Во цвете самых пылких лет - Владимир Соколовский
- Дата:01.10.2024
- Категория: Детская литература / Прочая детская литература
- Название: Во цвете самых пылких лет
- Автор: Владимир Соколовский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тарабукин благосклонно покивал, и они отправились бродить по городу. Растроганный Васькиной щедростью, Славка рассказал ему всю историю с Мариамкой, и друг отнесся к этому делу вполне сочувственно. О, Васька понимал Славку! И ничуть не жалел какого-то ничтожного рубля, взятого из общей кассы. Какой может быть рубль, когда любовь сладко мнет сердце!
20
Расставшись со Славкой, Васька пошел к заброшенному прокатному пункту на берегу моря — своему ненадежному, хоть и бесплатному, обиталищу. Дядя Шалико уже переоделся: брюки со стрелочками висели на протянутой в сарае веревке, рубашка — на палочке с петелькой из шнурка — вроде плечиков. А он был в синем тренировочном костюме. Сидел и ел батон, запивая обыкновенной пресной водой из бутылки. Происходило это пиршество перед сараем, на старом деревянном ящике. Увидав сожителя, грузин царственно вскинул вверх руку, приветствуя его, и спросил:
— Кушать хочешь?
Тарабукин отказался: прежде чем расстаться, они со Славкой зашли в столовую, похлебали щец. Дядя Шалико продолжал свою трапезу и при этом разговаривал так:
— Сегодня я обошел вокруг одного павильона, нашел две пустые бутылки и сдал их. О, позор тебе, Шалва Кикнадзе! Где твоя гордость!..
Он поднял налившиеся слезами глаза к небу и застонал.
«Вот так номер!» — подумал Васька и сказал, трудно преодолевая недоверие к этому человеку:
— А я видел сегодня, как вы на машине раскатывали, на черной «Волге». Словно министр.
— А! — успокаиваясь, махнул рукой грузин. — Это мы ездили осматривать один объект.
— Какой объект? — осторожно спросил Тарабукин.
— Один незаконченный объект! — снова отмахнулся сожитель. — Это тебе неинтересно.
«Зато тебе, видать, шибко интересно осматривать какие-то объекты! — Ваське вспомнились Славкины подозрения, кажется, не лишенные основания. — На черных „Волгах“! Так я и поверил, что ты бутылки сдаешь. Забивай, забивай баки! Нашел дурака!»
Грузин доел батон, аккуратно вытер рот чистейшим платочком, сыто рыгнул, немедленно учтиво извинившись, и предложил:
— Не составите ли мне компанию, Василий? Предлагаю вам интереснейшее занятие.
— Смотря какое.
— Давайте ловить крабов! Вы увидите, сколь хитроумны эти существа! Встречаются удивительные особи.
Васька вспомнил дикий Славкин утренний визг, трепыхающееся в длинных пальцах грузина существо с длинными лапками и плоским, словно оладья, телом — и содрогнулся от отвращения.
— Боитесь, юноша? — в голосе, дяди Шалико послышалось легкое презрение к слабому человеку. — Они абсолютно безвредны. Разве что щипнут за палец. Но это не больно, может только испугать.
— Стану я еще бояться! — вспылил вдруг Васька. — Всякой-то мрази. И не думайте, пожалуйста, что вы один такой храбрый!
— Э! Молодец! Тариэл!
Под крабов дядя Шалико решил приспособить извлеченный из бездонного портфеля пластмассовый бочоночек. Когда Васька отвинтил крышку, оттуда шибануло крепким, хоть и застарелым, спиртовым запахом. Запах этот уловил и чуткий нос грузина: сразу поскучнел гордый профиль, отвисла нижняя губа, и только горестный вздох вырвался из сладостно чмокнувшего рта:
— О!..
И они пошли вдоль по берегу переворачивать камни и ловить сидящих в ямках под ними проворных крабов. Сначала Васька боялся и вздрагивал, когда они боком-боком, стремглав проскакивали мимо его ног и скрывались в глубине. Однако скоро понял, что бояться их совсем не надо, а потом и охотничий азарт охватил его: он бежал от камня к камню, ворочал их, шарил под ними руками и покрикивал на ужасно медлительного, по его суждению, дядю Шалико. Тот виновато выкатывал белки и безропотно подчинялся. Но время от времени, встрепенувшись, снова обретал гордую осанку. Тогда он говорил, становясь в позу:
— Немедленно прекратите! Ты сам жалкий человек. Э! Просто глупый. Зачем кричишь на Шалву Кикнадзе? Разве он тебя обижает?
Крабов побольше — тех, что не пролезали в горловину, — они отпускали сразу. А маленьких поймали двенадцать штук. Изловив краба и опустив его в бочоночек, дядя Шалико закрывал горловину маленьким стеклышком, подобранным на берегу, и наблюдал, как краб сначала скачет, будто ошпаренный, по стенкам, а затем валится на дно, в компанию остальных. Тогда он отрывал взгляд от бочонка, прятал стекло в карман и удовлетворенно говорил:
— Уже пьяный.
