Здравствуйте, Эмиль Золя! - Арман Лану
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Здравствуйте, Эмиль Золя!
- Автор: Арман Лану
- Год: 1966
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Скажите, дружище, он что, издевался, этот ваш Леото?
— Убежденный дрейфусар, Леото уже тогда обожал эту форму цинического юмора, который состоит в том, что надо точно передать фразу противника и осмеять ее, изменив смысл. Тем не менее фраза эта — «Во имя порядка, против справедливости и истины» — самое проницательное замечание современника, сказанное о Деле. Реплика гения.
Глава вторая
«Вы уподобились великому русскому!» — «Труд» или «Справедливая жатва». — Портрет Золя в 1901 году. — Замыслы пожилого человека. — «Неудавшийся великий художник». — Исчезнувший фонтан. — «Натуралистическое происшествие». — Убийство Золя? — Александрина. — Дрейфус и Анатоль Франс. — «Совесть человечества» (5 октября 1902 года). — Последнее слово принадлежит толпе.В октябре 1899 года выходит в свет роман «Плодородие», который был хорошо встречен читателями. Однако современники ценили в этом произведении не столько его литературные достоинства, сколько отказ писателя от натурализма, отображенный в книге оптимизм конца века и библейский колорит. Леон Доде вынужден был заметить Золя: «Вы уподобились великому русскому!» Никакой другой комплимент не мог бы так растрогать Золя, несмотря на то, что Доде признал это не без иронии.
В связи с этим необходимо уточнить некоторые скрытые черты этой революции, отдававшей запахом чернил. Люди жестоко оскорбляли друг друга. Дрались на дуэли. Кричали: «Смерть им!» — и убивали. Убивали, впрочем, мало. Совсем немного. Эпизод с Гереном, который больше месяца удерживал форт Шаброль, отражая атаки полиции, слишком напоминал буффонаду; это был военный подвиг в духе Рокамболя, «организованный» правительством для того, чтобы парижане поверили, что вот-вот может вспыхнуть гражданская война. Действительно, дрейфусарская революция, приведшая Республику к власти, была самой бескровной из всех революций. Писатели, занявшие различные позиции по отношению к Делу Дейфуса, обливали друг друга грязью, но все же, здороваясь, подавали друг другу руку и обменивались искренними комплиментами. 24 февраля 1898 года, через несколько дней после вынесения приговора, Золя получил следующую необычную телеграмму: «Сударь, хотя мы и не разделяем ваши взгляды на все это Дело, однако шлем вам в этих печальных обстоятельствах заверение в нашей глубокой и почтительной симпатии к вам». Подпись: Леон и Люсьен Доде. Прекрасно! Даже если Леон Доде произнес свою фразу «Вы уподобились великому русскому!» наполовину в шутку, наполовину всерьез, то он знал, какое удовольствие доставит она Золя.
Позже в своих воспоминаниях он обливает писателя такой грязью, что их вряд ли можно принять на веру, но тем не менее он никогда не упускал случая лично выразить ему свое уважение. Мы уже знаем, что так же поступал и Баррес. И Коппе, бывший дрейфусар, затем президент Лиги патриотов, постоянно защищавший интересы Золя в Академии. И Бурже, который, по собственному выражению Золя, был для него в Академии «вторым Коппе».
Благодаря этому «прекрасная эпоха» становится не такой отвратительной.
Согласно одной заметке Золя, относящейся к 1897 году, серия «Четыре Евангелия» должна была состоять лишь из трех романов: «Плодородие», «Труд» и «Справедливость». Роман «Истина» включен в ату серию после процесса над Дрейфусом и является не чем иным, как продолжением «Справедливости».
«„Труд“ — произведение, которое я хотел написать вместе с Фурье. Организация труда, труд — основа всего. Я создаю Город, город будущего, нечто вроде фаланстера. Затем „Справедливость“ — я поднимаюсь на третью, самую верхнюю ступень, я создаю человечество, не разделенное границами государств, огромную общность людей. Соединенные штаты Европы. Союз всех народов. Проблема рас: латинской, германской, саксонской. И на земле воцаряется мир. Апофеоз вечного мира. Так я создаю человечество».
Создавать, создавать, создавать…
Восхитительный очкарик витает в розовато-социалистическом небе, взмахивая прозрачными крылышками, как у персонажей графини де Сегюр. Доброе шестидесятилетнее дитя! Поразительно то, что этот человек, выдержавший сражение с Империей, боровшийся с цезаристами всех мастей, боровшийся с мещанской безвкусицей тщательно «прилизанной» живописи, всегда оставался сыном своей эпохи. Пророчествуя, он возвращается к своим юношеским мечтам. Родина человечества — это завтрашний день. «Я создаю Семью, я создаю Город, я создаю Человечество!» Сколь волнующим является это сочетание нежности, стремления к идеалу и наивной гордости, этот образ «меданского мэтра», который трудится, трудится и трудится, создавая «Труд», в то время как суд в Ренне все еще заседает.
Его вдохновляет не только странный и поэтичный Фурье, но и Сен-Симон, Прудон, Пьер Леру, друг Жорж Санд, Кропоткин и Жан Грав, теоретики анархизма. Он оставил далеко позади себя рациональный социализм Геда. Это уже не реалист, создавший «Жерминаль». Нужно также иметь в виду, что во время Дела он увидел социалистов вблизи. Идеалист Золя хотел превзойти подобный социализм, и он, этот старый Мальчик-с-пальчик, не имевший белых камешков, заблудился в лесу Утопии.
«Жерминаль» был теперь для него произведением слишком ограниченным по своим масштабам, слишком жизненным, слишком достоверным: его шедевр глубоко волнует сегодня. А ему нужен был завтрашний день!
Золя отдаляется от этого социалистического реализма, далеким провозвестником которого он был, и устремляется навстречу тому безжизненно-абстрактному, что содержится в идеологии крайне левых. Он не замечает, что идет не в ногу со временем.
До Дела Дрейфуса народ мало читал Золя. Его неистовством, скандалами, ударами, которые он наносил, упивалась буржуазия. Теперь его стал читать народ, великий народ-мечтатель, рукоплещущий антимилитаристским песенкам Монтегюса. Околдованный Толстым, Золя снова внимает бесконечной очаровательной песне, которая бескорыстно убаюкивает мессианство обездоленного пролетариата.
«Труд» — произведение неудавшееся, хотя и получившее широчайший общественный резонанс. Книгу, как Библию, комментируют в «народных университетах» — на вечерних курсах для вольнослушателей, которые в то время буквально наводнили Францию. Что здесь необычного, ведь эта книга — Евангелие? Но Золя не угас, подобно свечке, которую легко погасить, дунув на нее! И в этом произведении есть сильно написанные страницы, где галлюцинация автора вызывает такие видения, которые История не замедлит претворить в жизнь:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Гюстав Флобер - Анри Труайя - Биографии и Мемуары
- Тургенев - Юрий Лебедев - Биографии и Мемуары
- Месяц в Париже - Елизавета Саши - Русская современная проза
- Элен и ребята. Часть вторая - Луи Бардо - Короткие любовные романы
- Собрание сочинений. Т. 8. Накипь - Эмиль Золя - Классическая проза