Кирилл и Мефодий - Юрий Лощиц
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Кирилл и Мефодий
- Автор: Юрий Лощиц
- Год: 2013
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким не всё ли равно, свой князь правит, заезжий ли немецкий граф, лишь бы последней рубахи с плеч не сдирали, завалящего клока земли не лишали. Латинская месса звучит в храме или обедню правят на вроде бы своём языке, а жизнь ни от того, ни от другого всё равно не становится понятнее, сноснее. Что там Страшный суд на ином свете, если он, суд, и во весь нынешний короткий век, будто бич, по-хозяйски хлястает то вдоль, то поперёк спины.
Но откуда же тогда — хоть слуху не верь — исподволь прорвался, раскатился по руслам тихих рек неостановимый вопль? Вдруг скирдами пересохшей соломы полыхнуло восстание, да такого накала, что отблески того жара и до баварских гор долетели. Шептания своих гонителей о мятеже могли расслышать по темницам и Мефодий с собратьями, и тот же Святополк, и Ростислав, если на ту пору старший князь Моравии ещё оставался жив.
Любой бунт и дня не выстоит без вожаков. Вскоре и среди немцев заговорили, что какой-то там главарь у варваров всё же выискался. Но не купец, не князёк, не воевода. В вожди произвели, вроде бы даже без его воли, нитранского священника по имени Славомир. А это был, однако, родственник князя Святополка, считай, не чужой и его дяде.
Временем кончины князя Ростислава, наступившей после его ослепления в баварском монастыре, принято считать позднюю осень 870 года. А начало восстания обычно относят уже к следующему, 871 году. Останься Ростислав в живых до этой поры, долети до его узилища весть о нежданной отваге Славомира, об отчаянной решимости моравской «простой чади», он бы, пожалуй, хоть напоследок утешил радостью сердце, угнетённое сверх всякой житейской меры. Вот уж кто мог перед смертью сполна обратить к своей земной доле стихи Псалмопевца:
«Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит».
И Христовы слова о душе, претерпевшей всё до конца, тоже были про него[17].
Вряд ли немецкие епископы сомневались в том, что не меньше, чем Ростиславу и Святополку, главарь бунта известен и Мефодию. И что наверняка ещё до отъезда двух византийцев в Рим какие-то связи между ними и этим попом уже имели место. Не потому ли сразу после суда в Регенсбурге отправили Мефодия с его людьми подальше на запад, в Швабию?
Казалось бы, ничего доброго не мог ожидать для себя от известия о восстании и князь Святополк. Но, как ни странно, события в Моравии послужили к его скорейшему освобождению. В очередной раз выпало князю замириться с сыном Людовика Немецкого Карломаном. В наскоро задуманной игре хитроумец Карломан решил снова поставить на Святополка, такого же, как сам, мастера интриг. Пообещал ему не только личную свободу, но и возвращение власти над Моравией, если тот поведёт к себе домой франкское карательное войско и сам покажет на месте, какими лучше средствами угомонить своих взбунтовавшихся холопов.
Святополк, хотя и опасался подвоха, принял игру. Не смутила его ни унизительная слава усмирителя собственных подданных, ни то, что вместе с ним отряжены для неусыпного надзора за всяким его шагом два немецких маркграфа, Вильям и Энгельшалк.
Как только вломились в моравские пределы, начались самые свирепые расправы. Святополк не препятствовал баварцам в их обычных повадках распоряжаться чужим добром, чужими жёнами и девками.
Когда подошли к валам и крепостным тынам Велеграда, он отсоветовал маркграфам готовить осаду или штурм. Первое отнимет много времени, второе будет стоить больших людских жертв со стороны нападающих. Есть наилучший способ. Он сам берётся пройти внутрь восставшего города, объяснить людям безрассудность сопротивления и уговорить их на добровольную сдачу. Кому-кому, а уж ему моравляне поверят как отцу родному.
Защитники Велеграда, заметив приближающегося к главным вратам одинокого всадника и узнав в нём князя Святополка, которого уже не чаяли узреть в живых, действительно проявили признаки почтительного умиления и тотчас впустили его внутрь крепости.
За тынами установилась выжидательная тишина. Такая же — среди всадников, что изготовились ворваться в город.
Пошли минуты, потом и часы. Похоже, Святополк очень уж понадеялся на свои способности, перехитрить бунтарей, склонить их к сдаче ему до сих пор не удалось. Могли ведь ещё и побить князя, и повязать, узнав, что он-то и привёл карателей в свою землю.
Когда баварцы уже притомились сидеть верхами наизготовке, за тынами зашевелились. Из нескольких ворот горожане повалили им навстречу. Но не с повинными головами, а с секирами, мечами, копьями и дрекольем в руках. Они первыми кинулись в схватку и быстро окружили всадников. Рукопашная закончилась полным поражением чужого войска. Помяли и двух маркграфов…
Оказавшись весной 873 года на свободе, Мефодий наверняка услышал всю эту историю во множестве красочных изложений, в том числе и из уст самого Святополка, встреча с которым состоялась в том же Велеграде. По всем статьям князь гляделся полным героем. И немцев побил, и Карломана переиграл. Хотя гуляли по городу и особые подробности того дня. Сам-де Святополк на вылазку не пошёл, чтобы на случай её неудачи было ему чем оправдаться перед Карломаном: да повинен ли он?., горожан уговаривал на мирную сдачу, а они скрутили ему руки-ноги и кинули в холодный подвал…
В тот самый год, когда Мефодий с учениками вернулся в моравскую столицу, Святополк решил воспользоваться затруднениями Карломана, повязанного распрями с родными братьями. Князь отправил к старшему сыну Людовика в качестве своего доверенного лица некоего священника Иоанна Венецианца с предложением о мире. В письме заранее подтверждалась вассальная подчинённость Моравии королевскому дому Тем самым обеим сторонам предлагалось закрыть глаза на столкновение у стен Велеграда. Карломана такое условие как будто устраивало, хотя бы на время. Мир был заключён в баварском замке Форхайм. Похоже, и тот и другой из участников сделки радовались каждый своей победе.
Но сказать ли про Мефодия, что он с особой радостью на душе повторно возвращался в моравскую столицу? Где уж там. Десять лет назад, когда они с покойным братом поспешали сюда из Константинополя, лежала перед ними дорога чистая, без единой ухабины. Теперь же всё изрыто вдоль и поперек, и не знаешь, за каким лесным бугром ждать новой засады.
Благо ещё заботливый папа Иоанн VIII распорядился дать претерпевшему архиепископу и его спутникам в провожатые своего легата — епископа Павла Анконского, который следовал вместе с ними от самого места освобождения до Велеграда.
О том, чтобы завернуть с дороги в Сирмиум, городок на Саве, ещё решением покойного папы Адриана означенный как центр восстанавливаемой древней архиепископии и как резиденция Мефодия, сейчас речь не заходила. Как и во время короткой побывки у князя Коцела не заходила больше речь о том, чтобы Мефодию остаться здесь и перенести в Паннонию свою владычную резиденцию из Сирмиума и открыть в Блатнограде большую школу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Святой Димитрий (сборник) - Литагент «Благозвонница» - Религия
- Отцы-святогорцы и святогорские истории - Старец Паисий Святогорец - Прочая религиозная литература
- От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в. - Юрий Акимов - История
- Сокращенное изложение Божественных догматов - Блаженный Феодорит Кирский - Религия
- Тайна залива Саутгемптон - Фриман Крофтс - Детектив