Форма входа
0/0
Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918
- Автор: Альберт Рис Вильямс
- Год: 2006
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс. Жанр: Биографии и Мемуары, год: 2006. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс:
Эта книга о первых днях и месяцах работы правительства Ленина. Днях, когда только что рожденная революционная армия была вынуждена принять удар со стороны враждебных ей государств. .Друг Джона Рида, написавшего знаменитую книгу «Десять дней, которые потрясли мир», молодой американский журналист Альберт Рис Вильямс со, всем энтузиазмом юности принял идеи и сам дух русской революции. Он лично знал Троцкого, Бухарина и Ленина, был очевидцем и активным участником многих сражений в дни Октябрьской революции 1917 года. В мае 1918-го, перед отъездом Вильямса в США, Ленин передал через него известное письмо «Американским социалистам-интернационалистам». Путешествие по объятой пламенем Гражданской войны России, знакомство с убежденными в своей правоте, необыкновенными людьми очень повлияло на автора этой книги. До конца жизни он был большим другом Советского Союза, активным борцом за мир и социальную справедливость.
Читем онлайн Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Путешествие из Петрограда во Владивосток для меня показалось легким, потому что со мной ехал профессор. В каком-то смысле это был один, хотя и с перерывами, комментарий по поводу Ленина и революции, которым мы обменивались с профессором. А когда нам не удавалось избежать общения с белыми эмигрантами, которые были нашими попутчиками, то комментарии превращались в нечто вроде форума на колесах. Кунц рассматривал их без внешнего декора. Их позиция обиженных людей, которых искромсало неблагодарное крестьянство, побудила меня сцепиться с ними. Старый аристократ постоянно цитировал мне слова Герцена о революции. Когда я указал, что исход революции 1848 года вызвал у Герцена раздражение, старик ответил по-французски: «Революция – это революция, когда бы и где бы она ни происходила, а крестьянство есть крестьянство» . И тогда я с удовольствием ответил ему, что, как писал Герцен, дворяне тоже оставались дворянами и что благодаря Герцену я узнал, как студент семинарии, что из всех помещиков, убитых крепостными крестьянами, половина погибли из-за своих неблаговидных проступков.
Большинство русских любят поговорить так же, как и я, поэтому несмотря на то, что я оскорбил некоторых из них, они уходили раздраженными только для того, чтобы позже вернуться с новыми аргументами. Кунц был замечательным слушателем, и я полагаю, что мне очень нравились эти выступления; позднее, уже дома, он с восторгом повторял мои саркастические замечания и усовершенствовал их.
Воцарилось приятное ощущение от потери чувства времени. Степной край напоминал Чехова и Толстого, казался таинственным и манящим. Ощущение бескрайности страны, по которой мы проезжали, охватило нас, завладело нами.
Я прибыл в Петроград в июне 1917 года, а теперь был май 1918. Мы жили так напряженно, а наши чувства и разум настолько были поглощены моментом, что у нас не было шанса просто посидеть и предаться воспоминаниям или даже задуматься о перспективе. Я подумал сейчас с настоящей ностальгией о тех сентябрьских и октябрьских днях, когда я бродил вместе с Джоном Ридом по Выборгу, а в Смольном многие ночи подряд сияли огни, и пожалел, что эти грохочущие колеса увозят нас прочь. У меня возникло неожиданное желание поговорить о Джоне с профессором, который испытывал к нему особое чувство.
Кунц заставил меня рассказать, что я знаю о происхождении Джона, но я знал мало – что он родился и вырос в большом доме в Портланде, штат Орегон, окруженный респектабельными родными. То, что в Гарварде он был парнем с Запада и устраивал множество клубов и групп, хотя и не самых лучших, вероятно, способствовало тому, что он стал повстанцем, смутьяном. Кунц попросил меня повторить некоторые из анекдотов Рида, и я нашел один, который он не знал.
Этот был из серии шуток под названием «На следующее утро», в которых Джон попеременно играл роль добропорядочного буржуа и прокурора, вызванного на революционный суд. На обвинение в антиреволюционной деятельности обвиняемый заявил твердое: «Не виновен». Тогда слово взял обвинитель.
– Вы не были замечены в участии в клубе Союзной лиги?
– Нет. Я всегда голосовал прямым демократическим бюллетенем.
