Горький - Павел Басинский
- Дата:04.07.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Горький
- Автор: Павел Басинский
- Год: 2005
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре сын Горького умер. Шампанское оказалось смертельным напитком.
Согласно воспоминаниям Крючкова, третий и последний визит Сталина состоялся 12-го. Горький не спал. Однако врачи, как ни трепетали они перед «Хозяином», дали на разговор только 10 минут. О чем они говорили? О книге Шторма про восстание Болотникова. Затем перешли к «положению французского крестьянства» (воспоминания Будберг). Получается, что 8 июня главной заботой генсека и буквально вернувшегося с того света Горького были женщины-писательницы, а 12-го — французские крестьяне.
Будберг говорит, что 12 июня Горькому было «плохо». Это подтверждается врачебными хрониками.
«…значительная общая слабость, спутанность сознания, часто цианоз. <…> Сидит. Время от времени дремлет. <…> Около 1 ч. дня вырвало свернутым молоком. <…> Дремлет сидя. Отек нижних конечностей».
Однако после посещения Сталина, как вспоминает Будберг, Горькому вдруг стало лучше. И доктора это подтверждают.
«Сознание ясное <…> Пульс правильный».
Создается поразительное впечатление, что приезды Сталина волшебно оживляли Горького. (Если на минуту забыть об ударных инъекциях камфары.) Горький не смеет умереть в присутствии «Хозяина». Это кажется невероятным, но Будберг прямо скажет об этом пять дней спустя после кончины писателя:
«Умирал он, в сущности, 8-го и если бы не посещение Сталина, вряд ли вернулся к жизни. Ощущение смерти было и 12-го». Именно в тот день Сталин приезжал в последний раз. После его посещения Горький проживет еще пять суток.
17 врачей (по подсчетам Липы Чертковой) бьются за жизнь государственно важного пациента. Но удерживает его на белом свете беседа со Сталиным.
«Максимушка» и «товарищи»
Чудесное воскрешение Горького 8 июня 1936 года, неожиданный ночной визит к нему Сталина и почти столь же чудесное улучшение состояния писателя во время последнего визита «Хозяина» могли быть обычными совпадениями.
Но что-то здесь настораживает. Как бы ни был Сталин грубоват в отношении ближайшего окружения, как бы ни любил посиделки за полночь, но тот кордебалет, который он организовал вокруг умиравшего Горького, либо вовсе выходит за рамки здравого смысла, либо требует какого-то особого истолкования.
«Были у Вас в два часа ночи. Пульс у Вас, говорят, отличный (82, больше, меньше). Нам запретили эскулапы зайти к Вам. Пришлось подчиниться. Привет от всех нас, большой привет.
И. Сталин».
Запись устных воспоминаний Крючкова:
«<…> 10-го приезжали ночью Сталин и др. Их не пустили. Оставили записку. Смысл ее таков: приезжали проведать, но ваши „эскулапы“ не пустили. Просили обязательно передать. П. П. (Крючков. — П. Б.) спросил докторов на следующий день, можно ли передать. Они были против. Вероятно, потому, что там стояло „эскулапы“. Боялись, что от этого упадет их авторитет в глазах больного…»
Эскулап в римской мифологии бог врачевания. Соответствует греческому Асклепию. В переносном, ироническом смысле — врач, медик. Кстати, Асклепий в греческой мифологии воскрешал мертвых.
«Хозяин» умел быть ироничным.
Что же все-таки происходило?
Во-первых, Горький не входил в сталинское окружение. Сталин мог называть (даже считать) его своим соратником, бывшим товарищем по партии. Он мог называть (даже считать) его своим «другом». Но не частью окружения. Положение Горького в СССР и во всем мире было слишком значительно, чтобы Сталин посмел без необходимости «вламываться» к нему ночью в дом, прекрасно зная о его критическом состоянии. Уже то, что врачи (или Будберг?) могли не пустить «Хозяина» к больному, говорит о положении Горького.
Впрочем, Ромен Роллан в «Московском дневнике» от июня-июля 1935 года с удивлением замечает, как Сталин развязно подшучивает над Горьким во время застолья в Горках: «Кто тут секретарь, Горький или Крючков? Есть ли порядок в этом доме?»
Вячеслав Всеволодович Иванов, лингвист, сын советского писателя Всеволода Иванова, вспоминает со слов отца, что Горький был возмущен резолюцией Сталина на поэме «Девушка и Смерть», начертанной осенью 1931 года. Вот ее точный текст: «Эта штука сильнее, чем „Фауст“ Гёте (любовь побеждает смерть). 11/Х—31 г.». Иванов: «Мой отец, говоривший об этом эпизоде с Горьким, утверждал решительно, что Горький был оскорблен. Сталин и Ворошилов были пьяны и валяли дурака…»
Вообще-то валять дурака было нормой в «семье» Горького. Там ценились острые шутки в отношении друг друга. Особенно когда появлялся неугомонный Максим. Но Сталин не был членом «семьи». Как и Бухарин, который (что с не меньшим изумлением замечает Роллан) во время завтрака в Горках тем же летом 1935-го «в шутку» «обменивается с Горьким тумаками (но Горький быстро запросил пощады, жалуясь на тяжелую руку Бухарина)». И дальше: «Уходя, Бухарин целует Горького в лоб. Только что он в шутку обхватил руками его горло и так сжал его, что Горький закричал».
Шутка…
Горький никогда не был вполне человеком партийного круга. Его культурный уровень был выше партийного. Поэтому он и мог свободно общаться с пушкинистом Ю. Г. Оксманом, физиологом И. И. Павловым, востоковедом С. Ф. Ольденбургом, символистом Вяч. И. Ивановым.
И Сталин (человек несомненно умный) не мог этого не понимать.
Значит, попытка ночного вторжения была вызвана необходимостью. Ему, Сталину, это было зачем-то нужно. И 8-го, и 10-го, и 12-го ему был необходим или откровенный разговор с Горьким, или стальная уверенность, что такой разговор не состоится с кем-нибудь другим. Например, с ехавшим из Франции к умиравшему писателю Луи Арагоном.
8 июня Горький возвращается из небытия. Отношение к этому Сталина не совсем понятно. Ясно только, что он смущен. И страшно недоволен, что вокруг Горького, по его мнению, слишком много людей. Особенно он недоволен присутствием Ягоды. На первый взгляд это может показаться нелогичным. Кому еще, как не главе НКВД, сторожить последнее дыхание (и последние слова) государственно важного человека? С которым (это уже не секрет) у вождя с некоторого времени возникли разногласия. Который дружит с его противниками: Рыковым, Бухариным, Каменевым. К которому даже старый враг писателя Григорий Зиновьев обращается за помощью из тюрьмы, зная, что в обычаях Горького прощать своих врагов и помогать им в сложных ситуациях.
«Алексей Максимович!
Искренно прошу Вас, простите мне, что после всего случившегося со мной я вообще осмеливаюсь писать Вам. У меня давно не было с Вами ни личного, ни письменного общения, и мне, по правде говоря, часто казалось, что я лично не пользовался Вашими симпатиями и раньше. Но ведь Вам пишут многие, можно сказать все. Причины этого понятны. Так разрешите и мне, сейчас одному из несчастнейших людей во всем мире, обратиться к Вам.
- Том 2. Рассказы, стихи 1895-1896 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Очерки истории средневекового Новгорода - Валентин Янин - История
- За что ты меня так любишь? - Эмми Мира - Современные любовные романы
- Моя жена – ведьма. Дилогия - Андрей Олегович Белянин - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Подземное путешествие Алеши Перца - Сергей Жемайтис - Научная Фантастика