История моей матери. Роман-биография - Семeн Бронин
- Дата:20.10.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: История моей матери. Роман-биография
- Автор: Семeн Бронин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, Мохаммед!
— Меня Юсеф звать, — всякий раз поправлял он, потешая публику уморительным произношением.
— Ну пусть так. Что всегда кофе пьешь? И утром и вечером? Выпей вина лучше.
— Вино нельзя, — не обижаясь, скалился он, довольный тем, что на него обратили внимание. — Коран не позволяет. Кофе только у вас не шибко крепкий. У нас в Алжире лучше был.
Хозяин не любил критики в свой адрес:
— Заплати больше — будет лучше. Думаешь, я не умею восточный кофе готовить?
— Больше платить не могу. Могу себе только полчашечки некрепкого позволить. Или чашечку через день. Мало платят очень, — и потешно заморгал глазами, радуясь, что оказался востребованным…
Кому-то это нравилось, кому-то не очень. В рабочем Стене не было расизма, но патриоты есть всюду. Юсефа разыграли. Он в этот день сделал следующий и роковой шаг: сел как обычный клиент за столик, взял то же кофе — только заплатил за него на двадцать сантимов больше.
— Гляди: сияет как кот на печенку, — сказал, не рискуя, что араб поймет его, работяга с шинного. — Как дела, белоглазый?
Юсеф понял из всего только то, что речь идет о нем, заухмылялся и заулыбался сильнее прежнего.
— День рождения сегодня. Пришел к друзьям его отметить.
Те переглянулись и вспомнили:
— День рождения, а кофе пьешь. Лимонада хоть бы выпил.
— На лимонад денег чуть-чуть не хватает. Платят два франка в день. А вам четыре за ту же работу.
Он взывал к рабочей солидарности, а натолкнулся на стену глухого непонимания.
— Правда? Кто это, интересно, за четыре франка работает?.. А мы тебя угостим. Раз у тебя день рождения… Сходи, Жак, к хозяину за лимонадом. А ты к нам пересаживайся. Со своим стулом…
Если у Юсефа и возникли сомнения, то их прогнала эта невиданная удача — посидеть за одним столом с настоящими французами. Простодушный, он поверил и пересел к ним, заранее гордясь новым знакомством. Ему принесли бутылку шипучки. Он прочел наклейку, удостоверился в содержимом, попробовал — ему понравилось — и выпил под их уговоры и подначки один за другим два стакана, после чего картинно, как пьяница, утерся широким рукавом. Этот жест особенно понравился соседям.
— Гляди! И утираться научился! Понравился лимонад?
— Очень! — И Юсеф снова утерся — на этот раз уже им в утеху.
— Будешь пить теперь?
— Буду. Если недорого.
— Франк за бутылку. Как раз твоя ставка… Знаешь хоть, что пил ты?
— Знаю, конечно! Лимонад французский! У нас тоже есть — только для буржуев! — Он ввходил в роль шута, но его быстро опустили на землю.
— Жди… Сидр ты выпил. Вино яблочное. Чуть-чуть разбавили только!.. — и в открытую загоготали, ничем больше не сдерживаемые.
— Зачем вы так?! — запоздало возмутился Дени, сидевший возле Жана. Он и прежде послеживал за тем, что происходило за соседним столом, но делал это не слишком внимательно и не доглядел главного. — Нашли над кем смеяться! А я смотрю, что-то у них не так, прилично слишком!.. — но было уже поздно.
Трудно передать, что стряслось с бедным Юсефом. В него словно ударила молния — лицо его перекосилось и исказилось, он бросился в угол, засунул в рот два пальца, чтобы исторгнуть богохульную жидкость, но его луженый и цепкий желудок, раз вобрав в себя что-то, не торопился с ним расставаться. Между тем шипучий хмель начал действовать. То ли от гнева и расстройства, то ли от непривычки к алкоголю, но Юсеф вернулся к столу на шатких ногах, покачиваясь.
