ЧЕЛОВЕК С ГОРЯЩИМ СЕРДЦЕМ - ВЛАДИМИР СИНЕНКО
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детская литература / Прочая детская литература
- Название: ЧЕЛОВЕК С ГОРЯЩИМ СЕРДЦЕМ
- Автор: ВЛАДИМИР СИНЕНКО
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О, если бы Якобий знал, что мастер Тимофеев и Артем — одно и то же лицо!
В один из дней главный врач помчался в земскую управу:
— Нельзя мириться с засилием в больнице отпетых смутьянов. Обойдусь и половиной персонала. Принимайте меры!
В земской управе недолюбливали высокомерного Якобия, который был близок с самим губернатором. Что же делать со списком увольняемых? В нем доктор Тутышкин, фельдшерицы Базлова и Смирнова, кочегар Россохатский... А на первом месте — мастер Тимофеев.
Свой человек из конторы сообщил Артему о подлой затее главного врача Якобия.
К этому времени, возвратясь из Петербурга, Федор уже поселился на Сабуровой даче. Здесь же обосновались городской и районный комитеты РСДРП, в подземельях больницы хранилось оружие и работал печатный станок. Вблизи Сабурки заводы: паровозостроительный, Мельгозе, Гельферих-Саде. Рядом Народный дом. Корпуса лечебницы в огромном парке, за которым течет прозрачная Немышля. Еще дальше — овраги, хутора и луговые просторы. Лучшего места для подполья во всем Харькове не найти!
Помня о письме Владимира Ильича Ленина в Боевой комитет питерцев, Федор в эти дни укреплял дружины, вооружал и обучал парней военному делу.
На заводах тайно ковали кинжалы, отливали оболочки бомб, а в подвалах Сабурки их начиняли динамитом. Отсылались в Петербург деньги для приобретения оружия.
Но без участия солдат восстание обречено на провал. Федор понял это еще в Петербурге. А Сабурка хороша и тем, что близко гарнизонные казармы.
Так неужели можно позволить Якобию разогнать преданных партии людей, примириться с потерей Сабурки? И работники больницы решили: если Якобий не отменит увольнений, все забастуют.
Попечитель земства Задонский выслушал служащих и призадумался. Забастовка персонала в таком заведении? Около двух тысяч умалишенных... Немыслимое дело! К тому же новые веяния... Стачки-то и собрания дозволены. И земец миролюбиво произнес:
— Мда-а... Господин Якобий погорячился. Он отменит увольнения.
— Ни за что! — воскликнул Якобий. — Держать подстрекателей не стану. Губернатор обещал мне сестер милосердия из военного госпиталя. Я здесь хозяин или эта чернь?
Делегаты служащих доложили собранию о провале переговоров.
— Знаете что, друзья? — предложил Федор. — Давайте-ка изберем больничную комиссию, и пусть она сама отставит от должности распоясавшегося деспота.
Доктор Тутышкин, фельдшерица Базлова, кочегар Степан Россохатский и «мастер» Тимофеев нашли Якобия и Задонского на кухне. Попечитель земства снимал пробу с обеда. Вокруг — повара, стряпухи, судомойки. За едой с миской в руках ввалился и нелюдимый напарник Россохатского по котельной — Мокей Рябуха. Лохматый, грязный и угрюмый.
Россохатский командовал боевой дружиной Сабурки и не слыл трусом, а тут вдруг оробел, даже заикаться стал:
— Мы... То есть больничная комиссия от-тстраняет вас, господин Якобия, от д-д-должности. Хватит н-над нами измываться! Извольте-ка покинуть нашу Сабурку!
Якобий опешил, выпучил глаза. Задонский так и застыл с ложкой каши в руке. Главный врач опомнился и затопал ногами:
— Наглецы! Вот позвоню приставу, и он запроторит вас в каталажку. Комиссия, делегаты? Марш отсюда!
Делегаты попятились, но Артем сделал шаг вперед:
— Зря кипятитесь, господин хороший. Тюрьмой грозите? Хватит, откричались.
Кухня полна народу, за окнами возбужденная толпа.
Якобий обернулся к Задонскому, но попечитель благоразумно ретировался.
Россохатский вспомнил о своих обязанностях:
— А ну, люди! Берите-ка этого господина под белы руки — и на тачку. Не желает добром — применим силу!
Якобий отбивался и кричал, но два дюжих молодца-санитара усадили его в тачку с картофельными очистками и обрезками капусты.
Волосатый Мокей Рябуха вывез тачку из широких дверей кухни во двор. Люди расступились, и «экипаж» покатил к воротам.
Повизгивало колесо тачки, под ногами шуршали опавшие листья. Последний выезд Якобия!
— Скатертью дорога!
— А Мокей-то, Мокей! Вот вам и молчун...
Из казенной квартиры выбежала жена Якобия и завопила:
— Вы что это, вы что? Что делаете, хамы? Отпустите его!
— Стой, Мокей, — сказал Артем. — Самодур и сам уже не покажется на глаза сабуровцам! Нужен новый администратор.
