Форма входа
0/0
Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов
- Дата:26.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Скуки не было. Вторая книга воспоминаний
- Автор: Бенедикт Сарнов
- Год: 2006
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов. Жанр: Биографии и Мемуары, год: 2006. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов:
В этой книге Бенедикт Сарнов, продолжая свою «исповедь сына века», рассказывает о людях, встречи и близость с которыми сыграли важную роль в его жизни, во многом определили его судьбу. Среди них — писатели старшего поколения: Илья Эренбург, Виктор Шкловский, Корней Чуковский, Самуил Маршак, а также — сверстники и старшие товарищи автора: Наум Коржавин, Борис Биргер, Булат Окуджава, Борис Балтер, Александр Галич, Аркадий Белинков.Особую роль сыграло в жизни автора знакомство с А. Солженицыным, опыт общения с которым был, скорее, отрицательным, но не менее важным для формирования его личности.Появляются на страницах этой книги и другие яркие фигуры, представляющие художественную жизнь России XX века: Л. Ю. Брик, В. Н. Плучек, Алла Демидова, Игорь Кваша…Первая книга воспоминаний Б. Сарнова заканчивалась 1953 годом, смертью Сталина. Во второй книге автор доводит свое повествование до наших дней.
Читем онлайн Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
А о Галиче — целых семь страниц!
Сильно, видать, чем-то зацепил его Александр Аркадьевич.
Помимо всего прочего, наверно, еще и своей популярностью. Ну и, конечно, своей судьбой — диссидента, инакомыслящего, а потом и эмигранта, изгнанника.
Но еще больше поразило меня содержание этого — ни с того ни с сего вставленного в текст этого исторического, «исследовательского» труда — критико-биографического очерка.
Всё относящееся к биографии, бытовому, житейскому облику Галича я тут опускаю, чтобы не погружаться во все эти намеки и мелкие дрязги. Остановлюсь только — по возможности коротко — на том, как видится Солженицыну творчество Галича — лучшее, что от него осталось, его песни:
…по-настоящему в нем болело и сквозно пронизывало его песни — чувство еврейского сродства и еврейской боли: «Наш поезд уходит в Освенцим сегодня и ежедневно». «На реках вавилонских» — вот это цельно, вот это с драматической полнотой. Или поэм;! «Кадит». Или: «Моя шестиконечная звезда, гори на рукаве и на груди». Или: «Воспоминание об Одессе…» Тут — и лирические, и пламенные тона. «Ваш сородич и ваш изгой. Ваш последний певец исхода», — обращается Галич к уезжающим евреям.
Память еврейская настолько его пронизывала, что и в стихах не-еврейской темы он то и дело вставлял походя: «не носатый», «не татарин и не жид», «ты еще не в Израиле, старый хрен?!», и даже Арина Родионовна баюкает его по-еврейски. Но ни одного еврея преуспевающего, незатеснённого, с хорошего поста, из НИИ, из редакции или из торговой сети — у него не промелькнуло даже. Еврей всегда: или унижен, страдает, или сидит и гибнет в лагере. И тоже ставшее знаменитым:
Не ходить вам в камергерах, евреи…Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате.А сидеть вам в Соловках да в Бутырках.
И как же коротка память — да не у одного Галича, но у всех слушателей, искренно, сердечно принимающих эти сентиментальные строки: да где же те 20 лет, когда не в Соловках сидело советское еврейство — а во множестве щеголяло «в камергерах и в Сенате»!
Забыли. Честно — совсем забыли. О себе — плохое так трудно помнить.
(А. И. Солженицын. Двести лет вместе. Т. 2. С. 451–452)Рассуждение это просто изумило меня. Изумила — не то чтобы предвзятость, а непридуманная, самая что ни на есть доподлинная, искренняя слепота и глухота Солженицына, не сумевшего просто прочитать те галичевские строки, о которых он говорит, просто-напросто услышать, о чем там в них идет речь.
