Гарнизон маленькой крепости - Евгений Коковин
- Дата:19.06.2024
- Категория: Детская литература / Прочая детская литература
- Название: Гарнизон маленькой крепости
- Автор: Евгений Коковин
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пули осыпали снег и землю, бешено колотились в переплёты и пронзительно взвизгивали при рикошетах. Иногда они влетали в помещение, впиваясь в деревянную обшивку.
- От амбразур! - кричал комендант.
Пулемётный огонь усиливался. Рядом у самых стен ложились мины. Наблюдать за полем стало опасно. Комендант приказал прекратить стрельбу, чтобы не выдавать расположения амбразур. А немцы, обнаглев, подтягивали пулемёты ещё ближе.
Поддерживаемые огнём, отдельные солдаты добрались до проволочных заграждений и, лёжа, выстригали проходы.
Удавалось лишь на несколько секунд прильнуть к амбразуре и - сразу же укрыться.
В эти минуты был тяжело ранен Петя Синицын. Неожиданно он откинулся назад и схватился за плечо. Лицо побледнело. Несколько секунд он сидел, потом склонился и рухнул на пол. Его подхватил Любов. Раненого отнесли на топчан. Это произошло быстро; все понимали и все молчали.
Первым словно очнулся комендант. Он смотрел на раненого, и, казалось, лицо его сводили судороги. Не выдержав, подскочил к пулемёту и приподнял спусковой рычаг. Пулемёт встрепенулся. Усов ожесточённо поливал поле свинцом, прикрыв один глаз и прикусив губу. После нескольких длинных очередей он опустил рукоятки затыльника, повернулся и нетвёрдой походкой подошёл к раненому. Калита разрезал гимнастёрку Синицына и накладывал на плечо повязку. Каждый новый слой бинта окрашивался кровью. Синицын, закрыв глаза, тихо стонал.
Умолкнувший пулемёт Усова словно подал команду фашистам. С трёх сторон поднялись густые цепи их касок. В промежутках между цепями над заснеженными брустверами прыгали вспышки в стволах пулемётов.
- Огонь! - скомандовал комендант.
Одновременно заговорили пулемёты и хлопнули залпом винтовки. И снова гитлеровцы не выдержали. Скрюченные, бежали они обратно. Некоторые, запутавшись в колючке, со злостью рвали и отбрасывали шинели и тут же, подбитые, падали.
А пулемёты с короткими паузами били и били из амбразур.
Люди привыкли к стрельбе, они не обращали внимания на взрывы снарядов. Но слабый стон человека заставил всех вздрогнуть. На полу в каземате лежал рядовой Анисимов. Подбородок его был прижат к груди, и из-за воротничка, заливая шею, выступала кровь. Горяев был тут же, но он не видел, как Анисимов упал. Лишь лёгкий крик услышал он. Горяев бросился к товарищу, позвал его, схватил за руку. Несколько секунд пульс бился учащённо, потом стал затихать и, наконец, совсем прекратился. Анисимов был мёртв.
Подбежавший Усов притронулся к руке Анисимова и, поняв, застыл недвижимый. Потом он снял шапку и отвернулся, Горяеву показалось, что комендант заплакал. Но он ошибся - у коменданта были сухие и жёсткие глаза.
- Стреляйте, Горяев! - приказал сержант. - Бейте их, бейте!
Он вобрал в себя воздух. Горяев услыхал сдержанный, но тяжёлый вздох, когда Усов уже спустился из каземата.
9
После смерти Анисимова люди стали сдержаннее, лица их казались суровыми и напряжёнными. Не каждую минуту, а каждую секунду они готовы были взяться за оружие и драться с врагом.
Бои у города приняли позиционный характер. Немцы не могли прорвать оборону. Но ДОТ оставался в окружении.
Всю ночь раненый Синицын бредил. Он вскакивал с топчана с широко раскрытыми глазами и порывался бежать. Его укладывали, и он, почувствовав боль, начинал стонать. Раненому было тесно на топчане. Он метался, кричал в бреду, призывая идти в атаку. В ДОТ-е было тихо, и голос Синицына, надломленный и порывистый, острой болью отзывался в каждом из бойцов.
Горяев не мог уснуть, хотя усталость изламывала тело. Он думал об убитом Анисимове, о раненом Синицыне. Губы обсохли, хотелось пить.
Уткнувшись лицом в подушку, рядом с Горяевым лежал Альянцев. Он тоже не спал.
- Скоро ли это кончится? К чему, ведь мы всё равно погибли...- донеслось из подушки.
- Не надо, Альянцев, - тихо сказал Горяев. - Крепитесь, нельзя же так...
- Не могу я больше... нас похоронят здесь. Я всё равно уйду, сегодня же уйду...
- Куда?
Альянцев вздрогнул. Горяев приподнял голову. У топчана стоял комендант.
- Куда уйдёшь? - резко повторил Усов. - К фашистам?
Испуг появился на лице Альянцева. Словно прикрываясь от удара, он отодвинулся к стене, хотел что-то сказать, но не мог выдавить ни слова.
- Забудьте об этом! - крикнул Усов. - Иначе... Понятно?
