На глубоких виражах - Сергей Луганский
- Дата:19.10.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: На глубоких виражах
- Автор: Сергей Луганский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Мессершмитты" заходят на штурмовку. Пропали наши самолеты!
И вдруг все мы видим: Иван Мокрый, размахивая руками, бежит сломя голову к ближнему ЯКу. А немцы уже поливают аэродром из пулеметов.
Иван проворно вскочил в кабину. Заработал мотор.
- Он с ума сошел! - чуть не со стоном проговорил Телегин.
- Собьют же, как... Эх!
А ЯК уже разбежался и оторвался от земли.
- Ну!.. - и Федор Телегин даже сморщился, глядя, как заходит в атаку "мессершмитт". - Сейчас одна только очередь и...
Неожиданно ЯК задрался вверх, навстречу пикирующему врагу, с дальней дистанции ударил из пулеметов - и "мессершмитт", не выходя из пике врезался в землю.
Мы остолбенели. Вот это номер! Как это он изловчился в таком положении?..
А ЯК взмыл вверх и ушел в облако.
Обозленные "мессеры" кинулись за смельчаком следом. За облаком самолетов не было видно.
Первым опомнился Телегин.
- По машинам!
Мы выскочили из щелей.
Но тут из облака показался объятый пламенем самолет. Пылая, он падал отвесно на землю.
Все невольно придержали шаг. Пропал наш Мокрый...
- Отлетался, - прошептал кто-то.
Самолет грохнулся о землю, раздался взрыв.
- Санитары! - крикнул я.
По полю уже неслась санитарная машина.
Я на ходу прыгнул на подножку.
Не успели мы подъехать к месту падения самолета, как кто-то, разглядев на сохранившемся хвосте зловещий крест, удивленно и радостно воскликнул: Так это же... Смотрите!
И словно в подтверждение нашему внезапному открытию, мы услышали в небе треск пулеметный очередей. Там все еще шел бой. Вот так Иван Мокрый!
Оставшиеся два "мессершмитта" позорно бежали" а Иван, показавшись над аэродромом, снова поразил нас: прежде всего он лихо исполнил традиционные "бочки" - переворот через крыло - две, по числу сбитых самолетов, а затем так чисто, так мастерски посадил самолет, что позавидовали даже "старики".
К Ивану бросились все - летчики, техники, девушки-официантки, Спрыгнув на землю, он попал в неистовые объятия друзей. Качали его до одурения, Зацелованный, затисканный, Иван не успевал отвечать на расспросы.
Вечером мы чествовали новоиспеченного аса. Был приготовлен парадный обед. А через несколько дней за мужество и отвагу Иван Мокрый получил орден Красного Знамени. С тех пор он неизменно вылетал на все ответственные тяжелые задания.
А вот еще один случай.
Вечер после страшно напряженного дня. Летчики устали и спят глубоким сном. Иногда слышится невнятное бормотание сонного.
У входа в землянку, прямо на траве, обняв колени, задумчиво сидит Валерка Федоровский. Валерка молод, сегодня он впервые был в бою и даже сбил самолет.
- Чего не спишь, Валерик? Не устал?
Молодой летчик хочет подняться, но я кладу ему руку на плечо.
- Сиди, сиди.
- Не то, товарищ капитан, - жалуется Валерка. И устал, и не могу. Только закрою глаза - кресты. Со всех сторон кресты! Кошмар какой-то!
Помните, как в "Тихом Доне" Григорий Мелехов переживает смерть первого австрийца, которого он зарубил? Летчик зачастую не видит врага в лицо. Но кресты на вражеской машине отчетливо врезаются в память.
- Иди, спи, Валерик, - говорю я летчику. - Это бывает.
- С вами тоже было, товарищ капитан?
- А как же! С каждым.
- Вы понимаете, - оживляется Федоровский, - ведь враг же, немец! А вот мерещится... Черт бы его побрал!
