Собрание сочинений (Том 1) - Альберт Лиханов
- Дата:10.10.2024
- Категория: Детская литература / Прочая детская литература
- Название: Собрание сочинений (Том 1)
- Автор: Альберт Лиханов
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Да не-ет! - сказал он, будто с чем-то споря. - Как маму-то увезли, так и нас тут забрали. И все белье тоже, в это, как его...
- В санобработку, - подсказала мама.
- Во, во!
Он хмыкнул и заговорил поживее, раскачался наконец.
- Догола раздели, велели шпариться изо всех сил в самой обыкновенной бане. А одежду всю увезли. Когда привезли, она горячущая была! Пришлось ждать, пока остынет.
- А у меня, - улыбнулась Машка, - в пальто целлулоидный гусенок остался. Потом одеваюсь! Хвать! А вместо гусенка такой корявый кусочек. Весь расплавился.
- Ну-ну! - подбодрила их мама. - А потом? После этого-то ходите в баню?
Снова они помолчали, но Марья махнула рукой и произнесла:
- Ладно уж, я расскажу!
Вадим вздохнул облегченно. Будто Марья с него поклажу сняла. Кстати, ее лицо тоже прояснилось. Это бывает, когда человек на что-то серьезное решается. Хотя, как выяснилось, серьезного тут ни на чуточку не было. Одна смехота. Правда, это теперь Машка хихикала, прыскала в ладонь. А тогда небось не очень-то.
В общем, их мама им обоим разобъяснила, что маленьким поодиночке в баню лучше не ходить. Во-первых, говорила она, маленький один вымыться как следует не в состоянии. Что ж, она была права. Я сам, когда однажды самостоятельно в баню ходил, все запомнить старался, чего я уже намылил разок, а чего нет. Руку там, ногу, да и какую именно.
Но ладно, ладно, про себя потом, сперва про Машку.
Ну так вот. Во-первых, значит, маленький один не вымоется. Ясное дело, это относилось не к Вадьке. И пока мама была дома, они ходили с Машкой в женскую баню. Все в порядке. Но вот мама заболела и почувствовала, что ее положат в больницу. Тогда она заволновалась и стала говорить всякие нужные вещи. Про карточки, чтоб не потеряли. Про учебу, чтобы ни о чем не думали и знали себе учились. И про баню.
В бане, говорила она, Машка ни за что не вымоется одна, ей нужна помощь, да это и опасно, можно ошпариться горячей водой, если дочка потащит шайку сама, сил не хватит - и она опрокинет воду на себя или, не дай бог, поскользнется на мокром бетонном полу, упадет и сломает руку или ногу или, того хуже, ударится головой.
Она была в поту, ее лихорадило, а она все говорила про баню - может, уже наступил бред, - требовала, чтобы Вадик не отпускал Марью одну, а брал ее с собой, в мужское отделение, никакого тут нет стыда, если брат привел маленькую сестренку, маленьких пускают, ничего страшного. Маме было плохо, Вадим и Марья не могли спорить и дали ей слово все делать так, как она велела.
Ну вот. Маму увезли. Прошло сколько-то времени, и настала пора идти в баню. Машка стала отнекиваться, а Вадим ругаться. К тому времени Марья уже потеряла карточки, поэтому больших шансов доказать, что в баню можно и не ходить, у нее не было. Когда в доме тиф, есть или был, надо чаще мыться. Как можно чаще. Об этом радио все уши прожужжало. И плакаты везде висели, страшненькие такие плакаты: нарисована большая вошь и под ней черное большое слово "ТИФ".
Вадька был грамотнее Марьи, плакаты читал, и звуки радио в него тоже залетали. Поэтому он собрал мочалку, мыло - к тому же и мочалка была всего одна, и мыла плоский такой остаток, обмылок, - велел Марье прогладить утюгом трусишки да рубашки свои и Вадимовы, взял Марью за руку и силком повел в баню.
- Вы знаете, какой ужас! - причитала Марья и даже сейчас еще краснела. - Какой стыд! Вокруг одни голые мужчины! И я одна среди них! А Вадька! Ругается! И какие-то мальчишки над ним смеются.
- "Мужчины"! - передразнил ее Вадим. Первый раз я увидел, как вежливость по отношению к сестре изменила ему. Видно, это было выше его сил. - Одни старики да мальчишки!
- Какая разница! - воскликнула Марья. - В общем, я решила, будь что будет. Разделась и как в омут нырнула.
- Ну и что? - спросил Вадим голосом человека, знающего ответ. - И ничего страшного. Раз надо, так надо!
- В мойке стало легче, - согласилась Марья. - Там пар, и ничего не видно. Я прикрылась тазиком, а волосы, видите, короткие, так что на меня никто не посмотрел.
- Забились в угол! - перебил сестру Вадим. - Я ее спиной ко всем посадил. Намылил как следует. Сам воду таскал. - Он засмеялся. - Трусиха, сидела закрыв глаза. Вся тряслась от страха.
Бабушка и мама улыбались, поглядывали на меня, и я отлично понимал, почему они так смотрят. И тут мама сказала:
- Ничего особенного, Машенька. Что же делать? У нас вон Коля тоже со мной в баню ходит!
Надо же! Не смогла промолчать!
Я чувствовал, что заливаюсь горячим жаром, что лицо мое пылает, что уши, наверное, уже похожи на два октябрятских флажка.
