Странствие бездомных - Наталья Баранская
- Дата:09.07.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Странствие бездомных
- Автор: Наталья Баранская
- Год: 2011
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Странствие бездомных" от Натальи Баранской
📚 "Странствие бездомных" - это захватывающая история о приключениях главного героя, который оказывается на улице без крыши над головой. В поисках своего места в мире, он отправляется в увлекательное путешествие, где каждая встреча становится для него уроком и откровением.
🌟 Главный герой книги сталкивается с различными жизненными ситуациями, которые заставляют его задуматься о смысле жизни, дружбе и любви. Он учится ценить каждый момент и видеть красоту в простых вещах.
🎧 Наталья Баранская, автор этой удивительной аудиокниги, с легкостью переносит слушателя в мир своего произведения, заставляя переживать каждую эмоцию вместе с героем.
Об авторе:
Наталья Баранская - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубиной и искренностью. Ее книги всегда отличаются оригинальным сюжетом и неповторимым стилем.
🔊 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие бестселлеры, в том числе и книгу "Странствие бездомных" от Натальи Баранской.
📖 Погрузитесь в мир увлекательных историй, наслаждайтесь каждым звуком и словом, погружаясь в сюжеты, которые заставят вас переживать и мечтать. Аудиокниги - это удивительная возможность окунуться в другую реальность, не отрываясь от повседневных дел.
Не упустите шанс окунуться в мир литературы и насладиться каждой минутой, проведенной в компании увлекательных персонажей и захватывающих сюжетов!
📚 Послушайте аудиокнигу "Странствие бездомных" от Натальи Баранской прямо сейчас на сайте knigi-online.info и погрузитесь в мир приключений и открытий!
Ссылка на категорию аудиокниг: Биографии и Мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время шло, и чем дальше мы продвигались в знаниях, тем сильнее ощущала я страх перед будущей работой. Мне не доводилось еще говорить публично. Не было сомнения, что я оробею, растеряю слова и вряд ли смогу говорить «свободно, ясно, образно и доходчиво», как от нас требовалось. Нельзя терять слова, боязно растеряться перед множеством экспонатов: три ряда по стенам, два — в витринах. И обилие текста: планшеты, цитаты из Пушкина, слова о Пушкине, информация об экспонатах. Из этого потока надо выбрать малую часть, но при этом не потерять «основную идею» в каждом разделе. А впереди — экзамен, «сдача подготовленной экскурсии». Принимает ее специальная комиссия.
В комиссию входили именитые пушкинисты, уважаемые методисты, опытные музейщики. Испытания этого я тоже очень боялась — справлюсь ли? Кто из видных ученых консультировал нас на выставке — теперь не вспомнить. Ярко запечатлелся в памяти только Виктор Владимирович Виноградов. И не только потому, что мне пришлось сдавать экскурсию именно ему. Были более важные причины. Появление Виноградова в залах Исторического музея, где мы работали, сопровождалось тайной. Шепотом, с оглядкой («наши речи за десять шагов не слышны») говорили, что профессора привозят под конвоем с Лубянки. Конвоя, правда, мы не видели, но у всех на виду был некто в сером, сопровождавший Виноградова по залам, не выпуская из поля зрения. Мы делали вид, что не замечаем эту тень, избегали смотреть и на самого Виноградова, чтобы не досаждать ему участливым взглядом и опасаясь казаться любопытными. Не зная обстоятельств, мы очень сочувствовали «заключенному». Он выглядел измученным — серое лицо, впалые щеки. Но был собран, строг, подтянут, как всегда, только казался еще более надменным. Последнее, вероятно, объяснялось напряженностью в этой непростой ситуации.
Впоследствии выяснилось, что «конвой» и «Лубянка» были мифом, хотя не таким уж далеким от действительности.
Профессора Виноградова привозили со сто первого километра, из Можайска, откуда он не смел отлучаться без разрешения ОГПУ. Москва была под запретом, и всё же работа видного пушкиниста Виноградова на Всесоюзной юбилейной выставке была «органами» разрешена, что объяснялось особым, государственного значения, статусом выставки и магией имени поэта. И конечно, тем, что знания Виноградова-консультанта были нужны всем. Дозволение быть в столице ограничивалось территорией Исторического музея. Этим, вероятно, и объяснялось присутствие «серой тени».