Главным врачом тут же избрали доктора Петра Робертовича Ферхмана, а в помощь ему — хозяйственную комиссию.
В земстве растерялись. Самоуправство! Но утвердили и Ферхмана и комиссию. Выдавая депутатам больницы бумагу с официальными полномочиями, сказали:
— И мы рады избавиться от Якобия! Грубый, спесивый...
В больнице все шло по-новому. Больных стали лучше кормить, более внимательно ухаживать за ними, слово «господин» исчезло из обихода, все относились друг к другу тепло, по-товарищески.
Артем радовался. Вот такую бы власть трудящихся во всем городе! Но как вдолбить меньшевикам, что только Советы смогут руководить восстанием, что сейчас дробить силы — преступление. Надо действовать сообща, как призывает Ленин.
Наконец в Харькове были созданы общая подпольная газета и Федеративный Совет обоих комитетов РСДРП. В нем три «впередовца» — Артем, Авилов, Мерцалов — и три меньшевика.
Федор стремился осуществить свое, заветное: придать Совету функции рабочей власти. Впрочем, харьковские пролетарии уже сами называли объединенный штаб социал-демократов своим правительством, а полиция строчила донесения, проникнутые ненавистью и страхом:
13 ноября электрическая станция прекратила освещать частные и казенные помещения. Командированному генерал-губернатором адъютанту рабочие ответили, что сделали это по распоряжению своего «правительства» из «канцелярии» которого ими получен приказ прекратить освещение домов богачей и царских слуг, улицы же освещать в интересах пролетариата. Установить местонахождение упомянутой «канцелярии Федеративного Совета» не удается. Она постоянно переносится из дома в дом и охраняется созданной революционерами милицией, которая вооружена револьверами, пиками, топорами и другим оружием.
Испугались топоров и пик рабочей милиции, боевых дружин. Постыдились бы писать! Вовсе не кочевал Совет из дома в дом, а пребывал на Сабурке — неприступном бастионе революционеров.
В городе возникло двоевластие, и губернатор просит Совет:
— Включите, господа, электричество!
— Заволновались, голубчики, — торжествовал Федор.
И снова охранка плачется департаменту полиции:
18 ноября, во время заседания городской думы, в ее помещение вошла группа революционеров и, прекратив заседание, предъявила требование: немедленно перейти на сторону Федеративного Совета и действовать против правительства или же выйти в полном составе в отставку и передать власть Совету. После крупных пререканий с революционерами члены думы вынуждены были разойтись.
Охранка была права — Совет и впрямь стал хозяином половины города! События развивались быстро.
СОЛДАТЫ НЕ ПОВИНУЮТСЯ ГЕНЕРАЛАМ
Минуя часовых, а чаще с их согласия, Артем проникает в казармы. Дневальный — на страже, а Федор, в армейской шинели, — в тесном кольце солдат. Слова его падают в их души, как семена в созревшую почву.
Хмурым ноябрьским утром первый батальон Богодуховского полка заявил командиру:
— Забивают нас муштрой, оскорбляют... Харчи нищенские, да и те воруют каптенармусы! Отпустите по домам.
Солдат еле утихомирили обещаниями. Но когда разнеслась весть, что лейтенант Шмидт возглавил севастопольское восстание матросов, в гарнизоне стал назревать мятеж.
В середине ноября одна из рот Луцкого полка отказалась идти в караулы по охране города. Что они — жандармы или полицейские?
— Призвали воевать с японцем, а гоните против рабочих?
Тогда в частях спешно огласили приказ генерал-губернатора:
«Войскам гарнизона считать себя стоящими на передовых позициях, лицом к лицу с неприятелем».
Брожение в войсках нарастало.
Федор собрал комитет с представителями воинских частей.
— Обстановка в городе чревата взрывом, но готовы ли мы взять в свои руки власть? Давайте организуем вооруженную демонстрацию рабочих и солдат! Что скажете?
— Я — за! — тряхнул Александр Корнеев огненной шевелюрой. — Дружинники только того и ждут.
— Смахивает на авантюру, — поежился Авилов. — Рановато...
— Ночевал сегодня у своего друга меньшевика Ангарского? — близоруко сощурился Мерцалов и пискливо передразнил кого-то: — «Одно дело — разъяснить массам вероятный ход развития революции, а другое — призывать их к восстанию...»
— И верно, что тянуть, Пал Палыч? — сказал Саша Васильев.
Его поддержали Дима Бассалыго, Бронислав Куридас и Пальчевский — комендант революционной Сабурки.
— Этак проспим царствие небесное! — воскликнул Дима.
— Пора выступить. Чего ждем? Меньшевики всё плачутся, а от слез только порох сыреет, — заключил Куридас.
- Первые шаги по Тропе: Злой Котел - Николай Чадович - Научная Фантастика
- Выход в воды (СИ) - Энсвер Файнд - Фэнтези
- Тысяча евро за жизнь - Элия Барсело - Научная Фантастика
- Целебный активированный уголь - Николай Даников - Здоровье
- Комбат. Вырваться из «котла»! - Олег Таругин - Альтернативная история