Марья выкатила на меня свои шары. "Чего увидела-то?" - хотел спросить я. И тут Вадька воскликнул:
- Видишь, Марья!
Будто какая-то великая правда восторжествовала. А Вадька крикнул снова:
- Так она с тех пор в баню ходить не хочет!
Не успел отпылать я, залилась Машка. Покрылась даже испариной.
Ну, вот и все. Мама принялась говорить Марье, что это глупо, что в баню следует ходить постоянно, она же девочка, надо брать шкафчик в уголке, там тихо раздеваться, по сторонам не глазеть, быстро проходить в мойку и опять в уголок. Очень правильно сделал Вадик, молодец, сразу видно, что большой мальчик, сознательный человек, заботливый брат.
Наверное, она говорила такими же словами, как мама Вадика и Марьи, а может, так говорят все мамы, очень похоже объясняют разные простые вещи, и Вадим умолк, повесил голову, а из Марьиных глаз пошла капель: кап-кап, кап-кап.
Мама все это видела, но не останавливалась, говорила свои слова, считая, наверное, нужным как следует все и очень подробно объяснить, а я думал о том, что все-таки плохо быть маленьким.
Вроде ты и свободен, как все, а нет, не волен. Рано или поздно обязательно потребуется сделать что-то такое, чему душа твоя противится изо всех сил. Но тебе говорят, что надо, надо, и ты, маясь, страдая, упираясь, все-таки делаешь, что требуют.
Вот и выходят всякие глупости. Я, мальчишка, моюсь с мамой в женской бане, а девчонка Машка с братом в мужской.
Где тут истина? Где справедливость?
* * *
Ну и третье событие того вечера.
Да. Есть вещи, которые даже вспоминать противно... В общем, Вадим и Марья пошли домой, я хотел их проводить, но мама меня не пустила.
- Почему? - удивился я.
- Есть дело, - строго ответила она.
Сердце снова заколотилось неровно, с перебоями. Но что же, что означает эта странная строгость? Ждать оставалось недолго.
Едва Вадим и Марья вышли, как мама оборотилась ко мне, и я увидел, что лицо ее стало точно таким, как у гипсовой женщины с веслом в скверике у кинотеатра.
- Где! Ты! Сегодня! Был! - не опросила, а отчеканила мама.
"Откуда, откуда она могла узнать?" - думал я совершенно глупо. Будто, откуда именно она узнала, могло иметь для меня хоть какое-нибудь значение.
- Ну... - бормотал я. - Так... В общем... Мы...
Вот так я и проговорился. Так я поставил под вопрос значение Вадима в своей жизни. В маминых, конечно, глазах.
- Ах мы! - воскликнула мама. И уже не дала мне опомниться. - С Вадиком? - продолжала она, и мне не оставалось ничего иного, как послушно кивать. - И с Машей! Ну, ясное дело, и с ней. И все трое! - восклицала мама. - Прогуляли уроки!
Я помотал головой.
- Ах, не трое! Только вы с Вадимом?
Но не мог же я клеветать на невинного человека.
- Значит, с Машей! Но ведь она ходила в школу. Так!..
Даже для мамы не такая простая задача. Требуется поразмыслить. Но только мгновение.
- Сначала, - выносила она обвинение, - ты прогулял с Вадимом! - Ее глаза рассыпали громы и молнии. - А потом с Машей.
Я кивнул и кивнул еще раз. "Хорошо, хорошо, - как бы говорил я. - Но выслушай же, в конце концов. Даже злостный преступник и тот имеет право на объяснение своих действий".
Мама стояла, скрестив руки на груди, совсем как Наполеон Бонапарт. Только вот треуголки на ней не было. Ну и, конечно, брюк. А так вылитый император. А рядом с ним покорная слуга - внимательная, качающая головой, осуждающая меня бабушка.
"Да погодите вы! - встряхнулся я. - Выслушайте меня". И пролепетал:
- Мы искали еду.
- Что? - воскликнула мама.
А бабушка горестно подперла ладонью подбородок.
- Что? Что? Что? - выкрикивала мама, будто боялась, что не так меня поняла. Ослышалась. - Ты? Искал? Еду?
- Ну да! - сказал я. - С Вадиком. Достали жмых. Только он невкусный. Его надо пилить. Напильником.
Когда человека обвиняют не совсем уж напрасно, он чаще всего занимается объяснением ничего не значащих мелочей. И как правило, это только раздражает обвинителей. Маму тоже понесло. Этот жмых, которого она, может, никогда и не видала, словно свел ее с ума.
Она вдруг заговорила с бабушкой. Есть такая манера у взрослых: при тебе обращаться к другому человеку, выкрикивая всякие вопросы.
- Представляешь? - крикнула она бабушке. - Мы бьемся! Как мухи в ухе! Работаем! Не покладая рук! Экономим! Думаем о нем и на работе, и даже во сне! А он! Прогуливает уроки!
- Лихолетье Ойкумены - Лев Вершинин - Исторические приключения
- "Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Рау Александр Сергеевич - Попаданцы
- Детство сорок девять (сборник) - Людмила Улицкая - Современная проза
- Благие намерения - Альберт Лиханов - Советская классическая проза
- Педагогика. Книга 2: Теория и технологии обучения: Учебник для вузов - Иван Подласый - Прочая научная литература