Позже я узнала, что В. В. Виноградов был арестован в 1934 году по «делу славистов», или, в просторечии, «словарников» (числилось и такое в непрерывном потоке дел и процессов). В мае 1936 года его выпустили на сто первый километр от столицы и только через два года разрешили вернуться домой, в Москву. Эта «милость» была оказана известному ученому после того, как его жена, Надежда Матвеевна Малышева, передала через Боровицкие ворота на имя Сталина письмо и два тома трудов Виноградова, созданных в годы заключения и ссылки.
И вот наступил день, когда я стою перед «группой экскурсантов», на самом деле — перед комиссией, с пересохшим от страха ртом. Комиссию возглавляет Виноградов. Указка дрожала в моей руке, горло сдавливало, и по маршруту я ползла недопустимо медленно. Профессор меня почти забраковал. Из его замечаний мне запомнилось одно, самое убийственное: «Гудит на одной ноте». Всё остальное было поправимо, но как не «гудеть», что надо тут предпринять? Голос у меня быстро садился, в горле першило, начинался кашель. Короче, голосом я не управляла, его не хватало на двухчасовое говорение в больших залах, где одновременно находилось несколько групп и звучала речь двух-трех экскурсоводов. Медицинские советы не помогали, кто-то надоумил обратиться к педагогу-вокалисту. Начала заниматься со знакомым певцом, которого встречала у отца на Гранатном. Облегчение пришло, не скоро, но пришло. Экскурсии были для меня мукой: я боялась закашляться, была напряжена, отчего сильнее стискивало горло. Новая работа оказалась не в радость и заработка большого не давала. А народ с февраля 37-го валом валил на выставку, экскурсии шли одна за другой, экскурсоводы заглушали друг друга. Управляла этим потоком элегантная дама, Н. П. Верковская, заведующая массовым отделом Гослитмузея. Выставка жила, радовала, у здания Исторического музея стояла неиссякаемая очередь. Опытные экскурсоводы зарабатывали хорошо, но я, к сожалению, таковой не была.
Чудо-печь
Шла жизнь и в нашем доме с его чудной печкой. Жили мы небогато, но дружно и весело. Старались не выходить из бюджета: чечевица, треска, колбаса «чайная» были основой нашего стола. Для дочки делалось исключение, ее меню было разнообразнее. Сосновый морозный воздух восполнял недостатки нашего питания. Коля занялся вплотную диссертацией — в сентябре намечалась защита. Я ездила через день, а то и два дня кряду вести экскурсии, заниматься с вокалистом. Дома помогала Коле, хозяйничала и гуляла с Танечкой. Девочка была веселой, мило болтала, забавляя всех, тоненьким голоском выводила свои песенки. Утешала бабушку: «Ты, гражданочка, не плачь — тебя вылечит зубной врач!» Зубы у мамы действительно болели, а медицинская помощь и гигиеническая обслуга были только в Москве, и к зубному надо было в Москву. Мыться мы ездили к родным, а кто не хотел, мылся на кухне, где Маруся жарко натапливала плиту, грела ведра два воды и где мы обычно купали Таню.
Дрова приобретали через контору поселка; отказа и ограничений не было. В доме было бы тепло, если бы не холод с пола и от многочисленных щелей. Чудо-печь противостояла холодным течениям и морозным сквознячкам, гулявшим по дому, но пересилить их, даже жарко натопленная, не могла.
Эпизод, который я назвала «поцелуй у печки», казалось, был забыт. Но это только казалось. Молодые, красивые, мы с Колей нравились друг другу. Как говорят французы, cousinage est un dangereux voisinage («кузинаж» — опасное соседство). Малой искры было достаточно, чтобы вспыхнула любовь. Так и случилось.
Наши новые отношения были скрыты от мамы, нечастые любовные свидания проходили тайно; что греха таить, случалось, мы уговаривали маму, уезжавшую в Москву, не спешить с возвращением, отдохнуть лишний денек от забот. Людмила принимала ее хорошо, Абрам Моисеевич был внимателен и добр.
Коля все чаще произносил слово «жена»: то обратится ко мне торжественно «жена моя Туся», то назовет ласково «женушкой». Но я упорно отнекивалась — «никакая я не жена». То ли после первого неудачного замужества боялась, то ли смущало меня наше родство, то ли, как я опять убеждала себя, я всё еще не освободилась от первой школьной любви. А может, всё вместе. Меньше всего думала о том, как примут этот брак наши родственники: все они были атеистами, «западниками», а на католическом Западе браки между кузенами — вещь обычная.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История
- Собрание сочинений. Том II. Введение в философию права - Владимир Бибихин - Юриспруденция
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Император Всероссийский Николай I Павлович - Ирина Ружицкая - История
- Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения - Альфред Жалинский - Юриспруденция