Взгляд Горяева упал на кобуру нагана коменданта. Да, он имел право на это, комендант укрепления. Больше того, он обязан был сделать это.
Горяев долго не мог уснуть. Утром его разбудили - он должен был заступать на дежурство. Он увидел Альянцева, сидящего на топчане. Как и обычно после сна, Горяев пошёл умываться. Холодная вода освежила лицо. Он услышал близкий орудийный выстрел, но, по обыкновению, даже не повернул головы. За выстрелом последовал сильный голос коменданта:
- Назад!
Не вытирая лица, Горяев бросился в главное помещение. Раскрытая дверь объяснила всё. В проходе гремел засов второй двери. Альянцева не было. Горяев на секунду увидел лишь Усова, мелькнувшего в притворе дверей.
В ту же минуту в стороне леса длинной очередью застрочил пулемёт.
Послышался удар двери и звук засова.
- Срезали, как соломинку, - сказал комендант и брезгливо добавил: - Вот и ушёл... Гадина... Собачья смерть.
10
Они ничем не выделялись, эти два солдата с чёрными петлицами. Не особенно разговорчивые, коренастые сапёры очень походили друг на друга. Они с первого же дня в ДОТ-е сжились с отделением, быстро, по-военному выполняли приказания Усова; казалось, они давным-давно служили под его командой.
Один из них носил фамилию Корнилов.
- Это ошибка, - сказал Синицын, когда явились сапёры, - Корнилов - герой Севастополя, он был адмиралом, моряком. Вам больше бы подошла фамилия Тотлебен. Так сказать, фамилия по специальности...
Однако фамилии сапёров никогда больше не упоминались в ДОТ-е. Усов называл их инженерами. И это заменило им имена. "Инженеры" следили за состоянием всего укрепления, набивали патронные ленты и довольно искусно стреляли из пулемётов. Когда была сокращена норма сухарей и воды, они приняли это как естественное в таких условиях, как необходимость.
Когда немцы повели по ДОТ-у артиллерийский огонь прямой наводкой, "инженеры" совсем не спали, готовые каждую минуту взяться за работу в случае повреждения амбразур.
Безмолвно проходила седьмая ночь. Горяеву она казалась семьдесят седьмой. Так много было пережито за это время. Теперь он совсем не думал о смерти. Весь гарнизон под командой сержанта Усова словно сцементировался, стал таким же крепким, как сама эта маленькая крепость, и жил одной мыслью: держаться! Нарушилась телефонная связь, не удалась попытка контрнаступления, погиб Анисимов, бесславно кончил Альянцев, метался в бреду раненый Синицын - всё это заставляло стискивать зубы, отворачиваться в сторону, когда на мгновенье голову сжимала мысль о трудности. Но другая мысль - держаться! - приходила вновь, когда взгляд встречался со взглядом Любова и других бойцов. То были взаимные взгляды ободрения и дружбы.
Вначале казалось, что ДОТ не сможет продержаться и одного дня. Теперь наступали седьмые сутки. Вот что значило упорство! При этой мысли Горяев чувствовал прилив силы и уверенности. И он быстрее работал, внимательнее всматривался в щели, наблюдая за врагом, старался казаться бодрым, спокойным и сильным.
- Видишь? - прошептал сапёр Иванов.
Горяев повернул голову, не понимая, о чём говорит сапёр. Иванов плотно прижался к щели; казалось, он хочет пролезть через неё.
- Слышишь?
Горяев ничего не видел и не слышал. Темнота и тишина царили за стеной.
- Взрывчатку подвозят, - шепнул Иванов. - Нужно доложить коменданту.
Через минуту комендант и ефрейтор Любов обсуждали положение. Немцы намеревались подорвать укрепление. Нужно было противодействовать.
- Мы с Корниловым выйдем на волю и обезвредим запал! - предложил Иванов.
- Другого выхода нет, - согласился комендант.
- Я пойду с ними! - сказал Горяев.
- Лучше уж мне выйти с "инженерами"! - сказал Любов.
- Разбудите Корнилова, пойдут "инженеры" и Любов, - решил комендант. Всем бодрствующим приготовиться!
С наганами и гранатами стояли смельчаки, чтобы по приказу проскользнуть в дверь.
Комендант оглядел их и спросил: - Готовы?
- Готовы!
- Вытащить всё из карманов! Вторая группа будет наготове. - Он подал руку каждому из уходящих. - Открывай, осторожно!
Дверь приоткрылась едва-едва, но в мгновение "инженеров" и Любова уже не было в ДОТ-е. Дверь бесшумно закрылась. Вторую дверь решено было не закрывать.
Наступили томительные минуты ожидания. Если фашистам удастся подтянуть много взрывчатки и зажечь огнепроводные шнуры - взрыв уничтожит маленькую крепость.
Горяев, Сибирко и Калита составили вторую группу. Они должны были поспешить на помощь Любову и "инженерам".
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Полдень XXI век, 2010 №11 - Журнал «Полдень XXI век» - Социально-психологическая
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Эван Хантер - Полицейский детектив
- Бронекатера Сталинграда. Волга в огне - Владимир Першанин - Боевик