Я просто живу: автобиография. Биография музыки: воспоминания - Микаэл Леонович Таривердиев
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Я просто живу: автобиография. Биография музыки: воспоминания
- Автор: Микаэл Леонович Таривердиев
- Просмотров:6
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, Микаэл Таривердиев, как и многие значимые фигуры искусства XX века, – явление не только музыкальное. Это явление жизни, пример способа проявлять себя в контексте времени, явлений и способности преодолеть условность времени. Понятие прошлого и будущего есть только в настоящем. Там, где движение остановлено, – нет ни прошлого, ни будущего. Есть только миг. «Запомни этот миг» – название цикла на стихи Вознесенского есть суть выраженного в этот период мадригалов.
И еще, мадригал – это воплощение, настроение идеального. Не устремленность к идеальному, но – пусть краткосрочное – проживание, существование в идеальном. Идеальной любви, идеальной возвышенности, сглаженности собственно драмы. Возвышенное не может быть чрезмерно драматичным. Это я имела в виду, применяя по отношению к мадригалу слово «куртуазность». Это осуществленное идеальное. Короткий, запечатленный миг переживания гармонии.
Даже трагические стихи Беллы Ахмадулиной «По улице моей который год звучат шаги, мои друзья уходят» решены именно так. Но ведь сами стихи дают повод пережить их таким образом. «Ощутить сиротство, как блаженство» – мгновение гармонии с самим собой в своем одиночестве. Или пастернаковское «Никого не будет в доме» – это гармония пустынного пространства.
Все выбранные стихи в «Иронии судьбы…» – об одиночестве. Но здесь нет борьбы с одиночеством, стремления его преодолеть, это лишь фиксация момента и даже смиренность. Не «я», но:
…кто-нибудь,
Приди, нарушь
Чужих людей соединенность
И разобщенность близких душ…
Диалог исполнителей – диалог двух одиночеств, которые не пытаются нарушить одиночество друг друга. Для них оно – свершившийся факт, сиротство, переживаемое как блаженство. Любовь – лишь тень, ностальгическая надежда, акварельный сон из японского цикла, предопределенность.
Для исполнения вокального цикла из «Иронии судьбы…» нужны были особенные исполнители. Мужской голос определился сразу, с этим не было проблем, – Сергей Никитин. Его профессионализм, свой собственный музыкальный опыт, его тембр, манера мгновенно соединились с требованиями автора, совпали с образом героя, которого играл Андрей Мягков. С женским голосом были проблемы. На исполнение романсов пробовались разные певицы. Никто не подходил, пока Микаэл Леонович не вспомнил об Алле Пугачевой. Где она – никто не знал. Но все же ее разыскали. Когда фильм вышел на экраны, Пугачева была уже знаменитой, самой популярной певицей, недавно взошедшей звездой, но с совершенно другой манерой петь, жить на сцене и существовать в жизни. В момент же работы над романсами из «Иронии судьбы…» она все еще оставалась Анджелой, поэтичной закадровой сказочной героиней «Короля-Оленя».
До сих пор старожилы «Мосфильма» вспоминают процесс записи музыки к легендарному фильму Рязанова. Несчетное количество дублей, максимализм композитора и режиссера в работе с певицей. Результат – классическое исполнение, безупречное звучание той самой поэтической музыки, музыкальной поэзии, голоса, без которого невозможно сегодня представить себе этот фильм, ощущение Рождества, светлой сказки. Никогда больше Пугачева не повторила манеру, которую создал в этом фильме и в этих вокальных опусах, используя ее голос, Микаэл Таривердиев. Не хотела, не могла, ушла в сторону, выбрала свою дорогу. Но то, что эта работа для нее много значит, можно убедиться по антологиям ее записей: в них неизменно представлена «Ирония судьбы…» (и «Король-Олень» тоже) – и по «Старым песням о главном», в цикл которых по ее настоянию были включены именно эти романсы. Причем съемка сделана на основе старых, «классических», фонограмм. Вживую Пугачева их больше никогда не исполняла.
Лучше и подробнее всех мог бы рассказать об этой записи один из лучших звукорежиссеров и тонмейстеров не только «Мосфильма», но и вообще нашего кинематографа, Юрий Рабинович. Он был одним из создателей уникального звукового пространства фильма, который сегодня даже чаще не смотрят, а слушают в канун Нового года. Юрий Рабинович – еще и один из тех людей, к которым Микаэл Таривердиев всегда очень тянулся. Если он с кем-то и дружил, сходился ближе – так это с такими «профи», как Юра. Тех «профи», для которых не было мелочей в работе, которые знали профессию досконально, чувствовали, резонировали творческому замыслу и становились полноправными участниками процесса.
Среди близких друзей Микаэла Таривердиева мало знаменитостей. Может быть, их нет совсем. Есть люди, близкие по духу, по творческим устремлениям, по совместной работе, по кругу общения, товарищи. Понятие товарищества всегда было очень значимо для него. Но дружил он, сближался, впускал в свою интимную, личную жизнь очень немногих. А таких вот «технических» людей – звукорежиссеров, фотографов, мастеров фотоаппаратов, электронщиков, спортивных тренеров – он любил, любил с ними общаться, многому у них учился.
Еще один человек такого плана, дружба с которым возникла именно тогда, в те годы, – инженер-электрик Алексей Андреев. Алик появился в мастерской на улице Горького что-то починить. Людей, которые классно делали свое дело, Микаэл Леонович чувствовал сразу. С ремонта проводки и началась эта дружба.
Ни с кем он не дружил «свысока». Я помню эпизод, когда Алика нужно было встретить у причала на Речном вокзале: он с семьей возвращался из поездки. Выходившие люди были поражены, когда Микаэл Таривердиев подал для него к трапу свою машину. Но для него это было нормальным.
Огромную роль в жизни Микаэла Таривердиева сыграла и играет и по сей день его глубокая привязанность к Мире Салганик. Он называл ее сестрой. И ближе друга в его жизни не было. Не родственные связи, не «знаменитость» или «незнаменитость» были важны для него. А какое-то внутреннее совпадение, вера без каких-либо поставленных условий и условностей, доверие и преданность – вот что было важным.
Микаэл Таривердиев вновь обращается к поэзии Михаила Светлова и объединяет несколько его стихотворений в цикл «Песни старых комсомольцев». Он посвящает его памяти матери. «Она была старой комсомолкой, – объясняет он свое обращение к этой теме, – и то, о чем говорится в строках Светлова, – это была ее жизнь». Но комсомольцы и их песни у него странные. Они далеки от бравурных, пафосных, железобетонных образцов советской массовой песни, этих звуковых «девушек с веслами», гипсовых пионеров и героев на бронзовых конях. Его комсомольцы – романтики, трогательные люди, живые и лирические. Они уже появлялись в его предыдущем цикле из трех песен на светловские стихи. И не случайно песню «Ходят дружной парою комсомольцы старые» он переносит в этот цикл. Она и дает ему название.
Цикл был опубликован издательством «Советский композитор» в конце 1976 года под названием «Мы с тобой, товарищ», по первой строке одной из песен. И это не случайно – комсомольцы, правильные комсомольцы, могли быть только молодыми. Старые комсомольцы – в этом чудилось
- Наследник погибшего брата (СИ) - Бигси Анна - Современные любовные романы
- Город Гарольда (СИ) - Михаил Lё - Научная Фантастика
- В моей любви так много музыки и слов - Анастасия Бойко - Остросюжетные любовные романы
- Персефона для Аида (СИ) - Михайлова Марина - Современные любовные романы
- Город Антонеску. Книга 2 - Яков Григорьевич Верховский - Русская классическая проза