Ноздри его при этом азартно вздрагивали.
Порядком притомившись в охоте за юркими существами, они решили, что хватит. Теперь Ваське стало интересно: что дядя Шалико сделает с пойманными крабами? Может быть, он хочет изготовить из них какое-нибудь диковинное грузинское блюдо? Васька бы его с удовольствием отведал.
Но грузин не стал готовить из крабов никаких яств. Он просто вывалил их возле берега на гальку и стал смотреть на них, пошуровывая время от времени щепочкой. Вот один дрогнул лапками, пошевелил-постриг клешней и выдвинул глазки на маленьких стебельках. Наверно, он соображал, как попал сюда, в компанию неподвижных собратьев, над которыми возвышаются две огромные, бубнящие горы, несомненно опасные для крабьего существования. Заметив, что один краб ожил, дядя Шалико отодвинулся и сделал знак Ваське, чтобы он отошел. Краб сразу же поднялся, шагнул неуверенно в одну сторону, затем в другую на тонких своих ножках — ну точь-в-точь пьяница, выныривающий в сознание после долгого и дремучего осатанения, — и вдруг стремглав сиганул к морю.
За ним побежали другие и тоже непременно хитрили: каждый ждал, когда люди отвернутся или замрут и долго не будут двигаться, а до этого момента прикидывались беспамятными, только выдвигали тусклые свои глазки и осторожно двигали лапками, словно пробовали, смогут ли орудовать ими так же шустро, как до происшедшего с ними непонятного потрясения, после которого замутился косный крабий мозг.
21
Славка ждал Мариамку в самом магазине, возле секции, где она торговала надувными матрацами, рюкзаками, рыболовными принадлежностями и разным прочим товаром. Покупателей было немного — в основном дотошные рыбаки да мамаши, забежавшие купить ребенку надувного крокодильчика или черепаху. Девчонки-продавщицы, проходя мимо разговаривающих Славки и Мариамки, улыбались или хихикали, а продавцы постарше и начальство смотрели на них негодующе. Но они не обращали внимания.
— Слушай, Мариамка, — спрашивал Славка. — А где сейчас твой кот, тот самый Джанмурчи, имя которого я угадал?
— Наверно, дома, — отвечала она. — Если только опять не украли. Понимаешь — обожает, чтобы его крали. Сам напрашивается.
— Ну да?!
— Ага. Наказание с ним. Мы с папкой думали, почему так. Он сказал: скорее всего, Джанмурчи по природе путешественник. Но обделенный умом, глупый. Потому что он не знает, куда ему идти. Цель путешествия появляется у него только тогда, когда его уносят от дома. Куда бы его ни унесли или ни увезли, он всегда бежит домой и обязательно добирается. Попутешествует — и какое-то время после того даже не выходит из квартиры. А потом снова убегает и пристает ко всем прохожим. Вчера он пришел поздно ночью, так что теперь недели две мы спокойны.
«Знала бы ты только, где он был!» — подумал Славка.
— А похитителей Джанмурчи почему-то презирает и бьет. Видно, чувствует своим котиным нутром, что они все-таки нехорошие люди. В прошлом году летом он пропал однажды, а когда вернулся, стал ужасно бить нашего соседа Антона. Тот тогда учился в третьем классе. Так его гонял, что тому ничего не осталось, кроме как признаться и попросить защиты. Оказывается, он решил купить себе зажигалку и понес продавать на рынок нашего красавца. Там кота у него купил за рубль какой-то рыжий моряк с бакенбардами и тут же отпустил. А рубль у Антона отняли, в тот же вечер незнакомые мальчишки. Нечестные деньги не приносят выгоды.
Славка закивал поспешно, сделав благочестивое лицо.
Магазин закрылся, и они побежали на пляж.
— Ты любишь стихи? — спросил Славка, когда они плыли к бонам.
— Не знаю. Не думала. Наверно, люблю. А ты?
— Я тоже не знаю.
— А зачем спросил? — засмеялась она.
Мариамка жила вдвоем с отцом. Мать у нее умерла, когда она была еще маленькой, и отец не женился больше. Это она сказала Славке, бродя с ним по парку. И он рассказал ей о своей жизни, о своих родителях, о друге Ваське Тарабукине, о городе, из которого они приехали сюда. Только о встрече в Москве с милицией, о картежных делах в поезде — молчок.
Черной теплой ночью они подошли к ее дому и встали возле кустов акации. У Славки болела голова от Мариамкиной близости. Он наклонил голову, и Мариамка отвернула от него свое лицо.
— Можно, я тебя поцелую?.. — задыхаясь, спросил он.
22
Следующим днем было воскресенье — выходной.
- Покуда есть Россия - Борис Тумасов - Историческая проза
- Вода – источник здоровья, эликсир молодости - Дарья Нилова - Здоровье
- Стальной рассвет. Пески забвения - Сергей Лобанов - Боевое фэнтези
- Покуда я тебя не обрету - Джон Ирвинг - Современная проза
- Тайна Голубого поезда - Агата Кристи - Классический детектив