Четыре года в Сибири - Теодор Крёгер
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Четыре года в Сибири
- Автор: Теодор Крёгер
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь он знал, что вкуснее всего лиса, собака и самое лучшее – человек. Для него как для каждого волка это были лакомые кусочки. Он знал: где есть люди, там также есть и корм, так как человек убивает. Без труда он преследовал еще теплые следы подстреленной дичи, так как она едва ли оборонялась и больше не могла сопротивляться его страшной челюсти, его быстрым, летучим движениям. Изо дня в день, всюду ему предоставлялось много шансов, убивая, добыть себе пропитание. Так прошла зима.
Когда самые первые теплые солнечные лучи упали на снежный ландшафт, в нем проснулся непреодолимо, сильно и великолепно инстинкт порождения новой жизни. Он забыл спокойствие, пропитание, опасность, все. Теперь маленькие злые, дикие волчицы пахли для него сладко, одну из них он избрал для себя. Он бился за нее с множеством кобелей. Смело он приближался к ним. Короткая борьба не на жизнь, а на смерть, яростное, хриплое пыхтение и щелканье зубов, кровь брызгала вокруг, серые волки боролись ожесточенно, не зная пощады друг к другу.
С оскалившей челюстью, растянутыми, раскрытыми, кровоточащими губами победитель гордо стоит над побежденным.
Никто из кобелей теперь не оспаривает больше волчицу у него. Несколько дней они справляют свадьбу, тогда, когда время прошло, они расходятся, как они встретились, один на север, другой на юг или на запад и восток.
Одинокий снова был только один... и бродил дальше.
Он охотился на водоплавающих птиц, питался их яйцами и больше не давал уткам сбить себя с толку симуляцией подбитого крыла. Он точно знал, что такая утка очень хорошо могла летать и хотела только отманить его подальше от своего гнезда, от птенцов. Он питался останками рыб, даже если они уже замерзли. Он откапывал мышей, хомяков, барсуков. Он не оставлял ничего, питался также человеческими трупами, причем с самым большим удовольствием.
Одинокий никогда не бежал за волчьими стаями, но они бежали к нему и принимали его. Таким образом, он становился вожаком стаи.
Он правил строго по обычаям своего вида, и эти обычаи были твердым правом. Абсолютно вся стая подчинялась ему, и он улаживал каждую ссору, наказывал виноватых, кусая их до полусмерти. Никогда ни один волк не решался заворчать на него. Разбойничьи набеги, которые они предпринимали, руководились им. Они были осторожны, но при этом смелы и сильны в натиске. От пойманной добычи он всегда сначала пожирал первый кусок, как этого требовали обычай и честь, и никто не спорил с ним за его пищу. Он вел свой род с крайнего севера в леса, в степь, в местности, где эпидемии господствовали, где люди умирали сотнями, и волки наедались до отвала, так как корма – и людей, и животных – было более чем достаточно.
Долго Одинокий был вожаком стаи. Долго он распространял панический ужас среди населения. Тщетно попы после длительных песнопений в дыму церковного ладана освящали многочисленные капканы, которые раскладывались повсюду. Пойманы были лишь немногие из волков, которых потом бессильные от ярости крестьяне и яростные собаки разрывали на куски.
Но Одинокий становился все умнее и осторожнее.
- Одинокий – это не волк, – говорили крестьяне, – он шайтан, мы не можем бороться с ним.
Прошло несколько лет. Крестьяне должны были снова и снова платить могущественному серому черту богатую дань и печально качали головами.
Однако Одинокий становился все более одиноким из года в год.
Это случилось вновь в разгар лета. Солнце уже много дней невыносимо жгло. Поля, посевы были почти полностью высушены, трава сожжена, скот голодал и худел. Ежедневно мужики собирались в церкви и двигались, неся в руках иконы и святые кресты, вокруг деревни, умоляя Бога о дожде. В отчаянии они смотрели на небо, на котором неделями не появлялось ни одного единственного облака, потом они стояли на коленях на засохшей, раскаленной земле, пели псалмы, крестились, опрыскивали поля и посевы святой водой, и поп в церковном облачении, почти обессилевший от тяжести святой одежды и знойной жары, неутомимо размахивал кадилом.
Голод, лишения, нужда и, вероятно, также смерть предстояли им, если Бог не услышит их молитвы.
И большой, добрый Бог услышал мольбу своих детей.
Ночью, когда маленькая, склонившаяся к земле деревня спала, черная, зловещая гряда туч появилась со стороны леса. Молнии сверкали, удары грома следовали один за другим. Земля содрогалась, и людям становилось страшно. – Илья-пророк катится по небу, – шептали крестьяне и крестились раз за разом. Дождь со зловещей мощью обрушился вниз, и, наконец, умершая от жажды земля пила воду полными глотками. Избавленные от беды люди с распущенными волосами и босиком стояли вокруг своих изб, на полях и лугах, мокли под дождем, опускались на колени и хвалили Бога.
Когда дождь прекратился, самые маленькие дети с веселым криком побежали в близлежащий лес. Но там они внезапно умолкли. Молча и с опущенными головами они возвращались, боязливо держась за материнские юбки, и в глазах у них был большой вопрос, невысказанно-непонятная тайна.
- Одинокий... мертв, – шептали они едва слышно. – Там... И они указывали неуверенно в сторону леса.
Мгновенно вся деревня была на ногах. Они вооружились косами, цепами, серпами, старыми ружьями, и боязливо пошли к лесу, из которого только что прибежали дети.
Шаг за шагом приближались они к опасному месту, которое показали им дети. Они не говорили ни слова, настолько силен был их страх. Выстроившись полукругом, они подошли туда.
У подножия расколотого вплоть до корня дуба... лежал Одинокий, одинокий чудак.
Молния поразила его.
Не рука слабого человека, а рука Создателя положила конец его жизни.
Нерешительно крестьяне стояли в кругу и молчали.
Настя, девочка едва ли трех лет, подошла к мертвому зверю и встала на колени у его головы.
- Мама, Одинокий мертв..., – и ребенок гладил породистую тонкую голову волка, его плотный серый мех, слабые уши, его когда-то такие быстрые, сильные ноги.
Мужики принесли лопаты, глубоко раскопали землю, опустили в яму мертвое животное, чего они прежде никогда бы не сделали. Маленькая Настя принесла пучок травы, там было несколько цветочков. Она осторожно приблизилась к яме, где лежал зверь, посмотрела вниз, бросила пучок травы с цветами и склонила в сторону льняную головку.
- Одинокий, я всегда буду приходить к тебе, и играть с другими детьми у тебя.
Яму быстро забросали землей, и лес хранил молчание над могилой Одинокого.
Вечером, когда все собрались за рюмкой водки, веселились и вспоминали о прежних набегах Одинокого, маленькая Настя плакала. Но слезы ребенка еще не успели просохнуть на толстых маленьких щечках, когда она уже заснула.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Метели ложаться у ног - Василий Ледков - Детская проза
- Жизнь Достоевского. Сквозь сумрак белых ночей - Марианна Басина - Биографии и Мемуары
- Высокие технологии работы с клиентами. Как превратить случайного потребителя в искреннего приверженца - Мика Соломон - Маркетинг, PR, реклама
- Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня - Евгений Александрович Костин - История / Культурология
- Дверь в Вечность - Альмира Илвайри - Фэнтези