартинсона. Вы были с ним знакомы?
– Да… Он любил красные вина…
– Отделение почему-то в магазине оптики, а ушной начальник ушел на перерыв. Пока ждем, я заказываю две пары очков, бифокальные и простые. Оптик хвастает, что унаследовал отцовский бизнес, наконец приходит Слухач, маленький такой, плешивый, и в каждом ухе по «банану»!..
– Очень любопытный сюжет, – поддержал рассказ Фрейндлих.
– Дальше – больше. Габай спрашивает Слухача о цене. «Две тысячи долларов» – «За один?» – «Нет, за два». Я говорю: «Давайте! Я эти деньги честно заработал». А Гена начинает по-английски рассказывать Слухачу, какой я артист и как важно мне иметь хорошие аппараты. Слухач вынимает из правого уха «банан», звонит в центральное отделение фирмы, и я получаю пятипроцентную скидку. Тогда Габай говорит: «Знаете, мистер Томкин (у Слухача была такая фамилия), артист Р. играл Гамлета и имел в этой роли успех!..» Томкин смотрит на нас внимательно, вынимает из левого уха второй «банан» и снова звонит на фирму… Еще пять процентов!.. Плати, заказывай, и дело с концом!.. Нет!.. Габай начинает объяснять Томкину, что Р. играл не одну роль, а всю пьесу: и Гертруду, и Клавдия, и Офелию в театре одного актера… Томкин опять берет трубку, и «бананы» понижаются в цене на пятьсот долларов!.. И тут, полный благодарности, Р. хвастает Томкину знакомством с Лоренсом Оливье!.. С тем делается столбняк, и он выходит на улицу… Мы ждем… Вдруг Томкин возвращается очень суровый и говорит: «Мистер Retsepter!.. Не покупайте эти аппараты!.. Я смотрю прямо на вас и вижу, что звуки до вас доходят… Зачем тратить столько денег неизвестно на что?!» Я хлопаю себя по лбу и говорю Габаю: «Слушай, Гена, по-моему, мистер Томкин – гениальный старик: неужели мы не найдем на что потратить полторы тысячи долларов?!» И мы жмем руку Томкину. Тут Оптик достает бутылку вина, мы пьем за доброе знакомство, и Томкин говорит: «Только не проболтайтесь о моей продаже в других отделениях фирмы!..»– Мы выросли с Алисой при разных мамах, – сказала Ирина. – Она и старше на десять лет. Я долго не знала, что у меня есть сестра. Мне уже было лет двенадцать, Алиса стала звучать по радио, заявила о себе. Я прихожу домой, сообщаю: «Оказывается, у нас есть однофамилица, Фрейндлих, актриса!» И мама говорит: «Ира, это – твоя сестра…» Но на то время информация исчерпалась, мы еще долго не встречались. Тут давала себя знать немецкая проблема… Когда папина сестра освободилась из лагеря, что-то мне приоткрылось. А теперь, когда она умерла и дочь ее умерла – она не была замужем, – оказалось, что наследники – мы с Алисой и мой родной брат… Они очень заняты, и этим наследством пришлось заниматься мне. Нотариус спрашивает: «Почему в свидетельстве о рождении ее зовут Дагмара-Мария Артуровна, а в свидетельстве о смерти – Дагмара Артуровна? Куда девалась “Мария”?..» Мы все ее называли Мара, Марочка…Тут что-то странное, мистическое, с одной стороны, а с другой… Это лагерь, время советское ее опростило, съело пол-имени… Я стала все восстанавливать через свидетельство о браке, о рождении дочери… И вот вернулось полное имя: Дагмара-Мария Артуровна Фрейндлих. Их в семье было пятеро детей, один умер в детстве… Старший, Артур Артурович, очень хороший честный парень, работал на «Электросиле», пошел добровольцем на фронт. Но он был Фрейндлих, немец. А тут еще жена сказала при ком-то: «Что это немцы так быстро наступают?» В 1941 году его взяли прямо с фронта, привезли на Литейный и расстреляли… Жену расстреляли через месяц… У них был сын Эдик, Эдуард Артурович, и тетя Мара увезла его с собой в эвакуацию. А там взяли и ее, осудили на двадцать пять лет как сестру врага народа, и остались без призора Эдик и ее дочь… Если бы их не забрали родственники, они попали бы в детский дом… Тогда за ними приехал дядя по материнской линии и увез в Белоруссию, в Солигорск, там калийные удобрения, шахты. Его фамилия Зейтц, и Эдик стал Эдуардом Ивановичем Зейтцем. Он врач, но у него есть книга рассказов, редкое качество в актерских семьях. И вот он приехал в Ленинград, мы вместе ходили в горархив, хлопотали, и ему тоже восстановили все имена: он снова Эдуард Артурович Фрейндлих…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Королева Лебедь. Литовские народные сказки - Народные сказки Народные сказки - Сказка
- 1Q84 (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре) - Харуки Мураками - Социально-психологическая
- Пасхальные люди. Рассказы о святых женах - Инна Андреева - Религия
- Будь избранным! Планировщик избирательной кампании для кандидатов в депутаты - Блашенкова Вера - Государственное и муниципальное управление
- Великий маг, вернувшийся за ней - Любовь Свадьбина - Попаданцы / Прочие приключения