ЧЕЛОВЕК С ГОРЯЩИМ СЕРДЦЕМ - ВЛАДИМИР СИНЕНКО
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детская литература / Прочая детская литература
- Название: ЧЕЛОВЕК С ГОРЯЩИМ СЕРДЦЕМ
- Автор: ВЛАДИМИР СИНЕНКО
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пласт угля тонок — от силы полтора аршина, — пояснял забойщик. — Если наскочишь на раздутый пласт — повезло! Только редко это, и расценок норовят тут же сбить!
Федор пытался разглядеть, что и как делает забойщик.
Полулежа на согнутой руке, тот бил обушком в черноту. Оттуда, больно жаля лицо и руки, отскакивали кусочки угля. Федор подался назад и стал отгребать уголь.
Обрушив подрубленный пласт, Семен крикнул в темноту:
— Лешка, ты здеся? Вези мой уголь в откаточный штрек.
Из пещерного мрака выполз подросток. Набросав в короб на салазках черные глыбы, он надел на голые плечи лямки. Жилы на шее саночника надулись, ребра еще больше обозначились. Голова его свесилась, весь он напрягся и застонал, руки и ноги заскользили в черной жиже. Цепляясь за неровности почвы, мальчик потащил свой короб с недетским грузом.
За какие грехи здесь маются и малые ребята?
Семен Гринько вытирал на лбу черный пот:
— Теперь имеешь понятие про нашу каторгу? Отвести тебя, что ли, к стволу? Сам-то заблудишься.
— Еще побуду. Дай обушок — попробую.
— Куда тебе! Нашу хитрость не изучишь, только себя измучишь.
Кто-то насмешливо отозвался из темноты:
— Здесь не контора, где чернила переводят.
— А чо? Пущай отведает, — донеслось из другой берлоги. — Дай-ка, Сеня, своему дружку струмент. Может, и пондравится!
— Да поможет ему аллах, — сказал забойщик татарин Юсуф.
— Го-го-го! — откликнулась смехом окружающая Сергеева темень.
«Ах, вот как?» — вскипел Федор. Его принимают за белоручку. Ну хорошо же! И, вырвав из рук Семена обушок, он полез в дыру, где тот рубил уголь.
Тесно... Ни повернуться, ни занести за плечо кайлу, чтобы ударить ею в полную силу. А над головой «крыша» из сланцевого плитняка. Раньше она покоилась на угольном пласту, а теперь он выбран...
«Ничего, приспособлюсь! Силенок хватает, только сноровки нет».
Зубок — острый конец обушка — скользит по крепкому углю, скалывая лишь кусочки. Терпение, еще раз терпение!
— Клюй в самый низ пласта, засекай куток! — подбадривал Семен.— Да не лупи, Артем, в породу! Врубишься поглубже — обрушивай уголек... Эх, сплоховал!
Федор приладился. Удары стали короткими и точными. Вгрызался сталью, делал глубокий паз в нижнем слое пласта. Выручали мускулы и упрямство. Умел слесарить, кочегарил, лопатой орудовал не хуже грабаря, даже официантом в Париже пришлось, а тут...
Адский труд! И все за гроши... Еще и мысль неотвязная: вот-вот рухнут тысячи пудов породы. Где больше погребено шахтеров — на поселковом кладбище или тут, на дне глубокого рудника?
К обеду Федор приловчился к обушку, и шахтеры уже не насмешничали. Даже десятник дивился старанию новичка.
Пошабашили на обед. Ели истово, делились харчами.
— Бери, Артем! Пустое пузо ни в пляску, ни в работу… Только поп да петух не евши поют.
Федор не отказывался:
— Верно! Хлеба ни куска, так и в тереме тоска. Брюхо — что царский судья: и молчит, да просит!
Черный хлеб с луком, тарань с картошкой, запивали квасом и балагурили:
— Этот квас уже семерых пас, добрался и до нас.
В полумраке сверкали глаза и зубы. Покончив с едой, пожилой крепильщик сказал Федору:
— Обзнакомнлся с нашим горем, парень? Смерть за плечами, в получку пять целковых, а из деревни одно строчат: «Шли деньжат».
— Худо, ой как худо! — вставил Юсуф. — Все помирать будем.
— Скотинка мы для хозяев, и боле ничего! — зло бросил Семен. — Изгаляются как хотят, а мы молчим, бессловесные.
— Плевать! — тряхнул чубом озорной шахтер, который утром проезжался насчет чернил. — Я вот завтра гульну в трактире. Поднесут мне с поклоном водочки, граммофон заведу за пятак. Не шахтер — барин!
— Ну и балда! — сплюнул Гринько. — А потом заляжешь в подзаборную канаву? Одно слово — свинья ты, Петро, с куриной мозгой.
Парень сконфуженно засопел, а Федор торопливо сказал:
— Требуйте, братцы, прибавки! И не просите, а требуйте. Нынче уголек в цене. В Баку бастуют нефтяники, и хозяева переводят заводские котельные на уголь. Самое время подать свой голос! Не водку глушить, а добиваться у живоглотов достойной оплаты труда, дешевого жилья, человеческого обращения. Вы люди, и молчать вам не к лицу!
— Так они и поделятся, станут братьями! Скорее нам горло перегрызут!
— Худо говоришь, — вздохнул Юсуф. — Тюрьма да Сибирь...
— Ну и что? — вдруг загорелся Петро. — Небось в остроге бесплатно кормят... А забастуем — может, кое-что переменятся!
