Эпилог - Вениамин Каверин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Эпилог
- Автор: Вениамин Каверин
- Год: 2006
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Каверин и сам обломок того же мира. Будучи объективным, он среди масок своей книги не должен был бы забыть и самого себя. Его книга не столько художественное произведение, сколько документ:
не случайно на титульном листе «Вечеров» мы не находим обычных определений: «роман», «повесть» и т. д. Каверин не знает или не хочет знать иного мира, чем тот, который он изобразил в своих «Вечерах».
Это снижает значение его книги, низводит ее на уровень литературного пасквиля, как бы ни пытался отмежеваться от него Каверин.
В) Из статьи Фед. Иванова (Красная новь. 1929. № 5)
На первый взгляд это очень узко. Замкнутый, чрезвычайно специфический мирок ученых, занимающихся литературой, мирок, ограниченный рамками Ленинграда, является предметом изображения… Подчас живопись настолько портретна, что человек, причастный к литературной жизни последних лет, легко разгадает сходство литературных героев с действительностью. Особенно откровенна в этом смысле интерпретация основного героя произведения Виктора Некрылова. Здесь обнажается и не совсем привлекательная тенденция романа к сенсационной дешевке, к игре на склонности мещанской аудитории интересоваться закулисной стороной литературного быта.
Походит «Скандалист» Каверина на памфлет иронический, но не очень разящий, злой, но не очень точно направленный, памфлет без перспективы, без точно усвоенной цели, памфлет, в котором не столько ощущается разоблачение, сколько снисходительное сочувствие. Здесь одно очень характерно — необычайная узость художника…Роман с крохотной темой, очень близоруко рассмотренной, хочет выглядеть произведением значительным. «Скандалист» недаром является столь разорванным, капризно, почти конвульсивно построенным сооружением. Художник стремится создать иллюзию большого произведения, не имея для этого оснований.
…В «Скандалисте» многое идет от позы, ненужного выверта, своеобразной фетишизации литературной техники; но, внимательно всматриваясь, мы видим, что все это тяготеет к памфлету, к чисто внешней, грубо развлекательной тенденции романа. И в конечном счете все это оказывается накипью, которую можно снять. И тогда обнажается подводное и достаточно выразительное течение романа. Перед нами очень глубоко понятый образ лишнего человека. Опустошенные, бесцельные человеческие существования — вот настоящая и без всяких фокусов показанная драма, которая содержится в романе Каверина.
…Интерпретация лишнего человека дается в «Скандалисте» очень органически. От позы художник переходит к жесткой правде. Итак,
роман с внешностью хлесткого памфлета… оказывается романом о лишних людях. Подлинный смысл вещи, ее настоящее содержание раскрывается на фоне очень причудливой, пестрой и очень старательно размалеванной декорации… Драма лишних людей, драма разлагаемого мещанства находит в Каверине своего глубокого и проникновенного интерпретатора. Творчество художника с этой классовой трагедией теснейшим образом связано.
Г) Из статьи А.Бандеса (Книга и революция. 1929. № 5)
В книге В.Каверина изображена среда современной петербургской интеллигенции. Этим определением мы хотим сказать, что интеллигенты Каверина — люди весьма и весьма далекие от революции.
Один из героев «Скандалиста», наиболее близкий автору, подчеркивает равнодушие дорогих для него людей к вскормившей их революции и их стремление жить в «третьей» (не существующей сейчас) эпохе.
Несмотря на различие психологических типов и конкретных интересов, все три поколения каверинских литераторов и представителей литературной науки — одинаково чужды советской общественности, одинаково удручены жизнью. (…) Недовольство каверинских интеллигентов своей социальной практикой стремится разрешиться в бунте, но… бунт людей, погруженных в древние манускрипты, в лингвистические поиски и жонглирование пустым асоциальным словом, в действительности может проявиться только как мелкий скандал…Каверин, независимо от своей практической задачи написать памфлет на одну часть литераторов и расцветить фигуры других (формалистов), дал объективное показание о бытии значительной прослойки нашей интеллигенции как бытии «лишних» и никчемных для нашего культурного строительства людей.
Мещанский индивидуализм, идеология саботажа, ироническое отношение к общественности характеризуют героев Каверина.
Приложение № 4А)…На ироническом сопоставлении старой системы мышления и наскоро усвоенной обывателем новой терминологии построена сатира Михаила Зощенко. Штампованный обывательский язык для него — конкретно ощутимый враг, против которого писатель ведет войну.
В его рассказах всегда налицо двойная ирония: внешняя и внутренняя. Внешняя относится к персонажам, внутренняя — к общелитературным шаблонам. И очень часто Зощенко напоминает скрипача, прижавшего ухо к инструменту, чтобы расслышать сквозную, ему одному доступную мелодию. Внутренняя ирония становится всепоглощающей. Она заглушает страстную ненависть к родимым пятнам прошлого — ту доброкачественную ненависть, которая сопутствует творческим удачам Зощенко…
Б) Из статьи Б.Этингина «Судьба одной интонации»
(Знамя. 1941. № 1)
…С 1922 по 1925 год вышло двадцать пять сборников рассказов Зощенко, принесших ему всесоюзную славу юмористического писателя. Тысячи людей были увлечены его рассказами. Их передавали по радио, рассказывали с эстрады, сообщали как случаи из собственной жизни, читали в трамваях и поездах…
В 1928 году Госиздат устроил книжный базар… В течение нескольких дней сами писатели должны были продавать свои книги… И самая большая толпа была около того киоска, в котором продавал Зощенко.
За прилавком стоял человек небольшого роста, с грустной улыбкой, с какой-то почти грациозной манерой держаться. Он произносил слова тихим голосом, как замечательно сказал В.Шкловский, с «манерой человека, который хочет очень вежливо кончить большой скандал». И вокруг него бурлила толпа, напиравшая и теснившаяся к киоску. Киоск трещал и угрожал рухнуть на виновника столпотворения. Казалось, что у всей этой толпы нет никакого другого устремления в жизни, кроме желания посмотреть на Зощенко и унести с собой от этого впечатления запас бодрости и веселья недели на две, по крайней мере.
…Таков был характер писательской славы Зощенко.
…Рассказы этого периода при их появлении в печати были встречены критикой с недоумением. Элементы подражания высоким классическим новеллам были окрашены в пародийные тона, но самый смысл этого пародирования оставался критике не ясен. Так возникли нарекания критики на беспредметное комикование, на то, что собственная философия автора — эпигонство интеллигентской грусти.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Бернард Ингхам, пресс-секретарь Маргарет Тэтчер - Марина Шарыпкина - Биографии и Мемуары
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Молитва господня - Митрополит Вениамин - Прочая религиозная литература
- Рисунок - Вениамин Каверин - История