Лев Толстой - Виктор Шкловский
- Дата:19.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Лев Толстой
- Автор: Виктор Шкловский
- Год: 1963
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Набор «Анны Карениной» для отдельного издания был начат в марте 1874 года; сдана вначале первая часть — вторая часть переписывается. Набор остановлен в июне того же года. Толстой пишет Н. Страхову, что он остановил печатание, так как целиком поглощен педагогической деятельностью.
В конце июня 1875 года тихо умерла Т. Ергольская.
Татьяна Александровна, умирая, почти не узнавала никого. Толстого узнавала всегда, светлела, шевелила губами, стараясь произнести имя Николая Ильича; перед смертью она уже совсем неразрывно соединяла Льва Николаевича с тем, кого любила всю жизнь.
Дом был занят своими делами: Софья Андреевна тосковала. Кто воспитает в деревне ее детей? На кого ляжет ответственность за их страдания и неудачи?
Толстой кажется равнодушным, потухшим и не рассказывает ей о своих планах.
* * *Печатание новой редакции романа началось в первых четырех книжках «Русского вестника» за 1875 год. Здесь были напечатаны 1-я и 2-я части целиком и первые десять глав 3-й части.
После — долгий перерыв.
В 76-м году появились главы 3-й части, в них рассказывалось, как вел хозяйство и сам косил в деревне Левин; о том, как пережил Каренин признание жены в неверности; как продолжал Алексей Александрович работать по службе, отбивая атаки другого, враждебного министерства, о взаимоотношениях Анны с Вронским и опять о хозяйственных планах, сомнениях и неудачах Левина.
Ранняя весна. Лев Николаевич пишет в своем кабинете, в двух соседних комнатах заперты двери, чтобы не мешать ему. За окном голубые весенние снега. У деревьев просели чашки снега, тени деревьев на снегу синие — весенние.
Александрин Толстая с благожелательством, обновленным успехами романиста, написала ему утешительное письмо. Фрейлина двора недавно получила от Толстого краткое сообщение о смертях, происшедших в доме, и пытается по этому случаю обратить своего друга в официальную веру.
Была жестокая зима. К дому, темному и тихому, занесенному снегом, от белых башен легли следы полозьев городских саней.
Ездили доктора. Дом полон усилием не помнить о смертях.
Умерла Пелагея Ильинична Юшкова — сестра отца Льва Николаевича. Жила она после смерти мужа сперва в Оптиной пустыни, потом в Тульском женском монастыре. В 1874 году переехала в Ясную Поляну, сохранив свою монашескую одежду, смиренные поклоны и повадки старой барыни.
Дом полон работой Толстого, прерываемой, начинающейся снова, ищущей воплощения, и тихим, безнадежным, не знающим завтрашнего дня отчаянием Софьи Андреевны.
Лев Николаевич, крепясь, пишет Александрин 8 марта 1876 года:
«Дети мои умерли вот как: После пяти и теперь живых (помилуй бог), шестой был крупный мальчик, которого жена очень любила, Петя. Году он заболел с вечера, а к утру, только что жена ушла от него, меня позвали, он умер — круп. Другой за ним, прелестный ребенок (нескольких месяцев уже видна была чудесная милая натура), тоже году, заболел водянкой в голове. И до сих пор больно, очень больно вспоминать эту ужасную неделю его умирания. Нынешней зимой жена была при смерти больна. Начало было коклюш. А она беременна. Она была при смерти и преждевременно родила дочь, которая прожила несколько часов и о которой уже гораздо позже пожалели, когда мать была вне опасности. Не успела жена встать (не было шести недель), свежая, бодрая старушка, тетушка Пелагея Ильинична Юшкова, только что в этом году переехавшая из монастыря жить к нам, слегла и в страшных мучениях скончалась. Странно сказать, но эта смерть старухи 80-ти лет подействовала на меня так, как никакая смерть не действовала. Мне ее жалко потерять, жалко это последнее воспоминание о прошедшем поколении моего отца, матери, жалко было ее страданий, но в этой смерти было другое, чего не могу вам описать и расскажу когда-нибудь».
Второй умерший младенец, Николай, не назван, о дочке сказано, что пожалели потом; письмо полно отчаяния. Оно кончается словами о героине романа: «Моя Анна надоела мне, как горькая редька, я с нею вожусь, как с воспитанницей, которая оказалась дурного характера; но не говорите мне про нее дурного или, если хотите, то menagement [14], она все-таки усыновлена».
Имя Анны названо рядом с именем умершего сына, оно как будто вытесняет имена умерших. Письмо к А. Толстой по ошибке положено в конверт, отправленный С. С. Урусову, а Толстая получила урусовское письмо, которое не сохранилось; все смешалось в яснополянском доме.
Но жизнь должна продолжаться, наступит весна, зазеленеют поля, зазеленеет степь.
Толстой поедет в степи, осенью будет писать «Анну Каренину».
Через несколько дней после отправки письма к А. Толстой пишет Лев Николаевич Фету:
«Нет ли у вас жеребца старого и вообще не очень дорогого верхового, с арабской кровью, и еще нет ли кобылки или двух, трех или четырех лет, тоже не из очень дорогих. Жеребца мне нужно для случки с киргизскими кобылами, а кобыл или кобылу для забавы, для выездки».
Письмо кончается так: «У нас все по-старому. Жене было стало хуже. Но теперь сносно. — Я все мечтаю окончить роман до лета, но начинаю сомневаться».
Следующее письмо опять к Толстой. Он запрашивает о проповеднике-евангелисте Греневиле Редстоке. Характер проповедника нужен, вероятно, для романа.
Рядом с толстовскими страданиями, с его попытками понять смысл жизни, идет игра в религию.
«Как прекрасно вы мне описали Радстока. Не видав оригинала, чувствуешь, что портрет похож до смешного».
Квакерская религия с женщинами в скромных платьях, с религиозными банкирами появляется в России рядом с официальной религией и банкирами евреями.
Религия Толстого — спор, не окончательный ответ на реальные вопросы. Он заслоняется религией так, как заслоняются люди рукой от взрыва; жест бесполезен, но утопающий и соломинке рад.
«Мне это радостно думать, потому что я много и мучался, и трудился и в глубине души знаю, что этот труд и мучения есть самое лучшее из того, что я делаю на свете. И эта деятельность должна получить награду, — если не успокоение веры, то сознание этого труда уже есть награда. А теория благодати, нисходящей на человека в Английском клубе или на собрании акционеров, мне всегда казалась не только глупа, но безнравственна».
Поиски решения идут в романе: там все мучения, и поэтому на вопрос о смерти детей Толстой отвечает в том письме, где он пишет о романе. Он щадит Анну в беспощадном мире горя.
А веры не получается: «Я с своими требованиями ума и ответами, даваемыми христианской религией, нахожусь в положении двух рук, которые стремились бы сложиться, но упираются пальцами».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Константин Эдуардович Циолковский - Виктор Шкловский - Советская классическая проза
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Статьи о русской литературе (сборник) - Николай Добролюбов - Критика
- Джон Фаулз. Дневники (1965-1972) - Джон Фаулз - Биографии и Мемуары
- Путешествия. Дневники. Воспоминания - Христофор Колумб - Биографии и Мемуары