Выговорившись, Валерий успокаивается и идет спать. Завтра снова трудный день, нужно восстановить силы. Я смотрю ему вслед и думаю: привыкнет, Но привыкнуть Валерке не пришлось: он успел лишь получить орден Красной Звезды за первые успехи и вскоре погиб в воздушном бою.
"Операция "Цитадель", - пишет в своих воспоминаниях гитлеровский фельдмаршал Манштейн, - была последней попыткой сохранить нашу инициативу на востоке. С ее прекращением, равнозначным провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. В этом отношении операция "Цитадель" является решающим поворотным пунктом войны на Восточном фронте".
Советские войска выиграли Курский поединок.
Бои шли за Харьков. Многострадальный Харьков! Повсюду густые столбы дыма поднимаются высоко к небу. Город в развалинах. С чердаков и из подвалов бьют орудия. Немцы создали мощную оборону, и проломить ее нелегко,
В неглубоком, наспех отрытом окопе радист у микрофона монотонно выкрикивает позывные:
- Я - Рис! Я - Рис!
Рослый полковник с планом Харькова в руках строго спрашивает радиста:
- Есть у них движение или нет? Перерезано Полтавское шоссе?
В этот день на всех командных пунктах, всюду - на траве и планшетах, на раскладных столиках и досках - вместо карт лежали планы города Харькова. Напряжение битвы нарастало с каждым часом, С утра до вечера неумолчно били пушки и минометы. Эскадрильи самолетов проносились над окраинами города, и внизу поднимались столбы дыма и пыли.
Шел бой, уже не первый за эту городскую окраину, называемую Холодной Горой. Многие бойцы с медалями и орденами на груди, полученными еще а зимних боях, рассказывали, как в морозный февральский день мчались они на лыжах, с ходу врываясь в кварталы Холодной Горы. Она и теперь, как в тот раз, являлась ключом к Харькову.
- Как только возьмем ее - дело сделано!
Враг сопротивлялся жестоко.
Ломая оборону, части Советской Армии в то же время обтекали город, и линия фронта все больше и больше напоминала петлю, которая захлестывала немцев, упорствующих в своем стремлении удержать Харьков.
Захваченные пленные показали, что в городе укреплены все важнейшие перекрестки. На окраинах сидели полки потрепанных под Белгородом и пополнявшихся прибывающими резервами дивизий. На улицах появились эсэсовцы. Офицеры внушали солдатам, что Харьков будет обороняться до последнего патрона, ибо сдача его равносильна потере всей Украины, В частях был оглашен особый приказ Гитлера удержать Харьков во что бы то ни стало.
Но все было напрасно. Мощь наступления советских войск нарастала с каждым днем. Враг отступал.
В эти дни на фюзеляже моего самолета появилась двадцатая звездочка лицевой счет сбитых вражеских машин.
Техник Иван Лавриненко обладал философским складом ума.
- Вот интересное дело, товарищ капитан, - неторопливо говорил он, сидя на заросшем травою бугорке. - После войны бы взять бы да проехать по всем тем местам, где вот сейчас приходится... Дунаева бы взял с собой, Колю бы Шута... Ну, кого бы еще?.. Да, Корниенко! Интересно бы.
Стоял тихий теплый вечер. Догорала заря. Скинув гимнастерку, я сидел по пояс голый и, ловчась перед крохотным зеркальцем, старательно намыливал щеки. Лавриненко, умаявшись за день, отдыхал, наслаждался покоем и задумчиво дымил папиросой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» - Сборник статей - История
- Я - истребитель - Владимир Поселягин - Альтернативная история
- Гибель «Курска». Неизвестные страницы трагедии - Владимир Шигин - Военное
- Немецкая оккупация Северной Европы. 1940–1945 - Эрл Зимке - История
- Человек , который летал быстрее всех - Ф. ЭВЕРЕСТ - Биографии и Мемуары