Взять хоть вот это, как он говорит, ставшее знаменитым «Предостережение»:
Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,Не ходить вам в камергерах, евреи!Не горюйте вы, зазря не стенайте,Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате.
Да ведь это же стихи сатирические, издевательские!
«И как же коротка память!» — говорит об этой песне Александр Исаевич. Но ведь Галич обращается к соплеменникам с этим ёрническим предостережением как раз потому, что всё помнит, и потому, что знает, как коротка память у них. У таких, как какой-нибудь Борис Абрамович Березовский, которому мало было быть сверхбогатым серым кардиналом, так нет же — ему еще понадобилось лезть в камергеры, в сенаторы, в заместители секретаря Совета Безопасности.
Именно к таким, как он, впрямую обращена не процитированная — и понятно, почему не процитированная, — Солженицыным, откровенно глумливая строфа:
Если ж будешь торговать ты елеем,Если станешь ты полезным евреем,Называться разрешат РоссинантомИ украсят лапсердак аксельбантом.
Но и ставши в ремесле этом первым,Всё равно тебе не быть камергером… И т. д.
Или вот — про Арину Родионовну.
Эта строка — из песни, весь смысл, весь, как говорится, пафос которой — в неразрывности русского и еврейского в нем, в его душе: «Я надену чистое исподнее, семь свечей расставлю на столе…» Как еврей — он расставит семь свечей. Как русский — наденет чистое исподнее: так по стародавнему русскому обычаю полагается перед смертью, перед смертным сражением, где, быть может, придется погибнуть.
«Даже Арина Родионовна баюкает его по-еврейски», — попрекает Галича Солженицын.
Но ведь можно было сказать об этом и по-другому, не выворачивая эту галичевскую строчку наизнанку, а прочитав ее так, как она написана, — услышав в ней то, что в ней сказано. Скажем, так: «И даже утешает его в его еврейском горе, в его еврейской беде не кто-нибудь, а старая пушкинская няня — Арина Родионовна. Пушкин, Арина Родионовна — вот оно, его единственное прибежище, его единственная родина».
Да и эти еврейские слова, это еврейское напутствие, которым убаюкивает его няня Александра Сергеевича:
А потом из прошлого бездонногоВыплывет озябший голосок —Это мне Арина РодионовнаСкажет: «Нит гедайге», спи сынок.
К непонятным русскому читателю словам у Галича сделано такое подстрочное примечания: «„Нит гедайге“ — не расстраивайся, не огорчайся». И Александр Исаевич, конечно, вполне мог обмануться, поверив автору, что слова эти и впрямь «выплыли» у автора из его далекого, «бездонного» прошлого — может быть, из самого его младенчества.
Но, хорошо зная Сашу и довольно точно представляя себе уровень его познаний в «идише», я-то сразу догадался, откуда на самом деле они у него выплыли:
Запретить совсем бы ночи-негодяйкевыпускать из пасти столько звездных жал:я лежу, — палатка в Кемпе «Нит гедайге»,Не по мне всё это. Не к чему… И жаль…
К этим знаменитым строчкам Маяковского — во всех изданиях «лучшего, талантливейшего» — неизменно прилагалось (и по сей день прилагается) такое авторское примечание: «Кемп» — лагерь (англ.); «Нит гедайге» — «Не унывай» (еврейск).
Вот он — источник Сашиной еврейской образованности.
Так что — промахнулся тут Александр Исаевич. Прямехонько угодил пальцем в небо. И не в частностях промахнулся, не в мелочах, не в подробностях, а в самой сути своего прочтения галичевских песен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов бесплатно.
Похожие на Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов книги
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Когда восходит солнце. Рассказы - Людмила Аввясова - Русская современная проза
- Медвежий бог - Хироми Каваками - Современная проза
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Ориентирование - К. М. Станич - Современные любовные романы