– В эти дни это не алиби, товарищ. А не были ли вы подписчиком «Нью-Йорк тайме»?
У Рида были истории и посмешнее, но Кунц долго хохотал. Я рассказал ему, как Рид представлял себе возвращение в Гарвардский клуб в Нью-Йорке (что он и делал много раз; записка, которую он написал госпоже Рэймонд Робинс, в которой он передал что-то для ее мужа и как бы между прочим объяснил, что он [Рид] находится под залогом и ждет суда, была нацарапана на дешевой бумаге, но при этом из Гарвардского клуба). В этой шутке одноклассник, который был игроком на бирже или адвокатом из департамента юстиции, якобы подошел к Риду, хлопнул его по спине и снисходительно спросил, в какую махинацию он сейчас втравился.
– Ничего особенного. Просто составляю список людей, которые будут повешены после революции. – И, глядя на лист бумаги, Рид добавил: – Поскольку ваше имя Абу бен-Адем, то вы возглавляете список.
Кунц слышал этот анекдот, но, вспомнив, как хохотал Рид, он сам несдержанно рассмеялся, а потом вдруг замолк.
День за днем бесконечно тянулись громадные стальные ленты. Может, кто-нибудь жаловался на трудности путешествия, как это делали белые эмигранты из-за небольших в общем-то лишений, мы были довольны. Постоянный перестук колес оказывал гипнотическое действие. После трех недель поездки я нашел, что во Владивостоке мне трудно заснуть; я был словно пьяный от продолжительной поездки на поезде.
По этому самому пути ссыльные в царское время тащились пешком, и звяканье кандалов и их заунывные песни навсегда сохранились в великой русской литературе XIX века. Это был тракт горя и слез «несчастненьких», как их называли сочувствовавшие им крестьяне.
В начале пути мне удалось ближе узнать Кунца. Он изучал философию в Венском университете, в Париже и в других городах Европы, а после приезда в Америку в середине девяностых годов он провел примерно четыре года в университете Колумбии в Нью-Йорке, изучая антропологию, социологию и философию, и сделался близким помощником и соратником профессора Франца Боаса. Вернувшись в Европу, он два года делил время между библиотекой в Париже и Британским музеем в Лондоне, также изучая антропологию. Он никогда не стремился к степеням или формальной работе преподавателя. Вернувшись в Америку, он собирался заняться куриной фермой и писать авантюрные романы, в том числе пространную социологическую и философскую работу, которую так никогда и не завершил. (Когда он умер без гроша в кармане в 1953 году, растратив свое состояние, он оставил гору рукописей в однокомнатной хибаре, где провел последние дни своей жизни.)
Я напомнил Кунцу, когда мы стояли в бесконечной очереди, чтобы заполнить горячей водой чайник из бойлера, что было характерной чертой, приметой железнодорожных станций по всей России, я в сотый раз слушал его силлогизмы, доказывающие неизбежность торжества революции.
– И все же, если она была неизбежна, почему вы потрудились подставить плечо под ружье ради революции?
Наконец мы подставили чайник под кран и держали его, пока он не заполнился, а потом едва успели сесть в вагон, когда прозвонил колокол.
Кунц рассмеялся.
– Это занимало умы людей в семнадцатом веке, по крайней мере. В Англии, когда материализм был объявлен несовместимым с верой в свободную волю. На это был дан подходящий ответ задолго до того, как Маркс и Энгельс разработали диалектический материализм, но этот вопрос возник снова, и вновь зазвучали споры о том, что эта доктрина приведет к квиетизму. Плеханов все это установил давным-давно, но с этим снова начали занудливо спорить те, у кого души полны грязных помыслов. Среди прочего Плеханов указал на детерминистские религиозные секты, например на пуритан, которые даже верили в фатализм – будучи самыми энергичными душами, которые только можно было себе вообразить. В той же работе79 Плеханов показывает важную роль индивидуума в истории. Для меня взять ружье не означало насилие над диалектикой, мой дорогой Альберт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс бесплатно.
Похожие на Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс книги
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- Книжный магазин Блэка (Black Books). Жгут! - Роман Масленников - Цитаты из афоризмов
- Пакт Путина-Медведева. Прочный мир или временный союз - Алексей Мухин - Публицистика
- Журнал «Компьютерра» N 35 от 26 сентября 2006 года - Журнал Компьютерра - Прочая околокомпьтерная литература