Из темноты пискнул мальчишеский голос:
— В тюрьме и зимой тепло! Я не боюсь богатых.
Все обернулись. Во мраке сверкали глаза Лешки-саночника.
— Уйди, шайтан! — крикнул Юсуф. — Твоя дело — возить уголь.
— Кышь отседова, щенок! — швырнул крепильщик в подростка куском отбоя. — Такому оборвышу, как и холостому Петру, все нипочем. Ты, Петро, и сейчас сало жрал, а я воблой давился. А если меня за решетку, кто моих сопливых до ума доведет?
Шахтеры понурились. Давила безвыходность. Заговорили о штрафах, о том, как из них выжимают четвертаки, о стойках, которые ломаются, как спички, и обвалы засыпают насмерть горняков.
Федор рассказывал об уступках, вырванных зарубежными рабочими у правящих кругов, о профсоюзах, которые объединяют тружеников и помогают им выиграть стачки. Конечно, голыми руками не свалить самодержавия, не отнять у шкуродеров неправедно нажитых богатств... Но ведь есть партия рабочих! Она подскажет, что делать, — она знает.
Слушатели покряхтывали, чесали затылки. На словах-то все гладко, все достижимо, а возьмись...
— Вызовут черкесов или казачков и... Не пробовал еще нагайки, не сидел в каталажке? У нас тут только шевельнись!
— Отведал того и другого, — усмехнулся Федор. — Всех-то не перестегают, не пересажают. А если дружно — вовсе не одолеют!
После обеда Сергеев снова рубил уголь рядом с Гринько. Заменил в обушке зубок на новый, более острый. Урок так урок!
В конце смены у лавы кто-то замаячил с рудничной лампой. Присев на корточки, он долго разглядывал рабочих:
— Сказывают, здесь чужой человек. Поносил, смутьян, власти, подстрекал на забастовку. Есть такой? Вылазь!
— Какая чужой? — первым откликнулся Юсуф. — Тут вся своя люди, настоящий рабочий.
— Брехня! — подтвердил из глубины забоя Семен. — Мы тут в обед про разное судачили, а Лешка-саночник по своей дурости не разобрался и, наверное, не знай чего наговорил коногону Митьке... — И шепнул Федору на ухо: — Штейгер. Сволочной хозяйский подлипала...
Штейгер потоптвлся-потоптался и пригрозил:
— Лучше, шкуры, выдайте преступника!
Петро бросил из темноты довольно громко:
— Шкуры, да не продажные. В полицию их не закладывали, как другие холуи...
Огонек лампы-шахтерки, покачиваясь в такт шагам штейгера, мало-помалу удалялся и вскоре исчез. Семен вылез из забоя.
— Дело дрянь... Теперь зачнут шарить по всему руднику, проверять на выходе из клети. А все паршивец Лешка!
— Не тронь парнишку, — сказал Федор. — Он по глупости брякнул кому-то. Я сам виноват: не учел обстановки.
Однако и впрямь следует что-то предпринять.
Семен долго соображал, но дельного ничего не придумал.
— Пересидеть ночь, а утром со сменой выйти? Может, надоест собакам проверять и сторожить.
— Вот что, хлопцы, — предложил Петро, — дуйте-ка через старые выработки к вентиляционному стволу. Выйдете прямо в степь...
— Без плана не найти, — покачал головой Семен.
На помощь пришел Юсуф:
— Зачем боишься? Петр ладно говорит... Я на шахта давно, моя знает, как выйти без подъемный машина. Аллах нам поможет!
Отойдя от лавы шагов на сто, Федор, Юсуф и Гринько увидели впереди красные огоньки. Они покачивались и приближались к ним. Семен толкнул Сергеева в боковой штрек:
— За тобой, Артем!
Долго пробирались они по бесконечным разветвлениям рудника. Казалось, минула вечность. Ноги разъезжались в глине, подкашивались. Руки в ссадинах, одежда промокла. Не заблудились ли?
Юсуф, что-то невнятно бормоча, шел впереди. Штреки, квершлаги, старые выработки, заложенные породой, спуски и подъемы слились в чудовищный лабиринт. Уж не заплутал ли старый татарин и кружит на одном месте?
Еще один тягостный час... Вдруг Юсуф раскинул руки. Сейчас признается в своей беспомощности. Но голос его радостно возвестил:
— Слава аллаху! Он знает, кому сохранить жизнь...
Сергеев и Семен подняли головы. Высоко над ними брезжил мягкий свет ночного неба, сияли крупные звезды.
— Не заблудились! — завопил Гринько. — А я уж думал... Молодец твой аллах, Юсуф! Ставь ему свечу, если положено.
Семен готов был лезть наверх, но татарин не позволил:
— Зачем спешить? Отдыхай, сильно отдыхай... Стремянка уй какая скользкий! Сила пропал — падай к шайтану. — И повернулся к Федору: —Прощай, Артемка! Моя пошла назад, моя порядок любит...
Не было конца кованым скобам, вбитым в брусья сруба. Мокрые и скользкие, они угрожающе шатались в гнилом дереве.
- Первые шаги по Тропе: Злой Котел - Николай Чадович - Научная Фантастика
- Выход в воды (СИ) - Энсвер Файнд - Фэнтези
- Тысяча евро за жизнь - Элия Барсело - Научная Фантастика
- Целебный активированный уголь - Николай Даников - Здоровье
- Комбат. Вырваться из «котла»! - Олег Таругин - Альтернативная история