Камера смертника - Борис Рудаков
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Камера смертника
- Автор: Борис Рудаков
- Год: 2012
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пара кирпичных домов очень старой, но крепкой постройки, хозяйственные строения, ухоженные цветочные клумбы под окнами. «А ведь их из окон камер не видно», – подумал я. Но потом до меня дошло, что цветы эти не для заключенных, а для администрации. Может, для душевного комфорта обслуживающего персонала и охраны, а может, для начальства и комиссий. Я таращился по сторонам, и до меня дошло, что Сергей что-то мне говорит.
– Приспосабливаются, кто как может и у кого какая натура.
– Интересно, и как же? – заинтересовался я.
– По-разному. Кто-то в религию ударяется, к богу обращается. А другой начинает работать в две смены, чтобы занять не только руки, но и мозг. Все-таки, когда что-то руками делаешь, часть сознания на процесс переключается. Ну, а есть такие, что живут надеждой, что через 25 лет после начала отбывания наказания дело пересмотрят и все-таки появится шанс обрести свободу.
Я остановился и нацелил фотоаппарат на здания. Сергей остановился и с каким-то неодобрением стал смотреть на меня.
– Вы что? – спросил я. – Мне сказали, что можно фотографировать.
– Я знаю, – поморщился Сергей. – Только… вы не застали тех времен, когда была мода фотографироваться на кладбищах с гробом умершего? А я видел такие фотографии. Тягостное зрелище. Всю жизнь хранить фото трупа и лица людей со скорбными минами, с выражением горя на лице… Такой негатив, и дома хранить! То, что вы фотографируете, тоже чем-то труп напоминает. Не надо горе и беду снимать.
– Увы, Сергей, но это часть моей работы. Да и на стены я их вешать не собираюсь.
Сергей посмотрел на меня без всякого выражения. Ясно, что моя неуклюжая попытка пошутить до него не дошла.
– Вас предупредили, что заключенных без их согласия тоже фотографировать нельзя?
– Да, конечно, – вздохнув, проговорил я обреченно.
Я это помнил. Разрешение требуется получать в письменном виде и обязательно заверять в администрации. Сергей в который уже раз предупредил меня, чтобы я не поддавался иллюзии безропотности, видимого послушания и готовности выполнять требования контролеров. Каким бы дисциплинированным и кротким ни выглядел среднестатистический осужденный, абсолютное их большинство в курсе, что имеют право на приватность.
– Есть у нас такие любители, – серьезно сказал он мне. – Так и норовят поконтактировать с приезжим журналистом. Только условия ставят: пара блоков сигарет и пара пачек чая. Но вы особенно не торопитесь, приглядитесь сначала, а то так и будете в продуктовую лавку бегать. Ничего путного они вам не скажут. Вы сами поймете, кто и что здесь собой представляет. Пойдемте, я покажу вам прогулочный дворик.
Ассоциации человека, который привык писать, человека, который в каждое слово привык вкладывать свой смысл, тот, что навевался эмоциями, воспоминаниями, образами… Для меня слово «дворик» в первую очередь имеет два образа. Стена бревенчатого дома, завалинка, цветущая яблоня неподалеку; чисто выметено, тележное колесо у верстака, сетчатая дверка курятника; ну и на завалинке дедок в старой ушанке, валенках и с огромной самокруткой. Или второй образ из далекого детства: старые, послевоенной постройки трехэтажные дома, стоящие буквой «П»; тут же разнокалиберные сараи, веревки с бельем, старый «Запорожец», неизменный стол, на котором мужики рубятся в домино, и у подъезда лавка с бабульками.
Ан нет, дворики бывают разные, в том числе и «прогулочные». То, что я увидел, поднявшись с Сергеем по металлической лестнице в три пролета, не наводило на мысли о безмятежном покое теплого летнего вечера, «золотых шаров» в палисаднике и стука домино по жестяной крышке стола. Перед моим взором предстал угрюмый и зловещий большой каменный колодец. А внутри он поделен решетками на десяток клеток. На меня как будто даже пахнуло запахом зверинца. И все это сооружение забрано сверху толстенной решеткой и очень частой сеткой. Вот оно, сказал я сам себе, расхожее представление о небе в клеточку. И в крупную, и в мелкую.
– Значит, им разрешено гулять?
– Да, – кивнул Сергей. – Каждый осужденный имеет право на одну прогулку в день.
– Имеет право? – удивился я, не в силах оторвать взгляда от этого зверинца под открытым небом. – Вы хотите сказать, что…
– Что насильно не выводят, только по желанию. Не хочешь на свежий воздух – сиди в камере. Посмотрите вон туда. Видите? Там есть турники, штанги и брусья. Даже теннисный стол, только его пока не отремонтировали. На прогулку у осужденных отведено 90 минут.
Вот, значит, что у них тут понимается под прогулкой. А чего я, собственно, ожидал? Что приговоренных к пожизненному заключению безвылазно держат в камерах?
– Послушайте, Сергей, – спросил я, налюбовавшись на прогулочный загон, – а вы в курсе, как смертников содержат за границей?
– Слышал. В Интернете читал. На Западе им устраивают чуть ли не спортивные состязания. Где-то, не помню где, на лето монтируют даже небольшие бассейны; где-то разрешают кататься по территории на велосипедах… Судя по фотографиям, у них зона больше напоминает коттеджный поселок эконом-класса.
– Да, что-то они там с гуманизмом перебарщивают, – согласился я. – Очень трепетно на Западе относятся к правам человека. Если в живых оставили, то обязаны создать условия для проживания. Вы своих подопечных видите в таких курортных условиях?
– Не дай бог дожить до таких нововведений, – буркнул Сергей не оборачиваясь. – Ну, пойдемте в жилой корпус. Распорядок строгий. Подъем в 6 утра. Умывание, зарядка, завтрак. Кто работает, тот по распорядку выходит на работу.
– А что, есть такие, кто не работает?
– Из 156 человек работают только восемьдесят. На швейных машинках строчат рабочие рукавицы. Остальным не только иглы в руки давать опасно из-за неустойчивой психики – желательно за пределы не выводить, чтобы не создавать предпосылок к нападениям на администрацию или других эксцессов. Вы не забыли, кто у нас тут сидит?
– А что, и нападения бывают? – изумился я. – Здесь?
– Все бывает в этом зверинце, – кивнул Сергей и продолжил свой рассказ. – Обед у них в двенадцать. Вечером личное время: можно книги читать, в настольные игры играть. Отбой в десять.
– А какая необходимость заставлять их работать?
– Отрабатывают содержание. Кроме того, они ведь кое-что и зарабатывают. В среднем около двух тысяч с небольшим. Кто-то отсылает эти деньги на волю родным, кто-то тратит на себя – покупает через охрану чай и сигареты.
Я с некоторым сарказмом похмыкал за широкой спиной Сергея, но промолчал. Что-то и у нас переигрывают с гуманизмом. Зарплату какую-то придумали… Скажите спасибо, что к стенке не поставили. Но почему-то эта мысль уже потеряла видимость стального стержня. Что-то внутри у меня было смущено зверинцем, в котором держат людей. Ну, пусть не людей, пусть злодеев. Хотя я видел только место для прогулок…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- Комментарий к Федеральному закону «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации» (постатейный) - Андрей Кирилловых - Юриспруденция
- Шаманский Лес - Владимир Серкин - Религия
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза