Русская трагедия. Дороги дальние, невозвратные - Нина Аленникова
- Дата:19.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Русская трагедия. Дороги дальние, невозвратные
- Автор: Нина Аленникова
- Год: 2010
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первые дни я бежала за косилкой и, нагибаясь, собирала падающие снопы, которые надо было быстро связать туго сплетенной косой из длинных стеблей пшеницы. К вечеру я еле ползла и после ужина опрометью бежала в свою комнату, чтобы лечь и заснуть мертвым сном. Но через неделю я совершенно обвыклась и даже отправлялась вечером с девчатами купаться в пруду. Вставать приходилось в четыре часа утра. Работали до двенадцати часов, а после этого был большой перерыв. Закон запрещал работать в этот период дня, так как были солнечные удары. Иногда я оставалась в поле, ела с ними галушки, «балакали», конечно, по-малороссийски, но ведь это был мой первый, родной язык. Моя старая няня ворчала на отца и ужасалась, что он мне позволил работать на полях. «Дытына пропадэ, а ему всэ байдуже». Как я ее ни убеждала, что я сама этого захотела, она была непреклонна в своем возмущении отцом. Конечно, она была у нас на особом положении. Она нисколько не стеснялась ругнуть отца совсем открыто, при этом он ей никогда не противоречил. Наоборот, всегда старался ее успокоить и примирить с создавшимся положением, которое почему-то ей не нравилось.
Помню случай, о котором Клеопатра Михайловна всегда рассказывала, как нянюшка погнала спать отца и дядю Володю. Они играли в карты и засиделись до трех часов ночи. Няня ворчала и несколько раз приходила уговаривать их расходиться по комнатам. Отец, наоборот, умолял ее идти спать. Клялся, что они сами сумеют потушить свет, но она не унималась и наконец нагрянула с решительным нападением. Она потушила все лампы и свечи, а затем громко и авторитетно заявила: «Нечего прогуливать ночи в карты». С ними еще были другие приятели; все остались ночевать, чтобы доиграть незаконченную партию на другой день.
Неожиданно получили мы известие, что бабушка и дедушка переехали со всей семьей в район Кривого Рога. Там находилось имение бабушки, на самом берегу Ингульца. Ее братья, их было трое, тоже жили на другой стороне реки. Бабушке хотелось жить у себя, заниматься собственным хозяйством, но им очень не повезло. На земле у двоих братьев была обнаружена руда. Они сразу же из скромных помещиков превратились в миллионеров, так как правительство скупило у них эту землю и построило на ней шахты.
Дедушка и бабушка продолжали жить очень скромно. У них было всего лишь 200 десятин, а семья была многочисленная.
Надо признаться, что это была очень оригинальная семья. Дедушка был поляк и очень верный католик. «Заядлый», как у нас было принято называть. Конечно, он хотел, чтобы дети принадлежали к его вероисповеданию. Тут он уперся в сильное сопротивление бабушки. После долгих споров было решено, что дети будут разной религии. Первая родилась моя мать и была крещена православной, второй, Ахиллес, был католик. Это был мой любимый дядя, и впоследствии он стал моим опекуном, по желанию моей матери. Он женился на полячке и был с ней очень счастлив. Дети чередовались в религии. Самый младший, Николай, моего возраста, был православный; это был тщедушный, немного отсталый мальчик. Во время моего пребывания у них мы часто с ним ссорились и даже дрались. Он хотел, чтобы я называла его «дядя», на что я отвечала тумаком. Он с ревом отправлялся жаловаться бабушке, которая нас отсылала подальше на лоно природы.
Вообще дети у них не так уж ссорились. Единственно вспоминаю, как во время перебранки православные называли своих инославных братьев «поляки-собаки». Тогда уже происходила настоящая свалка, в которую вмешивались взрослые и быстро наводили порядок.
Дедушка каждое воскресенье отправлялся со своими детьми-католиками в соседнее большое село, где был костел. Я думаю, что такой распорядок действий мог существовать только в нашей старой России, где не было границ никаким фантазиям, где всякое отклонение от обычной рутины принималось окружением с большим хладнокровием, быть может даже с равнодушием. Несмотря на свой убежденный католицизм, дедушка искренне чтил наши православные праздники и традиции. У них широко и торжественно праздновали нашу Пасху. Величие этого праздника чувствовалось в их быту; дети всегда принимали участие в крашении яиц, в приготовлении пасхального стола, не говоря о заутрене, на которой обычно присутствовала вся семья.
Почти в конце этого печального лета в Раздоле поправившийся от болезни отец заявил нам, что едет в Подолию подписывать купчую имения, которое он решил за глаза купить для наших летних каникул. Продавалось оно очень дешево князем Святополк-Мирским[12], собиравшимся уехать с женой за границу. Отец с ним познакомился в Елизаветграде. Князь сам предложил ему покупку. Усадьба, по его словам, была очень красива; окрестности были крайне живописны, и было много озер. Лес Терещенко начинался поблизости и тянулся десятками верст.
Мы с нетерпением ждали возвращения отца. Он вернулся в очень хорошем настроении и рассказал нам много курьезного о своей поездке. Усадьба, по его словам, оказалась очень благоустроенной. Роскошный двухэтажный дом с башенками, большой английский парк, разделенный двумя озерами, с перекладными изящными мостками. Князь всю обстановку внутри оставлял, включая даже большую и ценную библиотеку. Комфорт в доме по тому времени был небывалый. Ванная комната с кафельным полом и рядом с ней элегантный будуар. Очень удобная, хорошо обставленная спальня. Рядом был другой дом для гостей, тоже просторный и удобный. Когда отец приехал, князя и нотариуса еще не было. Старый слуга поляк, звали его Казимир, приготовил ему завтрак. Подавая отцу, он попросил оставить его при усадьбе. Он более пятидесяти лет обслуживал несколько поколений хозяев и так привык, что не хочет никуда перебираться. Кроме того, он был совершенно одинок и не к кому было двинуться. Конечно, отец дал ему согласие и сказал, что, хотя он привезет свою прислугу, все же Казимиру найдется какое-нибудь легкое занятие. Не успел отец позавтракать, как явилась целая толпа крестьян из деревни с хлебом-солью. Он вышел к ним, хотя он еще не подписывал никакой официальной бумаги. Он не считал себя владельцем этой красивой усадьбы, но все же поблагодарил их за приветливую встречу. Начался разговор с крестьянами, довольно занятный. Почтенный старик, который, казалось, был предводителем всей группы, громко заявил: «Барин, ты купишь, но ты тут не останешься». – «Почему же?» – удивился отец. Все тот же старик пояснил: «Да вот потому, что тут водятся нечистые духи, они всех выгоняют». Озадаченный отец попросил более ясного объяснения. Старик начал свой рассказ тем, что никто здесь не остается. Те же молодые Святополк-Мирские купили несколько лет тому назад и удирают. «Так уже водится давно». Затем он откашлялся, почесал свой затылок и начал рассказ, походивший на доклад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Около музыки и другие рассказы - Нина Сергеевна Дашевская - Детская проза
- Исторические очерки Дона. Часть первая: Всевеликое войско донское. Книга первая: С давнего прошлого по сентябрь 1613 года - Петр Краснов - История
- За Тихим Доном (СИ) - Шефф Вийя - Современные любовные романы
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Полное собрание рассказов - Владимир Набоков - Русская классическая проза