— Что делать теперь?! — сокрушался он. — Поститься надо месяц, чтоб себя очистить! А как работать? Не емши!..
— Салом свиным закуси, — проворчал один из его врагов. — Авось очистишься.
— Сами вы свиньи! — возопил Юсеф, вне себя от ярости. — Сами в церковь не ходите!.. — и перешел на арабский: видно, то, что следовало за этим, было не для ушей французов. Это особенно насторожило его недоброжелателей: чужая речь в родном кафе — оскорбление национального достоинства. Они подняли головы и приготовились к драке. Дени переглянулся с товарищами.
— Надо кончать с этим. — В неписаные обязанности членов ячейки: поскольку она обосновалась в кафе — входило слежение за порядком и недопущение подобных эксцессов. — Что пристали к нему? — сказал он одному из шутников. — Он же верующий. Пришел к вам в день рождения…
— А и хрен с ним, — припечатал тот. — Что он за стол уселся — кофе пить? За стойкой места не было?..
— Что за народ? — обратился в никуда Дени, но не стал распространяться на эту опасную для всех стран и народов тему, оборотился к своему столу: — А ты говоришь, колониалисты. — Потом к хозяину: — Может, он в каморке твоей побудет? Там, где мы заседаем? — Но хозяин не захотел слыть покровителем арабов и отказался приютить Юсефа даже на короткое время — сослался на опасное соседство винных бочек, испарения которых будто бы ухудшат его состояние. — Да, я знаю, ты известный дипломат — всегда найдешь что сказать, — отчитал его Дени и снова обратился к товарищам. — Что делать? Надо домой его вести — добром это не кончится…
Юсеф по-прежнему бесновался, но уже не вслух, а молча: крутил головой и вращал белками глаз, вспоминая жгучую обиду.
— Здесь его оставлять нельзя, — сказал и Жан. — Не то война начнется. С колониями. Сходи с ним. Проводи до дому.
— А что толку? Еще хуже. Скажут, так напился, что домой привели.
— Я провожу! — вызвалась Рене. — Мне не скажут. — Душа ее кипела от негодования. Она едва не влюбилась в Юсефа — если можно назвать влюбленностью обуявшее ее душу сочувствие.
— А тебе это зачем? — спросил недоверчиво отчим.
— А что они человека обижают?! — завелась она. — Оттого, что он другого цвета?.. — За соседним столом подняли головы, собрались сказать что-то, но смолчали из уважения к Жану и его товарищам.
— Да кожа у него такая же, как у тебя. Только загорелая, — проворчал Жан. — Одна ты с ним не пойдешь, это ясно. Делать тебе там нечего. Пойди с ней, Дени. Вдвоем — это как раз то, что нужно. Девушки они постесняются. Расскажете, как было дело …
Они вдвоем повели Юсефа домой, на дальние выселки, где семья занимала оставленную кем-то лачугу. Юсеф уже тверже держался на ногах: сидровый хмель недолго кружит голову, но он был еще нетрезв: снова стал с кем-то мысленно препираться и говорить по-арабски.
— Ну что ты скажешь? — слушая его тирады, говорил Дени, обращаясь к Рене и как бы извиняясь перед ими обоими за всю французскую нацию. — Чем он им поперек дороги стал? Хлеб их заедает? А так всегда. Готовы бастовать за Алжир, которого в глаза не видели, чтоб хозяев напугать, а как до дела дойдет: в кафе им, видишь ли, потесниться надо — ни за что не подвинутся: места им мало! Все мы, Рене, из одного теста: как чужое делить, так мы все тут, как своим делиться — разбежались. Доброты днем с огнем не сыщешь!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- Наш подарок французскому народу - Лариса Яковенко - Юмористическая проза
- Секретная инструкция ЦРУ по технике обманных трюков и введению в заблуждение - Роберт Уоллес - Шпионский детектив
- Расследование. Рукопись, найденная в ванне. Насморк - Станислав Лем - Научная Фантастика
- Записки - Александр Бенкендорф - Биографии и Мемуары