Форма входа
0/0
Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова
- Дата:05.07.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества
- Автор: Т. Толычова
- Год: 2006
- Просмотров:6
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова. Жанр: Биографии и Мемуары, год: 2006. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова:
Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 656 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта/3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября/6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В четвертый том входят материалы к биографиям И. В. Киреевского и П. В. Киреевского, работы, оценивающие их личность и творчество.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»Note: для воспроизведения выделения размером шрифта в файле использованы стили.
Читем онлайн Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Такой хулы на предков Киреевский не мог снести. Здесь был для него вопрос жизни и смерти. Вся его любовь, все его надежды зиждились на его представлении о душевном строе русского человека. Он верил и видел в истории, что русский человек именно и велик между всеми народами своей нравственной горячностью, без этой веры мог ли он ждать обновления родины? А тут ему говорят, что апатия, равнодушие к общественным делам и пассивная покорность суть отличительные свойства русского народа. Такого обвинения нельзя было оставить без ответа.
Погодин потом очень метко отразил нападки Киреевского. «Вы, — писал он, — отнимаете у нашего народа терпение и смирение, две высочайшие христианские добродетели; нам, православным, не пристало отказываться от них и искать других, какими справедливо гордится Запад. А по существу дела — вы ищете в истории подкреплений для вашей гипотезы, вы навязываете истории вашу систему[319]».
Погодин был совершенно прав, но Киреевскому, защищавшему свою святыню, было не до последовательности и научности. Помимо всяких рассуждений и исторических доказательств, он твердо знал, знанием веры, что русский народ горяч и благодарен, другим он не мог бы его любить, а он любил его со всей силою своего непочатого чувства. Он сам наивно высказывает это. Если бы ваше изображение русского народа было бы верно, говорил он Погодину, это был бы народ, лишенный всякой духовной силы, всякого человеческого достоинства. Из его среды никогда не могло бы выйти ничего великого. Если бы он был таков в первые два века своих летописных воспоминаний, то всю его последующую историю мы бы должны были признать за выдумку, потому что откуда бы взялись у него тогда энергия и благородство? Или они были привиты ему варяжскими князьями? Очевидно, что Киреевский исходит от некоторого предвзятого представления о русской истории как исполненной благородства и силы, в исторических фактах он ищет только подтверждений своей мысли, а историей, при желании, можно доказать что угодно. И он доказывает неудержимо, пригибая историю, прыгая через пропасти. Разве во время татарских нашествий хоть один русский городок был взят без отчаянного отпора? Разве не продолжалась отчаянная борьба во все время татарского владычества, разве с покорностью и равнодушием встретили мы чуждых господ в 1612 и в 1812 годах? А что касается готовности нашего народа отречься от веры по приказанию чуждых господ, то разве мало были залиты кровью этих чуждых господ все те стороны России, где в самом деле чуждые господа думали разрушить православие, а на его место ввести унию и латинство?
На последний довод Погодин остроумно отвечал: вы забываете, что это было уже с христианской верой, исповеданной уже в течение пятисот лет. И опять Погодин был прав, но по-своему прав был и Киреевский. Он рассуждал не как историк, а как психолог; он понимал, что национальный характер не меняется, и ему во что бы то ни стало нужно было доказать наличность энергии и благородства уже в языческий период, чтобы установить полное тождество национальной психики, как он ее понимал, на всем протяжении русской истории. Он много и настойчиво говорит об этом: между первыми двумя веками нашей истории и последующими нет существенного различия; летописи изображают нам в первые два века точно тот же характер народа и точно то же коренное устройство государственных отношений, которое мы видим и впоследствии; пагубная мысль о противоположности первых двух веков позднейшим внесена в нашу историю Шлецером и другими немецкими исследователями, которые изучали эти два века по скудным летописным известиям совершенно отдельно, без всякой связи с предыдущим и последующим, и т. д.
В своей статье он ставит себе целью рассмотреть, какие перемены в государственном устройстве русских славян произошли от призвания варяжского княжеского рода. Он ставит этот вопрос на сравнительно-историческую почву общеславянской психологии. Широко пользуясь аналогиями с древнейшей историей чехов, поляков, сербов, хорватов и пр., он рисует яркую картину первобытного государственного устройства Руси и показывает, что на Руси и до Рюрика были князья, существовало единство племен и пр.: эта картина ему нужна для того, чтобы доказать ошибочность мнения, будто русское государство было основано варяжскими князьями и будто эти князья, внеся свои понятия в новооснованное государство, поставили народ к себе в подчиненное положение. И весь этот ряд доказательств имеет в его глазах один смысл: защитить древнерусского человека от обвинения в равнодушии к общественным делам и к своему собственному человеческому достоинству.
Статья П. В. Киреевского была для своего времени выдающимся явлением и не прошла бесследно. В ней впервые изучение древнейшей Руси было поставлено на общеславянскую почву и впервые намечена теория патриархального быта, и то, и другое получило потом дальнейшее развитие в трудах К. Аксакова и вошло в состав славянофильской доктрины. Сам Киреевский этой статьей, очевидно, совершил только первый приступ к философскому анализу русской истории, он должен был в дальнейшем провести ту же психологическую нить через все ее периоды. Тем интереснее для нас эта статья. Она показывает, что в истории он искал оправдания своей веры и своих надежд, или, может быть, иначе: что историей он бессознательно стремился проповедовать свою веру и внедрять свою надежду в измельчавших русских людей. А может быть, и то, и другое.
От этих измельчавших людей Киреевский бежал в допетровскую старину, в летопись, в песню и в далекую деревенскую глушь, где русский крестьянин — «верная отрасль своих предков» — до сих пор «не отступил от них даже и в мелких подробностях своего домашнего быта». Этого крестьянина он так же крепко любил, как ненавидел город, как презирал городского человека, создание Петра. Он пишет однажды брату Ивану, зажившемуся весною в Москве:
Ах, если бы тебе можно было поскорее в Долбино, чтобы освежиться и отдохнуть ото всей этой мелочной дряни, к которой ты никак не умеешь оравнодушиться.
А в его предисловии к духовным стихам есть такие строки:
Везде, где коснулось деревенского быта влияние городской моды, соразмерно с этим влиянием уродуется и характер песни: вместо прежней красоты и глубины чувства — встречаете безобразие нравственной порчи, выраженное в бессмысленном смешении слов, частью перепутанных из старой песни, частью вновь нестройно придуманных; вместо прежней благородной прямоты — ужимистый характер сословия лакейского.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова бесплатно.
Похожие на Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова книги
- Увидеть лицо - Мария Барышева - Ужасы и Мистика
- Конструкция норвежских каркасных домов. Часть 9: Стены - Владислав Воротынцев - Руководства
- Ярослав Умный. Конунг Руси - - - Историческая фантастика
- Собрание сочинений в пяти томах. Том третий - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- «Я хотел служить народу...»: Проза. Пьесы. Письма. Образ писателя - Михаил Афанасьевич Булгаков - Биографии и Мемуары / Драматургия / Разное / Критика / Прочее / Советская классическая проза
